Ворон

Хотелось как следует наказать мелочь. Да просто хотелось…

До зубного скрежета.

До стертой в пыль эмали.

Только я и она.

Кожа к коже.

В хламину же друг от друга…

Но я пообещал себе… И на данный момент это решение казалось единственно верным.

Забил на все, закрылся в спальне и до утра решал Лебедевой тригонометрию. Половина долбаного учебника…

Однако эта упрямая зараза придала мои труды анафеме. С особым садизмом разодрала тетрадь, развеяв страницы по ветру. Я, если честно, охренел от такой наглости.

Ведьма малолетняя.

Вот так и связывайся с хорошими девочками…

А сегодняшний ее номер с Безруковым – это вообще край. Я чуть не кончился у этого самого окна, когда увидел их, шагающих по дороге.

Ослеп от ревности.

Просто выпал в осадок.

Еле сдержался, чтобы не втащить ему с ноги. Чучело огородное. Вечный страдалец. Не хотелось бы пачкаться об этого блаженного, но что поделать.

Неужели Егорушке наскучило раскладывать… пасьянс с Алёнушкой? Директрисы постоянно нет дома. По любому, зависали у нее. Ну, не в шашки же играли? На кой ему сдалась Ляля? Не совсем же идиот.

Понимает, где Терехина, а где Лебедева. С последней ему вряд ли что-то перепадет до второго пришествия.

Это я, как отбитый мазохист, мог до посинения играть с ней в куклы. Мелочь. Зараза. Вынесло от нее в хлам. С этой своей невинной улыбочкой раз за разом выкорчевывала мне сердце. Лепила из него куличики.

Их прогулка с Егорушкой конкретно подпалила нервных клеток. И че только девки в нем находят? Того и глядишь, заплачет. Пьеро недоделанный.

Ему-то че от нее надо?

Какого лешего им всем от нее надо???

Сперва рыжий клоун пригласил Алину на бал. Инициатива, как говорится, наказуема. Теперь вообще останется без бала.

Я ещё пару недель назад предупредил пацанов в раздевалке, чтобы Лебедеву никто не трогал. Но у задрота Филиппова-то освобождение от физры!

Меня чуть кондратий не разбил, когда он выперся. Бабочку нацепил, подтяжки нагладил. Женишок хренов. Ты-то куда, восьмое чудо света, без очереди?

А когда объяснил этому чудику весь расклад – тот заупрямился.

«А че такова? Аля же согласилась…»

Согласилась она. Как же.

Пришлось нарушить одну из заповедей кодекса мудака – ударить того, кто слабее. И что-то не рассчитал… Ожидал хоть какого-то сопротивления, а этот дохлик так смиренно подставился под мой кулак… По итогу – кровища фонтаном. Распластался звездочкой на снегу, будто собрался помирать. Цирк. Пришлось тащить это недоразумение до дома…

Вот тебе и ежедневная игра в «контру», совсем ополоумел. Филиппов, в общем-то, не виноват, что меня так коротнуло. За последние дни окончательно утратил способность мыслить здраво.

Алина Лебедева – испытание для моей нервной системы, и я решил пройти его с честью.

Ха-ха.

Скорее уж, как вывезу.

Мучил ее и мучился сам.

Потому что она моя.

Пусть даже не со мной, но и ни с кем другим.

Уеду, но об этом позабочусь. Всенепременно.

Если кто-то вздумает подкатить к Алине свои колеса – кадык вырву. И заставлю его сожрать. Не морщась.

Я реально считал дни до отъезда… Потому что еще немного, и я не вывезу. Просто не вывезу… Попросил директрису сегодня отдать мне документы. Она уперлась. «Не отдам, говорит, пока не закроешь четверть».

Да я бы и рад закрыть, но химик, хрен с горы, удумал завалить меня напоследок. Ничтожество. И играет-то, скотина, по грязному. Только и может, что надавить на больную мозоль.

Я тоже кое-что придумал: устроить файер-шоу в его лаборатории во время зимнего бала. Чтоб уж в прямом смысле… сжечь мосты.

Прикрыл глаза…

В сознание вновь ворвались воспоминания. Обрывки нашего недавнего диалога.

- Какие планы на новый год?

- Грандиозные. Даже не сомневайся.

Грандиозные!

С этими стиснутыми кулачками и надутыми губками. Вся ее кровь прилила к нежным щекам. Придушил бы. Или глубоко засосал. Прямо такой лютый коктейль из эмоций выжигал нутро.

Поддерживал светскую беседу с божьим одуваном исключительно на волевых. А у самого в башке лишь одна мысль – завалить ее в сугроб и целовать до потери пульса. И это самое невинное, что я проделывал с ней в своих чокнутых фантазиях…

Она даже не догадывалась…насколько хороша. И речь совсем не про внешность. Чистый хрупкий цветочек. Маленькая колючка. Вредина. Плакса. Нежная и ранимая. Как бы ни старалась держать все в себе, я читал по её глазам.

И от этого крыло еще сильнее…

Но как вписать Алину в привычную картину моего мира? Я уже всю башку сломал. И вот какое решение принял.

Немного подождать. Хотя бы до лета. Ей только в августе восемнадцать исполнится. Пусть погуляет еще полгодика, закончит школу, наиграется в куклы.

У меня еще не было настолько чистых и телом, и душой. Реально, не знал, как подступиться… Натурально ангел. Молиться бы на нее. Не стоило пока травмировать и без того слабенькую психику.

Тем более, пару дней назад Лялин батя очень красноречиво дал мне понять, что не рад нашему соседству. Угрожал тюрягой, если «подобный Содом повторится». Конкретно завелся мужик.

Я решил не нагнетать. Вряд ли бы он обрадовался новости, что подозрительный чувак по соседству – его будущий зять. Пришлось заверить – со дня на день уматываю в Москву с концами. Вроде расслабился…

Я только умолчал, что после выпускного вернусь и заберу его дочь с собой. И строгий батя уже ни черта не сможет сделать. Уж слишком большие у меня на его малышку планы.

А пока надо было подготовить почву для совместного житья-бытья.

Если разобраться, у меня ни собственного жилья, ни работы. Деньги, поднятые за последний бой, уже заканчивались… На днях братец заикнулся, что выставил этот дом на продажу. Короче, так себе расклад по всем фронтам. Решил, как только перееду в столицу, первым делом найду подработку…

Внезапно в комнате на втором этаже зажегся свет. В её спальне.

- М-м… – облизнулся, предаваясь пошлым мыслям.

Чокнутый.

Влюбился…

Глава 59

POV Алина

- Какая же ты у меня красавица, дочка! – папа встал передо мной, и, поправив прядь волос, завел ее за ухо, - Уже язык не поворачивается назвать тебя ребенком! – в его глазах вспыхнуло что-то вроде боли.

- Пап… - голос прозвучал так, будто мне не хватает воздуха.

- Она все видит. – он поцеловал меня в пробор и прижал к себе, - Мама по-настоящему тобой гордится. И я горжусь!

Некоторое время мы так и стояли, крепко обнявшись. Отец и дочь. Вот всё, что осталось от нашей некогда счастливой семьи. Как бы мне хотелось, чтобы и мама сейчас оказалась рядом…

- Я люблю тебя, пап! – улыбнулась сквозь слезы.

- Взаимно, ребенок! – он шмыгнул носом.

- Ну п-а-а-п… - я покачала головой, - Сам же сказал, я уже не ребенок!

- Да шучу - шучу, родная. Но для меня ты всегда останешься той бесхитростной маленькой девочкой с добрыми глазами цвета небесной лазури. – слегка потрепал меня по щеке, как любил делать в детстве.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять непрошенное жжение в носу. Не хватало только окончательно разнюниться, и заново переделывать макияж, ведь я, итак, уже прилично опаздывала - наше прощание затянулось.

Так совпало, что через пару часов отец уезжал встречать сестру в Москву: тетя Лена прилетала в Домодедово, а оттуда на трансфере они выдвигались в санаторий.

- Ты точно не надумала поехать с нами? – сведя брови домиком на переносице, завел любимую «песню».

- Да нет, же! Тем более мы с девчонками уже распланировали неплохую программу на каникулы: кино, каток, музей славянской мифологии… Ну, и подготовку к ЕГЭ никто не отменял. Увы, мне все-таки придется найти репетитора по алгебре. – поморщилась, припоминая сегодняшний пассаж Злюковны.

Зинаида Зиновьевна все-таки расщедрилась мне на четверку в четверти, однако сопроводила сие действо таким уничижительным выпадом, что я «обтекала» до конца пары.