Заклинание

– О чём вы? – Лев взглянул на Матвея.

– Сейчас, – прошептал тот, – дай запомнить этот момент. Пока ты ещё не ненавидишь меня.

Небо над ареной внезапно дрогнуло. Свет озарил облака изнутри и двинул их навстречу друг другу, и со всех сторон потекла тьма. Будто две неведомые силы вошли в атмосферу планеты и столкнулись над облачным покровом.

– Вот и они, – вздохнул Матвей. – Наши главные зрители.

– Матвей! – зарычал Долин.

– Я тебе не врал, – покачал головой тот. – Лишь не сказал с кем надо биться.

Он сделал шаг к брату:

– Ты хочешь меня спасти?

– За этим и пришёл, – не понимая, что происходит, ответил Лев.

– Тогда ты должен меня убить, – произнёс Матвей.

– Что? – Долин поражённо замер.

И от услышанных слов и от того, что увидел. Матвей шёл к нему медленными шагами, и… менялся.

– Аралим вернул меня на время игры, – говорил он, пока его плащ увлажнялся, и капли чего-то чёрного стекали по нему. – Но ты не знаешь откуда. Я в аду.

Одежда растворялась на Матвее, стекая по уже голым рукам и груди.

– Почему? – поражённо прошептал Лев.

Злая и болезненная улыбка исказила влажные чёрные губы Матвея.

– Потому что я убил маму, отца… и себя, – ответил он.

Лев молчал, в ужасе глядя, как разрастается на теле Матвея та самая рана. Балка, проткнувшая его сердце, оставила именно эту дыру насквозь через рёбра. Тогда, стоя на коленях рядом с братом в огне, Долин держал её, а она проседала под тяжестью крыши и медленно, медленно продавливала грудь Матвея.

– Ты не мог никого спасти, – произнёс тот. – Тогда вечером я вернулся домой раньше тебя, пьяный, злой. Мы с отцом поссорились накануне. Было холодно, я включил котёл и уснул на полу.

– Это была случайность, – прошептал Лев.

– Нет, – покачал головой Матвей, – не была. Я был зол. Я хотел, чтобы дом сгорел, хотел погибнуть в нём всем назло. И я не знал, что родители не уехали.

– Потому что не было машины, – Долин замер. – Потому что уехал я.

Одежда стекла с младшего брата, оставив тело, покрытое грязью и кровью. И Лев вздрогнул, увидев красное сияние в радужке его глаз.

– Нельзя выйти из ада, не взяв его с собой, – усмехнулся Матвей. – Я демон легиона, Лев, но всё ещё твой брат. Только ты можешь меня спасти.

Долин молчал.

– Видишь, какой сценарий? – усмехнулся Матвей. – Я знал, им понравится.

– Это ты? – понял Лев, чувствуя нарастающую злость. – Ты предложил нас.

– Да.

– Зачем?! – Долин зарычал.

– Затем, что ты сильный, – также ответил Матвей. – Всегда был сильнее всех. Человек с большим сердцем, которого хватало даже на плохого брата. И затем, что я не хочу возвращаться в ад. Есть лишь один способ – убей меня ради спасения этих людей, и тогда я стану жертвой. Мою душу отпустят.

– Нет, – прошипел Лев.

– Нет? – Матвей внезапно засмеялся. – А так?

Его тело пропиталось чешуёй изнутри, раздвинулись кости, за спиной раскрылись чёрные крылья, и огромная тварь взревела, сдвинув воздух горячей волной:

– Помнишь меня?!

Долин отступил лишь на мгновение. Гнев взорвал мысли, опустошив голову. Он не забыл монстра, сталкивающего грузовик с топливом и троллейбус, полный людей.

– Ты!.. – рычание вырвалось из горла. – Маленький ублюдок!

Лев врезал ладонью в длинную челюсть крылатого монстра с такой силой, что кость треснула, и вместе с кровью из пасти вылетело с десяток острых зубов. Матвей круто развернулся, ударил брата под колено крылом. Долин упал, но вскочил в то же мгновение:

– Не туда целишься!

Он ухватил монстра за плечо и дёрнул его на себя, другой ударил ладонью в грудь, и ещё раз, и ещё, чтобы наверняка!

– Вот сюда! Где сердце! Если оно есть!

Хрип вырвался из горла Матвея с кровью, ведь каждый удар ломал ему рёбра. Он крутанулся всем телом, сбрасывая руку брата, ударил зубастым клювом в подбородок. Лев отлетел на несколько метров, пробил трещины в прозрачном полу при падении. Монстр ринулся на него снова, но Долин уже вскочил и бросился навстречу. Обхватил Матвея и вместе с ним рухнул на пол, пропахал стекло его спиной, прижал длинную шею коленом.

– Стал демоном, демоном и останешься! – проревел Лев. – Ты всех нас уничтожил! За что?!

Он ударил монстра головой о стекло, выбивая вихрь сверкающих осколков.

– Из-за ссоры с отцом?! Твоё величество не поддержали?! Ах, ты гад!

Долин бил ещё, и с каждым ударом стекло площадки трещало и разлеталось в блестящую пыль. А брызги крови проникали сквозь трещины, пропитывая прозрачную толщу. Но Лев не мог перестать, не хотел! Жизнь уничтожена! Потому что этот ублюдок обиделся! Убил маму! Отца! Убил себя! И разорвал в клочья жизнь брата просто так!

Чешуя сползла с тела монстра, опали и растеклись крылья, и в озере крови на стеклянном полу в руках Льва остался Матвей.

– Тебя любили, тебе доверяли! – с хрипом ревел Долин в его лицо. – Как ты мог?!

Он замер, занеся над разбитым лицом брата ладонь. Красное пламя вспыхивало в глазах Матвея, стекая с его век на щеки, будто слёзы. В прозрачной толще под ним тонко потрескивали разломы, наполняясь его кровью, и от этой тонкой преграды откалывались куски, падая на заваленное железом поле.

Стеклянный пол разрушался. Ещё один удар, и демон провалится на острые штыри арматуры. Туда, где ему самое место, туда, где истечёт кровью до смерти…

– Я не могу просить прощения, – прошептал Матвей, – за то, чего нельзя простить.

Лев смотрел в его залитое тонким пламенем лицо.

– А хочешь? – Долин едва совладал с охрипшим голосом и гневом.

Матвей молчал.

– Ответь мне! – в бешенстве крикнул Долин, едва не ударив брата снова.

– Каждый миг, – прошептал Матвей.

Остановился ветер, гонящий облака, и купол красного неба застыл в предвкушении. Рядом с противниками возник Аралим, молча ожидая исхода схватки. А в душе Льва, или в том, что осталось от неё, наконец, истекла последняя капля боли. И он замер над братом.

– Каждый миг… – Матвей сел перед ним на колени, обняв руками бока и низко наклонив голову.

Тишина охватила мир погасшего города, и даже вездесущий шорох крыльев растворился в ней.

– Смотрите, да? – Лев поднял глаза к облакам. – Хотите увидеть, как брат убьёт брата?

Матвей дрожал всем разбитым телом.

– Не насмотрелись ещё?! – в ярости крикнул Долин.

Мрачные небеса наливались тьмой и озарялись светом, внимая его голосу, и каждая крылатая тварь ждала.

– Значит, не хочешь в ад? – тяжело дыша Лев взглянул на брата. – Хочешь выйти из легиона демонов? И куда попадёшь?

– Туда, где больше не сделаю зла, – прошептал Матвей.

Долин думал ещё мгновение, потом покачал головой:

– Тогда у меня другой финал. Для вас, для всех!

– Что ты задумал? – Матвею вернулся голос, и он с удивлением смотрел, как Лев бьёт ладонью в пол.

Долин ударил несколько раз, прежде чем облако сверкающего стекла обрушилось в пропасть, и открылась бездна, затянутая чёрным дымом.

Матвей с трудом встал.

– Что ты делаешь? – повторил он.

Лев стоял на самом краю.

– Я десять лет жил с мыслью, что не смог тебя спасти, – ответил он, – а теперь ты предлагаешь мне жить, зная, что я тебя убил. Матвей, как ты был избалованным гадом, так и остался, так что…

Долин посмотрел на брата:

– Я тебя спасу, скотина, в последний раз. Всё-таки я твой старший брат, но в этом аду снова, я не останусь.

Матвей протянул к нему руку:

– Стой…

Лев схватил его ладонь, сразу дёргая брата к себе в крепкие объятия, и в тот же миг оттолкнулся стопой от края, таща Матвея в пустое пространство. Ещё в воздухе перехватывая его за лопатки, чтобы не дать вырасти крыльям за спиной.

Горячий ветер удержал их на мгновения, и жадная бездна поглотила обоих, растворив голоса. Сквозь чёрную пелену прошла вибрация от удара о землю, посыпались камни, и звон металла рассеялся в тишине.

Красное небо, затаившее дыхание на это мгновение, ожило. Снова заструился ветер, потянулись за ним облака. Везде на зданиях демоны издали прощальный рёв и, раскрыв крылья, устремились прочь. Представление окончено, гладиатор и воин их легиона погибли.