Страница 44 из 50
Ревизионизм появляется как своего рода наказание за попытки искать компромиссы в сфере идеологии, за ослабление идеологической работы. «Правящие коммунистические партии, имея такое могучее средство построения и защиты социализма, как государственный аппарат, нередко проявляют тенденцию к недооценке и пренебрежению идеологической работой. Это обычно приводит к сильному снижению идейно–теоретического уровня партии и политическому разоружению коммунистов. В результате создаётся благоприятная обстановка для проникновения даже в ряды партии чуждых буржуазных и мелкобуржуазных взглядов в виде правого или ’’левого» ревизионизма. В подобной обстановке могут занять ключевые позиции люди, не знающие глубоко марксизм–ленинизм» (с. 52–53). Воспользовавшись этим и захватив важные посты в партии, органах управления культурой, массовой информации, агитации и пропаганды, представители ревизионизма и оппортунизма стремятся исказить и извратить историю партии и страны, принизить авторитет вождей рабочего класса, снизить влияние марксизма–ленинизма.
Принижение теоретического уровня и идейное разоружение партии, примиренческое отношение к проявлениям ревизионизма, подчёркивает Ц. Василёва, является условием для отхода от правильных классовых позиций к ревизионизму. При этом примиренческое отношение к ревизионистским взглядам «не просто снижает идейный уровень коммунистической партии, а заражает её антимарксистскими взглядами» (с. 56).
Марксизм–ленинизм есть учение о всемирно–исторической роли рабочего класса, о диктатуре пролетариата и естественно, что именно против этой его сущности прежде всего выступают ревизионисты, стремясь подорвать «основу основ мирового социализма — власть рабочего класса во главе с его коммунистическим авангардом» (с. 12). Автор отмечает, что «все теоретические измышления правых ревизионистов сводятся к тому, что отрицается необходимость диктатуры пролетариата как системы политического господства рабочего класса. Вместо диктатуры пролетариата предлагается «плюралистический социализм», при котором велась бы «свободная игра» различных политических сил» (с. 44).
О той борьбе, которая в странах победившего социализма ведётся за осуществление коренных интересов и целей рабочего класса, борьбе с действиями и поступками, продиктованными мещанской, мелкобуржуазной психологией, с мелкобуржуазными взглядами и привычками, с буржуазной и мелкобуржуазной идеологией Л. И. Брежнев говорил: «…мы знаем: впереди ещё много трудностей, много усилий и много боёв. И в нашей деятельности внутри своих стран и на международной арене нам по–прежнему служат надёжным ориентиром бессмертные слова Владимира Ильича Ленина: ’’Классовая борьба продолжается; она только изменила свои формы. Это классовая борьба пролетариата за то, чтобы не могли вернуться старые эксплуататоры… Классовая борьба продолжается, и наша задача подчинить все интересы этой борьбе. И мы свою нравственность коммунистическую этой задаче подчиняем. Мы говорим: нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов»» (Брежнев Л. И. Ленинским курсом: Речи и статьи, т. 3, с. 164–165). Эти основополагающие идеи, как показано в книге Ц. Василевой, являются объектом атак ревизионистов. При этом они пытаются доказать, что в современную эпоху устарело, дескать, само деление на классы. «Только марксистско–ленинская теория о классах и социально–классовой структуре социалистического общества, — подчёркивает в связи с этим автор, — позволяет прийти к выводу о руководящей роли рабочего класса в строительстве социализма. Любое отступление от этой теории ведёт к ревизии главного положения марксизма. Отрицание классов при социализме облегчает отрицание и классовой борьбы, а это на пользу лишь антисоциалистическим силам. События в Чехословакии обнажили всю фальшь теории об исчезновении классовой борьбы при социализме на современном этапе» (с. 90–91).
Борьба рабочего класса во главе всех трудящихся за построение бесклассового коммунистического общества может быть успешной только под руководством марксистско–ленинской партии. Естественно поэтому, что все извращения марксизма–ленинизма правыми и «левыми» ревизионистами сосредоточиваются вокруг вопроса о руководящей роли коммунистической партии в социалистическом обществе.
Чтобы марксистско–ленинская партия могла успешно осуществлять руководство социалистическим обществом, необходимо постоянно регулировать её социальный состав. Основное ядро партии должно формироваться из передовых представителей рабочего класса, а также тех представителей других слоёв трудящихся, которые твёрдо стоят на позициях рабочего класса, поддерживают политику и программу партии. И не случайно оппортунисты стремятся в первую очередь изменить социальный состав партии. «Известно, — отмечается в книге, — что с марта 1948 г. вплоть до начала 70‑х годов наблюдалась тенденция сокращения в рядах Коммунистической партии Чехословакии представителей рабочего класса. В 1966 г. рабочие составляли в ней лишь 31,6%. Этот процесс прогрессировал, и дело дошло до того, что к 1968 г. особенно значительную прослойку в партии составляла интеллигенция — 34%. Изменение социального состава КПЧ привело к усилению оппортунистического крыла в ней…» (с. 160). Известно также, что одновременно сильно сократился процент рабочих в бюро и комитетах первичных партийных организаций промышленных предприятий Чехословакии, где рабочие потеряли имевшееся ранее преобладание. Все это снизило боеспособность партии.
Отмечая, что состав рабочих в партии во многом способствует осуществлению её руководящей роли в социалистическом строительстве, Ц. Василёва в то же время подчёркивает, что этот момент не следует абсолютизировать. «Преобладание в партии рабочих ещё вовсе не гарантирует автоматически характер и роль руководителя социалистического строительства. Необходимо, чтобы коммунистическая партия была действительно марксистско–ленинской, так как даже при явном преобладании рабочих в той или иной партии она может иметь характер явно оппортунистической, реформистской, социал–демократической, а не коммунистической. Именно поэтому ревизионисты ведут упорную борьбу против марксизма–ленинизма как идейно–теоретической основы деятельности коммунистической партии, за подмену его своими антимарксистскими теориями» (с. 161).
С целью подрыва социализма и руководящей роли коммунистической партии ревизионисты проповедуют идею о том, что партия не должна вмешиваться в работу государственных органов, направлять в них своих представителей, определять и контролировать политическую линию их деятельности, т. е. стремятся вырвать из рук рабочего класса и его партии государственный аппарат. В тех же целях ревизионисты пытаются лишить социалистическое государство экономических, базисных функций. Ведь утратив руководство фундаментом общества — экономикой, рабочий класс неизбежно утратит возможность руководства обществом в целом. Вот почему для всех ревизионистских «моделей» социализма характерной является «тенденция к устранению хозяйственно–организаторской функции социалистического государства…» (с. 266).
По существу, к тем же результатам приводит неклассовая трактовка ревизионистами государства. В то время как правые ревизионисты полностью отрицают необходимость диктатуры пролетариата, некоторые ревизионисты признают, что власть рабочего класса может быть необходимой лишь в переходный период от капитализма к социализму, но после ликвидации эксплуататорских классов и победы социализма в экономической области необходимость в ней отпадает, и что после такой победы нужно дать простор различным «промежуточным и средним формам». Как правило, ревизионисты ссылаются на «чехословацкий эксперимент», который, по их мнению, вполне «вписывается в рамки тенденции создания новых форм государства». Сами же чехословацкие оппортунисты высказались более определённо по этому принципиальному вопросу. «Они попросту объявили диктатуру пролетариата пройдённым этапом в Чехословакии и даже ’’исторически изжитой политической формой социализма»» (с. 188). Подвергая критике эти позиции, Цвета Василёва отмечает: «Величайшей исторической задачей диктатуры пролетариата является, конечно, построение социалистического общества, и необходимость в ней не отпадает, пока полностью не будет решена эта задача. Кроме того, диктатура пролетариата необходима и как средство ведения классовой борьбы в ходе строительства социализма. Как подтвердили те же чехословацкие события, классовая борьба не замирает сразу же после ликвидации эксплуататорских классов. Нельзя не учитывать и ответственных задач в современных условиях, связанных с необходимостью защиты социалистических завоеваний от внешних врагов. Поэтому в странах, где завершается строительство социализма, политическая система по своей сущности, характеру и роли является диктатурой пролетариата» (с. 189). При этом никогда нельзя забывать, что нет вообще абстрактной диктатуры или абстрактной демократии. Они всегда имеют определённый классовый характер и классовое содержание. Демократия для одних непременно оборачивается диктатурой для других и наоборот. Ревизионисты борются против диктатуры пролетариата, чтобы исключить революционное насилие над антисоциалистическими силами. Они объявляют так называемую «демократию для всех» (см. с. 195). Но чистая демократия, указывал В. И. Ленин, — это не более как «чистая бессмыслица» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 261). Ц. Василёва в подтверждение этого приводит соответствующие ленинские положения. «Демократия, — писал В. И. Ленин, — есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям» (Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 33, с. 100). Вопрос поэтому стоит только так: либо рабочий класс открыто и прямо будет осуществлять насилие над врагами социализма, пресекая антисоциалистическую деятельность, либо враги социализма, антисоциалистические силы будут совершать насилие над рабочим классом, его союзниками с целью извращения и деформации социализма и подготовки условий капиталистической реставрации.