Исцели мою любовь

— Итак, те, кто остались. Пока, конечно же. Вам месяц на проявление себя. Отчеты о доходах и расходах чтоб завтра к девяти были у меня на почте в электронном виде. И не советую заниматься ерундой. Если я учую вранье или подумаю, что вы мне собираетесь соврать хоть на копейку, я залезу в вашу голову, в любой гаджет, даже в ваши задницы, если потребуется. Вытрясу из вас все. Я ясно выражаюсь? Тогда для вас совещание окончено. До завтра.

— Вот так ты решила управлять? Может, нам тоже уйти? Так мы сотрудничаем?

— Хочу напомнить, Акси, или как тебя там теперь, Лже-Александра, совещание созывается для того, чтоб совещаться. Или ты об этом забыла?

— Как вы совещаетесь, по документам видно. Как в басне «Лебедь, рак и щука». Лично ты можешь не приходить вообще! — Улыбаюсь. — Финансовый директор без финансового образования! Как бы это… кхе-кхе… смешно. Вера, наберите Ияра Ашуровича, соизволит ли он в этот чудный день порадовать нас своим присутствием?

— А что ж сама не позвонишь?

— Просто у меня нет пока в словарном запасе хороших слов для него.

— Вера, — перехватывает мою помощницу, — можешь не звонить. Он со своей великолепной, очаровательной и законной женой. Поехал к врачу, кажется, у них пополнение будет. Он такой счастливый был. И, опять же, забыл про вчерашнюю нелепую встречу.

Внимательно смотрит на меня. Ждет реакцию. От напряжения ток бьет по рукам. И как будто сотней острых иголок кольнуло под лопаткой. Ужасно жарко стало от этих слов.

Мягко встаю. Не сводя с нее взгляда.

Тварь. Какая же тварь. Знает, куда бить, и, дрянь такая, знает, что сказать. Завожу руки назад. Сжимая ладони так, что ногти протыкают кожу.

— Не сомневаюсь, что сегодняшний день он никогда не забудет. Будет бесконечно рад еще двум новостям. Ты можешь лично ему передать.

— И какие же?

— О лишении его права первой подписи.

— Ты лжешь!

— Не-а.

— Ты хочешь сказать, что мы не можем проводить операции с деньгами без твоего ведома?

— Блин, прости, ты не такая глупая. Все-таки один параграф по финансовому праву ты читала.

— Еще я лишаю тебя права второй подписи и снимаю тебя с должности, теперь ты просто учредитель с одним процентом акций, отчисления будешь получать пятнадцатого и тридцатого числа каждого месяца.

— Ты… ты… не можешь… ты не можешь.

— Тебя что, заело?

— Тебе это с рук не сойдет. Запомни.

— Я это уже слышала. До встречи, Иштар.

Итак, продолжим играть в слабое звено.

***

Тяжелый денек выдался. Слава богу, закончился. Тру виски. Не день, а часы испытаний. Спускаюсь на парковку. Закидываю вещи на заднее сиденье. Поворачиваю руль. На выезде с парковки дорогу перегораживает знакомая фигура.

Сигналю. Чтоб свалил с проезжей части. Нет сил сейчас общаться с ним. Мне столько хочется сказать, что не знаю, с чего начать.

Газую. Но он не собирается отвалить в сторону. Ну ладно, опускаю ручник, еду на него, раз он решил поиграть в рыцаря без страха, — его проблема. Но что-то невероятное происходит в эти минуты. Он бежит навстречу. Запрыгивает мне на капот, хватается за лобовое стекло. Я специально виляю, чтоб скинуть его, и на газ не могу сильнее нажать. Подтягивается. Забираясь на ходу внутрь моего салона.

Хватает и выкручивает мой руль в сторону. Я цепляю соседний автомобиль своей новенькой красной машиной. По инерции жму на тормоз.

Оцепенение накрывает полностью. Вцепилась в руль и держусь.

— Отпусти руль, — тихий стальной тембр звучит мне прямо в ухо.

Голос, который я почти стерла из своих воспоминаний. Я сплю. Это галлюцинация. Так бывало уже. Я сейчас поверну голову, а это Ромашка сидит.

— Оглохла? Отпусти руль и выходи.

Глава 11

Грудь вздымается от жуткого волнения или страха. Пока сама не могу понять. Кровь снова забурлила, раздувая вены. Побледневшие костяшки на руках, они просто одеревенели от напряжения. Не могу разжать. Все, что я могу, — пялиться в треснутое лобовое стекло моей новенькой королевишны. Кажется, переоценила себя, улетучилось чувство бесстрашия. Зря не наняла охрану.

— Разжимай тоненькие пальчики.

Отпускаю руль. Он близко. Этот голос, и знакомое дыхание осторожно обжигает. Спокойный тон вперемешку с хрипотцой осколками врезается под кожу. Влечет волной вибраций.

Избегаю встретиться с ним взглядом. Сглатываю слюну. Разжимаю пальцы. Не делая резких движений, как будто в клетке с хищником. Оттягиваю ремень безопасности вниз. Все-таки мельком бросаю на него взгляд. Обдумываю план, что буду делать. Дергаю ремень, но кнопка заела. Не вовремя. По моей руке скользит его сильная рука. И мне страшно, что теряю волю. Нутро жадно тянется к нему. Он вырывает ремень. А я хватаюсь за щеколду, открываю дверь и бегу в сторону выхода. Рывок. И я в лапах самого опасного хищника. Отрывает от земли, затаскивая в тень.

Прижимает к холодной бетонной стене.

Наконец-то смотрю в его лживые, предательские глаза. Как под гипнозом, зависаю. Умом все понимаю. А сердцем…

Сквозная, незалатанная рана в нем, просто облитая лидокаином. Снова глупит в ожидании чего-то. Как будто для него не было шести лет пыток и боль не рвалась воплем наружу. Раскаленные нервы натянуты как стальные провода. И вот-вот, еще не много — и рванет. И все слова, которые так и играли на языке, вырвутся наружу. Стойко сдерживаю уста. Не могу выплюнуть ему. Губы пересыхают. А он просто смотрит, как будто заново изучает, как тогда… Или не верит, что я жива, не добил меня до конца.

Насильно притягивает еще ближе. Сталкиваемся лбами. Закрываю глаза, вдыхая. Говорит то ли со мной, то ли с самим собой на своем. Он знает, что я понимаю, ведь учила его родной язык для него. «Шесть лет». Точечно гладит мое лицо. Сдавливает кончик подбородка, вздергивая вверх. Взгляд пылает огнем.

Большой палец ложится на мою нижнюю губу, вытирая красную помаду.

— Как у шлюхи, — не отрываясь от меня, вдавливая еще сильнее, говорит мне в губы.

Грубая ладонь скользит ниже, смыкаясь на шее до боли. Магия растворяется. И я ищу судорожно в кармане свой утренний подарок.

— Это шутка, мля, какая-то? Какого хрена ты тут делаешь? Разве не должна жарить свой зад под солнцем и кормить чаек?

— В аду стало сильно холодно без тебя. Милый! — в моих руках срабатывает металлический предмет. Щелчок. Выстрел слегка оглушает.

Вырываюсь из оков. Быстрей на выход. Подальше от него.

Ияр

Шесть лет назад

ЛЮБОВЬ — хм, какая чушь!!!

ЛЮБОВЬ — да кому она нужна?

ЛЮБОВЬ — пустое слово, шесть букв, выстроенных в ряд.

ЛЮБОВЬ — самовнушение, обычная химическая реакция.

ЛЮБОВЬ — сказка для слабаков, рабов жизни.

А я не РАБ, и слабости во мне ты не найдешь!

Я ХОЗЯИН ЖИЗНИ!

Почему-то именно в это день вспоминаются слова неизвестного автора. На обложке молодежного журнала, который мне принесли как свежую корреспонденцию на стол.

Понравилось каждое слово. Любовь, она жадная, ненасытная тварь.

«Самое важное в жизни — контроль». Это было мое кредо по жизни.

Контролировать все, везде, всегда, и даже самого себя, свои эмоции на внешний мир, которые спят во мне непробудным сном, а может, их просто нет.

И даже насмехался, отмахивался, вытирал ноги об нее, бил об пол, как баскетбольный мяч… Полный урод! Не верил, что чувство под названием любовь заглянет в мою сухую, холодную душу, посмотрит в мои амбиционные глаза, поставит на колени.

Я ошибался. Был глупцом!

Этот случилось, черт возьми! В тот летний день в аэропорту попал в плен зеленых глаз. Что уж скрывать, поплыл сразу.

Совещание полным ходом, а мне настолько похер. Улыбаюсь своим мыслям, рассматриваю фото своей невесты. Своей ммм… любимой женщины. Матери моих детей. Я не боюсь этого слова. Люблю, любимая… Настолько рад видеть ее спустя неделю разлуки, что, если встану, меня выдадут брюки. Листаю дальше. Моя жена!

«Я люблю тебя», — вот что скажу ей, когда на пальце будет красоваться обручальное кольцо. Я еще ни разу не говорил моему ангелу это. Моя смелая Акси! Странно. Я боялся этого. Все, кого я любил, предавали меня. Но это не тот случай. Тут все зависит от меня. И я клянусь, что никогда не причиню тебе боли и наши дети не почувствуют одиночества.