Страница 13 из 17
Я решил воспользоваться этой краткой передышкой и вызвал умение маскироваться. Хоть это-то получилось…
Шесть волков удивленно уставились на то место, где я только что был. Они поводили мордами, нюхали воздух и скалились, рыча друг на друга.
Я же тем временем начал потихоньку подкрадываться к крайнему волку. Да, я стал наполовину невидимым, но любое резкое движение могло меня выдать. Поэтому приходилось двигаться так аккуратно, как будто ступал по тонкому осеннему льду.
Волки рычали, озирались. Они начали двигаться, пытаясь увидеть, куда же подевался этот странный двуногий, который заставил их отряд стать меньше. Тот волк, к которому я подкрадывался, шестым чувством смог угадать приближение и бросился на меня. Огромные клыки устремились к моему горлу.
В последнюю секунду я выставил перед собой Земляной Меч.
Серебряный волк напоролся на выставленное острие, но все-таки своим весом сбил меня с ног. Он придавил меня телом, пару раз щелкнул клыками, стараясь забрать меня с собой, но свободной рукой мне удалось задрать его пасть вверх.
Тут же на меня кинулись другие волки. Резкая боль рванула голень, когда в неё впились клыки. Волк дернул башкой, и я не смог сдержать крика боли — штанина тут же окрасилась красным. Я видел, как среди красного месива показалось белое.
Неужели волк прокусил до кости?
Земляной Меч не дал ему сделать второй укус. На лежащего на мне волка рухнул ещё один.
Твою же дивизию! Тяжело-то как!
Остальные два волка оказались аккуратнее — они подскакивали, цапали за ногу и тут же отскакивали прочь. Даже копьем их было не достать. Вожак же сидел поодаль, наблюдая за мной и злорадно ухмыляясь. Похоже, что смерть большей части стаи его ничуть не волновала. Он наслаждался видом моей гибели.
В правой ноге то и дело вспыхивали очаги боли. Я пытался отмахнуться от одного волка, но тогда подскакивал другой и старательно рвал левую ногу с другой стороны.
Боль сводила с ума. Почему-то не приходило умение поглощать энергию. Почему-то моя кожа не зарастала, и я не мог стать неуязвимым. Почему-то меня убивали так размеренно и умело, а я ничего не мог сделать, чтобы это предотвратить.
Я уже начал прощаться с этим светом, когда надо мной пролетело темное тело и врезалось в одного из хищников. Волк скуля покатился по траве, а потом тут же вскочил и бросился за улепетывающим телом.
Лань сбила с ног своего преследователя и пустилась наутек!
Я даже не поверил своим глазам. Однако, так оно и было. Вожак рявкнул на своего подопечного и тот круто развернулся. Вожак сам бросился в погоню за ланью, а волк вернулся к поеданию ещё живого меня.
Ага, не тут-то было!
Лань дала мне несколько секунд отдыха, я собрался с силами, выпустил остатки боевого духа из груди и смог-таки выбраться из-под лежащих волков.
Да, встать я не мог, но зато я мог сидеть, а это уже немало!
Я снова превратил Меч в лук и стрелу. Пришлось сделать два выстрела, так как руки дрожали, и первая стрела попала только в правый глаз волка. Огромный зверь с воем отбил стрелу и прыгнул ко мне, но вторая подбила его в воздухе.
От запахов крови, от вида мертвых собратьев, от близости коварной добычи у второго волка явно сорвало крышу. Он бросился в атаку и Земляной Меч снова напился кровью.
Я выдохнул, но рано — мимо меня снова пробежала дрожащая лань. Под белым светом луны я заметил, что на её боку темнела рваная рана. Похоже, что вожак всё-таки смог оставить свою отметину. И…
И что-то опять привлекло моё внимание в лани, но вот что именно… Некогда было разбираться, так как из кустов выпрыгнул вожак.
За доли секунды он оценил обстановку, оскалился и прыгнул ко мне.
Я снова выставил Меч, но вожак невероятным способом извернулся, цапнул клинок и дернул башкой. Недавно он также дергал, когда смыкал челюсти на загривке собрата. Теперь же Меч вылетел из моей мокрой от крови ладони и упал в траву, блестя под луной темными разводами.
Вожак ощерился огромными клыками, медленно повернул ко мне морду и уставился горящими ненавистью глазами. За моей спиной попискивала лань, которая упала в траву и теперь пыталась уползти прочь.
Лицом к лицу с противником…
У меня не оставалось ничего, а у него клыки, когти и ненависть…
Вожак сделал шаг вперед, уверенный в своём превосходстве. Сейчас он очень сильно напоминал аристократов на охоте — такой же самоуверенный, такой же знающий о своей безнаказанности.
Брыла вожака дернулись вверх, обнажая огромные клыки во всей своей красоте. Такие клыки отлично бы смотрелись на моей шее… В качестве ожерелья, разумеется, а не в том виде, в каком они вскоре окажутся, когда вопьются, разрывая мою гортань.
— Пошел прочь, дворняга хренова, — прошипел я, поднимая руки.
Нет, так просто я сдаваться не намерен. Не такой Изаму Такаги, а раньше Игорь Смельцов чтобы сдаваться судьбе и не пытаться что-либо изменить!
Вожак как будто улыбнулся. Твою же дивизию, как же он был в себе уверен…
Я словно взглянул на себя его глазами: щуплый человечек в залитой кровью, рваной одежде. Ноги представляли из себя один сплошной кусок мяса с вкраплениями темной ткани. Куда такое чудо сможет убежать? Только если уползти, да и то недалеко.
Слабость в голове отозвалась ударом набата — я едва не потерял сознание. Так бывает, когда засыпаешь, погружаешься в дремоту и вздрагиваешь от непонятного шороха. Тут же проясняется сознание, тут же дремота куда-то уходит и сон улетучивается.
Увы, мой кошмар не думал улетучиваться никуда. Огромный серебряный волк смотрел на меня, как будто бы наслаждался последними секундами уходящей жизни.
Волк смотрел на меня… Последний из десяти. Вожак. Самый мощный, умный и коварный зверь. Он остался в живых и теперь наслаждался победой. Да, он победил. Ведь он сейчас может даже уйти прочь, а я просто истеку кровью и умру молодым.
Вожак склонил голову на одну сторону, на другую. Он смотрел, не отрываясь, как из меня уходила жизнь. Он наклонил голову и лизнул траву, на которой виднелись капли крови. Когда же он поднял башку, то из его рта свисал клочок ткани, когда-то бывший целой штаниной.
— Проваливай, тварь! Проваливай, а не то я тебе все лапы повыдергаю, другим концом вставлю и скажу, что так и было! — из последних сил прокричал я.
Прокричал?
Хм…
Скорее это был не крик, а сип умирающего, который завещает своим родственникам свои несметные богатства.