Страница 17 из 28
Глава 10
Залезать в предложенный резервуар с водой при Иошинори не хотелось. Более того, подмывало дать наглому божеству как минимум подзатыльник, чтобы не смел с такими предложениями к порядочным девушкам лезть.
Но с другой стороны меня отчаянно грызло чувство неотвратимости превращения моего тела в город-сад, а потому я, скрипнув зубами, и прощаясь со своей девичьей гордостью, робко переспросила, насколько обязательны банные процедуры, и насколько….эээ…недообнаженной я должна быть.
— Снимай все! Краска пропитывается сквозь одежу. — обломал мою последнюю надежду Шин.
Но я тоже была не промах, а потому решила, что если в воду накидать чего-нибудь, ну чтобы она не такая прозрачная была, то можно обойтись без эротической подоплеки в создавшейся ситуации.
— Шин… — попросила я. — А нельзя ли в ванную лепестков роз набросать? Ну… Или пены?
Кицунэ, вдруг сверкнув взглядом, сделал шаг ближе.
— Могу еще ароматных масел дать… Чтобы было приятнее….
— Да нет же! — закричала я. — Я хочу просто, чтобы меня не было видно! Понимаешь? Я еще с ума не сошла, чтобы перед чужим мужиком светить голым телом!
— А я для тебя чужой? — голос Иошинори стал неожиданно глубоким и проникновенным. — А еще он сам стал какой-то странный…
— Ты случайно водички из козьего копытца не попил? А то я начинаю сомневаться в твоей адекватности… — пискнула я.
Кицунэ нахмурился, чуть тряхнул головой.
— Прости. Просто вы люди… Странно на меня действуете.
— Да? И чем же?
— Нууу… Раньше мне хотелось съесть вашу печень… А ты…
Он не успел договорить. Новость про «печень» отчетливо вгрызлась в сознание и я, не долго думая, решила, что вот та самая минутка, чтобы дать деру.
А потому я, словно бешенный кенгуру, перепрыгнула через ванну с водой и стартанула туда, откуда появилась. А именно на улицу, к пруду.
— Стой! Фрося, да стой же! — слышала я сзади, но останавливаться не собиралась.
Может, дух наврал все про осколок? А озеро — это портал! Да! Так, наверное, и есть….
В голове все смешалось! Вот он — момент истины! Кицунэ решил меня оставить, чтобы попросту сожрать! Я для него — изысканный деликатес! И в ванной он меня решил помыть, чтобы как в известной сказке было: «баньку истопил, в печку посадил».
— ФРОСЯ! Стой же ты, дуреха!
Я бежала так, что только пятки сверкали. Вот уже и особняк позади, а впереди маячит парк, а за ним — знакомый прудик! Лучше туда. Хоть какой-нибудь, да шанс.
— ФРОСЯ, не зли меня!
Оооооой! Сейчас разозлится, и кроме печени еще и сердце схарчит.
Сознание отчетливо нарисовало зомби-Шина, который шел за мной по пятам. Глаза горели, с полупризрачных хвостов стекала кровь. Через плечо переброшены чьи-то кишки, а из губы вырывается стон: Мооозгиииии…..
Не раздеваясь, я бултыхнулась в пруд, прямо с камушка. Уже знакомое чудовище схватило меня за пятки и потащило вниз. Ну все. Дальше или стану кикиморой, или вернусь домой. Оказалось — ни то, ни другое.
Потому что моя буйная фантазия оказалась права, и озеро и вправду оказалось порталом. Вот только не порталом домой, а дверью прямиков в гости к Изуми, которая при виде меня заорала так, что едва не полопался хрусталь на дорогущей люстре, что украшала ее «будуар».
Богиня, или демоница, уж не знаю, какое из определений подходит больше, как раз накладывала макияж и красочкой подновляла выступающие клычки, как тут появилась я. Еще и ручкой помахала.
— Ээээ, привет! — сообщила я.
Не сильна я была в психологии, потому что девица продолжила орать. И как я поняла, не моя скромная персона повергла ее в дикий ужас и полный апофигей. Потому что хуже всего для Изуми было то, что следом за мной появилось сначала чудище из озера, обтекая на ее дорогущий ковер слизью и капая ядовитой слюной, а за ним и Шин нарисовался. Который, кстати, был тоже «очень рад» встрече. Настолько, что зыркнул сначала на меня, подошел, шепнул на ухо, что собственноручно вырвет, а затем схарчит мою печень, за то, что даже слушать его не захотела, а затем подошел к Изуми.
Богиня гастрономический интерес у кицунэ не возбуждала. Скорее напротив. Мужчина как-то уж слишком ласково подошел к ней. Погладил по волосам, прижал к себе. (Прижал, это в смысле вытащил из кресла, в котором она сидела перед зеркалом, и весьма грубо приподнял над полом, одной рукой сжимая горло, а другой талию).
— Думала меня провести, зараза? — рыкнул он, резко разжимая пальцы.
Девушка, захрипев, упала на пол, осев на него, словно мешок с крупой. Подняла влажные глаза на Иошинори и зарыдала.
— Шин, прости! Прости, умоляю!
— Прости?! Ты едва не укокошила меня! Оставила одного с этой… — Шин повернулся ко мне, а я смущенно шаркнула ножкой, потупила взор и поспешила отступить ближе к чудищу озерному. Оно казалось милее раз в сто, чем взбешенный Иошинори.
— Я в заточении провела много лет! И моим тюремщиком был ты! Как ты думаешь, хорошо ли мне жилось?! — ответила женщина.
— Ты ни в чем не нуждалась… — сказал Шин, но женщина лишь сильнее заплакала.
— Я хотела любви! Тепла! Свободы в конце концов! Но все мое существование ограничивалось твоим особняком и твоей самолюбивой и заносчивой персоной!
— Я не заносчивый! — огрызнулся Иошинори, явно начиная раздражаться.
— ЗАНОСЧИВЫЙ! — хором сказали мы с Изуми, а мне прилетел от кицунэ взгляд, от которого я уже мысленно почувствовала запах жаренной печенки.
Интересно, как меня готовить будут? С перцем? Или вымочат в молоке?
— Гыргхурмгхыр! — прилетело откуда-то из-за уха, а я поняла, что похоже виды на мою печень имеет не только Шин, но еще и мирная озерная зверушка.
— Какой хоррроший мальчик! — засюсюкала я, прощаясь с жизнью. — Какой зелененький! Какой сопливенький! Просто красавчик! Тебе мамочка в детстве не говорила, кто красивенькие мальчики должны быть очень послушными и миролюбивыми?
Изуми и Шином, затаив дыхание, смотрели на нас с чудовищем. И хоть бы кто из них помог!
— Гыыыррр… — издало зеленое озернослизище.
— Да, правильно… Голос у тебя отличный! Можешь петь сопрано…
— Арррг?
— Аргушка…. Аргушенька…. — я не удержалась и погладила враз подобревшее чудище по сколькой морде.
А оно в ответ лизнуло меня длинным раздвоенным языком в щеку. И все было бы ничего, если бы мой новый приятель не решил, что пора домой… Ну, то есть обратно в пруд…
Мне с жадным чавканьем обслюнявили макушку, и с громким хлопком транспортировали обратно под общий изумленный вздох.