Ворон

В отличие от хриплых бессвязных признаний в полумраке его спальни, наше общение в разлуке, увы, не было столь красноречивым…

Безумно скучала, постоянно гадая, где он и с кем?

Однако сама старалась не докучать Кириллу надоедливыми сообщениями. Глупо, конечно, но хотелось, чтобы инициатива исходила от него…

Между тем, я на полном серьёзе начала обдумывать возможность перебраться к нему гораздо раньше. Трудно было представить, как смогу продержаться на этом «сухом пайке» до лета. Только пока, увы, перспектива жить вместе в Москве казалась чем-то из области фантастики.

С возвращением отца я отчетливо это поняла.

Приехав из санатория, папа вновь с головой увяз в работе. Сразу после окончания каникул в интернат без предупреждения нагрянула проверка из департамента образования. И, судя по озабоченному выражению лица родственника, она проходила совсем не так, как ему хотелось.

Отец толком ничего не объяснял, отмахиваясь от меня, как от назойливой мухи. Из случайно услышанного разговора я поняла, что в бухгалтерских документах обнаружились какие-то несостыковки, и теперь они с замом лихорадочно пытались придумать выход из сложившейся ситуации.

Даже выходные папа провел в интернате, поэтому задача развлекать его сестру, оставшуюся погостить у нас пару недель до окончания своего отпуска, полностью легла на мои плечи.

Стыдно сказать, но сейчас мне было совсем не до тети Лены: в преддверии ЕГЭ задавать стали в два раза больше, а к ежедневной рутине добавились еще и занятия с репетитором. Хотелось также найти время раскроить новую ткань…

Однако, наплевав на собственные желания, приходилось выдумывать досуг родственнице. Успокаивало лишь то, что осталось продержаться всего недельку, а потом тетя Лена вернется обратно в Томск, и мы с ней не увидимся…еще Бог знает сколько. По сути, это единственная моя родственница кроме папы. (Бабушек не стало около десяти лет назад, а дедов я толком и не знала).

Подавив вздох, я онлайн приобрела билеты на спектакль «Онегин» местного театра драмы, а спустя пару часов мы с родственницей уже сидели в полупустом зале, наблюдая за развернувшимся перед нами действом.

Вот только, к моему огромному сожалению, актеры совершенно не вывозили постановку. Наверняка, Пушкин в гробу переворачивался каждый раз, когда обрюзгший мужлан в несвежем костюме, изображающий из себя Онегина, с видом альфа-самца обхаживал чересчур переигрывающую Татьяну.

Я не только читала, но и учила внушительный отрывок из этого романа в стихах, да вот, убей, не помнила некоторых сцен, больше смахивающих на плод больной фантазии режиссера.

- Но я другому отдана-а…и буду век ему верна-а… – фальшиво протянула актриса, зачем-то до середины бедра приподнимая подол вечернего платья, тем самым оголяя вызывающую татуировку с голову младенца.

Ну, просто один в один попадание в образ Татьяны Лариной! Взмокший раскрасневшийся «Онегин» после такого пируэта даже забыл часть своих слов, сальным взглядом осматривая прелести партнерши. Прости господи!

Повернув голову, я заметила, что родственница перестала следить за происходящим…углубившись в чтение. Да-да, тетя сосредоточилась на небольшом томике с серебристым теснением, не обращая внимания на брачные игрища горе-актеров.

Прекрасно! Организатор досуга из меня так себе, конечно. Убить столько времени на эту бездарность? Умею. Практикую.

Я еще раз остановилась на равнодушном лице тети Лены. Она так сильно была похожа на папу: те же густые темные волосы, правильные крупные черты лица, голубые глаза, со временем утратившие свою яркость.

Некогда привлекательная и жизнерадостная, сейчас она производила впечатление закрытой, замученной проблемами женщины средних лет. Складывалось впечатление, что даже спустя годы после развода родственница продолжала оплакивать разрушенное счастье…

Я вновь посмотрела на сцену. Сзади две зрительницы слишком громко обсуждали, что актриса, играющая Ларину – новая жена режиссера. Ну, тогда вопросов нет…

- А счастье было так возможно… Так близко! Но судьба моя… Уж решена.

Вздрогнула, сглатывая осевший на кончике языка странный осадок.

Внезапно я почувствовала непреодолимое желание написать Кириллу. И, поддавшись неконтролируемому порыву, в общих чертах обрисовала Воронову детали смехотворного спектакля.

Ответ пришел почти мгновенно.

- Подыхаю без тебя. Лебедева Алина.

Вот так коротко и ясно.

В своей излюбленной манере.

Заставляя мой пульс бесноваться, даже за сотни километров друг от друга.

Воронов верен себе.

После его короткого емкого сообщения, происходящее на сцене окончательно перестало для меня существовать, превратившись в смазанное пятно. Весь мой глупый мир оказался сосредоточен в этих нескольких словах.

Подыхаю без тебя. Лебедева Алина.

Тогда почему не приехал?

Чуть не отправила волнующий вопрос.

Однако в последний момент тормознула свое разыгравшееся любопытство. Раз не приехал, значит, были на то причины. Кирилл сказал, расскажет обо всем, когда придет время. А значит, нужно просто набраться терпения, не устраивая по любому поводу бурю в стакане воды.

Вздохнув, я набрала ответ.

И я без тебя. Воронов Кирилл.

Несколько минут парализовала взглядом потухший экран своего старенького телефона. Внезапно он снова вспыхнул.

- Воронова Алина.

Я покачала головой, не в силах сдержать истеричный смешок. Понятия не имела, что на это ответить. В итоге не стала ничего писать, боясь спугнуть наше только-только зародившееся хрупкое счастье.

Наконец, актеры откланялись, и мы с тетей Леной, перебросившись парой дежурных фраз, поплелись домой. Благо, театр располагался в одной остановке от дома, а погода сегодня как никогда располагала для прогулок.

- Ну, как вам? – постаралась, чтобы голос звучал заинтересовано, все еще мысленно смакуя сообщение своего парня.

Воронова Алина.

- Да ничего… – сухо ответила родственница, задумчиво глядя перед собой.

- Может, завтра в кино сходим? – предложила без особого энтузиазма.

- Да, можно в кино, – согласилась она со мной.

Вот и поговорили.

Облегченно выдохнула, только когда, вернувшись домой, мы с тетей разошлись по разным комнатам. Отец попросил сегодня не ждать его. Судя по опечаленному голосу, проблема так и не разрешилась. Не хотелось даже думать, что будет, если им с замом не удастся пройти проверку…

С отъездом Кирилла меня не покидало ощущение, что все посыпалось, как карточный домик. Хотя, возможно, я просто себя накрутила, слишком тяжело переживая его отъезд…

Запершись в комнате, без особого усердия сделала уроки, и, погасив свет, забралась на подоконник, сосредоточенно просматривая наши переписки. Глупо, но я частенько их перечитывала, представляя с каким лицом и интонацией Кирилл мне все это строчит.

Словно почувствовав, что я жду его звонка, телефон задрожал в ладони.

- Я так по тебе соскучился. Мелочь, – тихо, вкрадчиво.

Я наполнила легкие кислородом.

- Кирилл… – силенок хватило только вот на это сиплое «Кирилл».

Снова между нами повисла та самая, понятная только нам, тишина. Многообещающая. Интимная. Наполненная невысказанными признаниями. Скрытыми смыслами.

- Прости, что не приехал на выходных, – нарушил молчание первым.

- Почему? – зажмурилась до рези в газах, в ожидании его ответа.

- Все сложно, Алин.

- И ты не можешь мне рассказать, верно?

- При личной встрече.

- И когда же она состоится? – со смесью обиды и надежды.

- У меня день рождения в субботу. Приглашаю.

От неожиданности я чуть с подоконника не свалилась.

- В Москву? – сглотнула.

- Ну да. Проведем день вместе. Попрошу водителя Темыча отвезти тебя туда-назад. Вернешься домой к вечеру. Сможешь?

Моргнула, набираясь смелости спросить.

- А если я не хочу возвращаться домой к вечеру?