Страница 20 из 72
С установлением диктатуры пролетариата, ликвидацией эксплуататорских классов и социальных причин, их порождающих, начался процесс полного уничтожения классов. Этот процесс протекает тем интенсивнее, чем интенсивнее сокращаются социально-экономические различия между людьми, и прежде всего различия между людьми физического и умственного труда, между городом и деревней[90]. С сокращением социально-экономических различий уменьшаются различия в интересах, усиливается их общность, и, следовательно, развивается та экономическая основа, на которой только и может ослабевать необходимость в государственном принуждении для осуществления интересов политики господствующего класса.
Известно, что процесс отмирания государства есть процесс длительный и диалектика этого процесса вовсе не сводится к ослаблению функций социалистического государства или размыванию его классового характера. Между тем, как отмечал, например, С. П. Трапезников, «в отдельных работах появились ошибочные утверждения, что Советское государство уже не является классовым органом, ставился под сомнение классовый характер государства»[91].
В процессе перерастания социализма в коммунизм государство выполняет все больше экономических функций по организации социалистического хозяйства. Но государство, пока оно еще существует, остается организацией политической, и только с учетом этого факта может быть рассмотрен вопрос о его экономических функциях в социалистическом обществе. В то же время именно потому, что государство – политическая организация, было бы методологически ошибочным пытаться из одного лишь понятия государства выводить и только под этим углом зрения анализировать его экономические функции. Марксистская методология требует исходить из примата материальных условий развития общества. К пониманию экономических функций социалистического государства можно подойти поэтому только на основе исследования качественных особенностей экономического базиса коммунистической формации, первой фазой которой является социализм.
Какая организация и почему должна выполнять при социализме роль экономического центра?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо принять во внимание, что в первой фазе коммунизма еще остаются классы и, хотя коренные интересы и рабочего класса, и колхозного крестьянства, и социалистической интеллигенции совпадают, сохраняются и различия, связанные с различием в экономическом положении. Общественные интересы поэтому имеют классовый характер.
В Программе КПСС подчеркивается: «Поскольку рабочий класс – самая передовая, организованная сила советского общества, он осуществляет свою руководящую роль и в период развернутого коммунистического строительства. Выполнение своей роли руководителя общества рабочий класс завершит с построением коммунизма, когда исчезнут классы»[92].
Рабочий класс руководит экономикой в союзе с колхозным крестьянством, которое в не меньшей степени, чем рабочий класс, заинтересовано в полной ликвидации социального неравенства и построении бесклассового общества. Интересы социалистической интеллигенции также не противостоят интересам рабочего класса и крестьянства, однонаправленны с ними.
Для того чтобы осуществлять свою руководящую роль, рабочий класс должен понимать свои интересы и быть способным проводить вытекающую из этих интересов политику. Эту свою роль рабочий класс может выполнить только под руководством сознательного авангарда – коммунистической партии. На XXV съезде КПСС было подчеркнуто: «По своей природе КПСС была и остается партией рабочего класса»[93].
Коммунистическая партия выясняет содержание общественных экономических интересов и организует борьбу за их последовательное проведение в жизнь. Все важнейшие экономические решения принимаются прежде всего высшими партийными форумами – съездами КПСС, а в промежутках между съездами – ее Центральным Комитетом.
На этапе социализма проведение в жизнь общественных экономических интересов еще не может быть обеспечено без использования принуждения. Это следует из того, что, во-первых, сохраняются различия в интересах классов и социальных групп, во-вторых, есть противоречия между личными и общественными, коллективными и общественными интересами, хотя последние и составляют ядро первых, в-третьих, не искоренены еще окончательно мелкобуржуазные привычки. Никакая другая организация, кроме социалистического государства, неспособна обеспечить полное и последовательное осуществление общественных экономических интересов и выполнять роль центра экономической жизни социалистической страны. Государственной формы экономического управления требуют и интересы обороны страны от внешних врагов.
Итак, только государство, которое само по себе является политической надстройкой, может выполнять при социализме роль экономического центра, необходимого для функционирования базиса нового строя. Политический и экономический центр совмещены, и центр политический выполняет наряду со своими собственными и функции экономического центра. В этом своеобразии – диалектика взаимодействия базиса и надстройки в социалистическом обществе как переходном к бесклассовому коммунистическому обществу.
Беря на себя функции экономического центра в переходный от капитализма к социализму период, «государственная власть перестает быть паразитическим аппаратом, стоящим над производственным процессом; она начинает превращаться в организацию, непосредственно выполняющую функции управления экономикой страны...»[94]. Мысль о том, что на стадии социализма роль общественного экономического центра может выполнить только государство, руководимое рабочим классом, В. И. Ленин наиболее ярко выразил в статье «О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности», где он подчеркнул, что «социализм немыслим... без планомерной государственной организации» общественного производства и «без господства пролетариата в государстве»[95].
Выступившие против этих идей анархо-синдикалисты потерпели поражение на X съезде РКП (б), и в партии утвердился ленинский взгляд на государство как на орудие построения социализма и коммунизма и орган планового управления народным хозяйством социалистической страны.
Утверждение этих взглядов в экономической науке происходило в борьбе с экономистами, ратовавшими за рыночное регулирование хозяйства, прежде всего с буржуазными экономистами (Б. Д. Бруцкус, В. М. Штейн, Н. Н. Шапошников и др.).
Как отмечается в «Истории экономической мысли» под ред. проф. Ф. Я. Полянского, значительная группа влиятельных в то время экономистов (В. А. Базаров, В. Г. Громан, Н. Д. Кондратьев и др.), а также лидеры троцкистской оппозиции пытались свести государственное планирование лишь к содействию тем процессам, которые складываются в результате регулирующего воздействия стихийного рынка. По Базарову, рынок дает более рациональную организацию производства, чем государственное планирование. Последнее объявлялось вмешательством в хозяйственную жизнь, которое якобы лишь увеличивает стихийность производства. Троцкисты выступали с внешне противоположной точки зрения – за усиление административного вмешательства в экономику. Но поскольку государственное руководство хозяйством рассматривалось именно как «вмешательство» в экономику, как воплощение только субъективных факторов развития народного хозяйства, то опять-таки роль объективных отводилась только рыночным связям, социализм не признавался по существу централизованным хозяйством.
Критиковавший позиции Преображенского Бухарин тоже не вырвался из этого круга идей. Он утверждал, будто государственный план в переходной экономике есть предвосхищение того, что все равно установилось бы и при стихийном регулировании[96].
90
См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 15.
91
Трапезников С. П. На крутых поворотах истории. М., 1972, с. 338.
92
Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1971, с. 101.
93
Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 63.
94
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 442.
95
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 300.
96
История экономической мысли. Под ред. проф. Ф. Я. Полянского. Ч. III. Изд-во Моск., ун-та, 1970, с. 392.