Страница 88 из 93
Глава 31. Цена победы
Алаир видел, как бесстрашно сунула руку в пламя факелов его жена. И даже успел кинуть заклятие укрощения огня, которое делало его языки горячими, но не способными поджечь, обжечь или причинить еще какой-либо вред. Так что возвращения Барбры трибун ждал хоть и напряженно, но без особых опасений. Его магически одаренная орисса сумела в очередной раз применить свой музыкальный талант и превратить толпу хунгров из опасного войска в кучку мятущихся и вопящих уродцев. После этого успеха казалось, что нет ничего, что могло бы пойти не так.
Однако, как говорится, хочешь рассмешить Всевидящего ― расскажи ему о своих планах. Алаир видел, как развернула Барбра б-ракона, наблюдал за тем, как она возвращается, готовился встретить ее, помочь выбраться из седла. Но его любимая внезапно обмякла, ее тело начало клониться на одну сторону, а когда б-ракону оставалось каких-то пять шагов до трибуна, наемница и вовсе повисла в седле ― бледно-зеленая, бездыханная и неподвижная.
― Тэй! ― завопил Алаир, останавливая б-ракона и вынимая из седла-люльки безвольное тело супруги. ― На помощь!
― Тут я! Вижу, что произошло. Давай, клади Барбру на землю и дай мне осмотреть ее, ― отозвался целитель.
― Хоть плащ подстели! ― Укладывать жену на покрытую изморозью землю трибуну не хотелось. Мало ли ― застудится.
― Постелил. Клади уже! ― Сорвав с плеча скатанный в валик теплый плащ, эльф одним взмахом раскинул его поверх глинистой смерзшейся почвы. ― Теперь не мешай. Доверься мне!
― Делай, что нужно, ― Алаир не без труда оторвал от груди свое сокровище и быстро огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что им не грозит нападение кого-то из хунгров.
Как оказалось, внезапного нападения можно было не ждать: погонщик б-ракона, сам боевой б-ракон, а также один из наемников встали на охрану трибуна, его жены и целителя, не дожидаясь ни просьб, ни приказов.
И тогда Алаир снова опустился на колени подле тела жены, не смея прикоснуться к ней. Выжидательно уставился на Тейшериэля. Тот не спешил что-либо озвучивать. Впрочем, слова были излишни. По озабоченному выражению лица, по быстрым, точным движениям рук, по количеству флаконов и магических кристаллов, которые открывал, доставал и применял целитель, было понятно: он борется за жизнь наемницы, не жалея сил.
А потом настал момент, когда эльф медленно отстранился от тела Барбры, сел на землю, подтянув колени к груди и впился тонкими белыми пальцами в свои длинные белые косицы.
― Прости, трибун, ― сказал негромко. ― Я сделал все, что мог.
― Она… умерла? ― Алаир почувствовал, как каменеют его мышцы, наливается тяжестью голова и нижняя челюсть, а в глазах появляется резь, будто в них сыпанули пригоршню песка.
― Не совсем, ― отрицательно повел головой Тейшериэль.
― Объясни! ― потребовал Алаир.
На миг ему показалось, что друг дает ему надежду. Но следующие слова Тэя эту надежду почти уничтожили.
― Ты ведь слышал, что шаманы племени орков умеют покидать тело? ― зашел издалека эльф.
― Да, но Барбра ― не шаман!
― Тем не менее, она покинула тело. Я пытался ее удержать, но что-то, или кто-то, оказались сильнее. Может, это была она сама. Может ― Дух Великой Степи. Не знаю, Алаир! Могу только сказать, что мне удалось сделать так, чтобы сердце Барбры продолжало биться, а легкие ― дышали. Пусть намного реже и слабее, чем обычно, но этого хватит дней на десять.
― Хватит ― для чего? ― Алаир присел на плащ, подхватил тело наемницы, снова прижал его к груди.
― …чтобы дух Барбры смог вернуться. Когда сердце остановится, возвращение станет невозможным, ― Тейшериэль не стал щадить Алаира и сказал ему правду ― всю, без прикрас. А потом добавил. ― Насколько я понимаю, свой долг жизни перед ориссой ты оплатил?
― Трудно сказать, ― пристраивая голову Барбры себе на плечо, отмахнулся трибун. ― Мы пару раз попадали в опасные ситуации, и оба раза спасали друг друга.
― Ты же помнишь, Алаир, что тот, кто не успел искупить долг крови, уходит вослед за владельцем долга, если тот умирает?
― Я готов уйти за женой куда угодно, ― все так же ровно, почти без эмоций, ответил Алаир. ― Я обещал себе, что сберегу жену, и не сделал этого. Я принес клятву отцу-Ору и клану ор-Тунтури сделать их дочь счастливой, а вместо этого привел к погибели. Кто я после этого, Тэй? Какое имею право продолжать дышать этим воздухом и ходить по этой земле?
Тейшериэль вскочил. Встал, возвышаясь над трибуном. Вперился в него грозным взглядом.
― Ой-ой-ой, сколько красивых слов! ― воскликнул, презрительно кривя губы. ― Ты великий магварр или мальчишка сопливый, Алаир? Чем поедом себя есть, лучше бы попытался жену дозваться!
― Дозваться? Думаешь, у меня получится? ― загорелся новой надеждой Алаир.
― В тебе есть кровь орочьего племени. А еще у тебя есть десять дней, ― напомнил целитель. ― Решай сам, будешь ты все это время оплакивать жену, или попытаешься ее вернуть.
― Говори, что я должен сделать, Тэй?! ― вскочил Алаир, не выпуская из рук тела Барбры.
Тейшериэль повел рукой, показывая на все, что происходило вокруг:
― Для начала, собрать свой отряд и вернуть нас всех в королевство. А там ― мчаться вместе с Барброй в клан ор-Тунтури. Если что и поможет призвать ее дух обратно в тело, так это родовой камень клана, который она совсем недавно окропила своей кровью.
Слова Тейшериэля подействовали на трибуна так, как целитель и надеялся. Алаир наконец сумел отодвинуть в сторону горестные переживания и вспомнил, что в его подчинении пусть небольшой, но все же отряд, и все эти люди и орки зависят от него.
― Оставить позиции! Отходим! ― скомандовал он.
Орки-наемники, которые все еще добивали немногочисленных хунгров, пытавшихся огрызаться, тут же прекратили преследовать обессилевших монстров и спустились с холма вниз.
― В строй! ― скомандовал Алаир. ― Возвращаемся туда, где оставили повозку. Там я открою портал, который приведет нас обратно к крыльцу загородного дворца короля Эквита!
― Его величество дал тебе портальный камень? ― заинтересовался Тейшериэль.
― Да, друг. Его величество сказал, что мы обязаны вернуться из этого похода ― хотя бы ты, я и Барбра…
― А вернемся все! ― кивнул Тэй.
― Кроме Барбры, ― не согласился Алаир. ― Помоги мне устроить ее тело на спине б-ракона. Так мы сможем идти быстрее.
Элай Тейшериэль тут же взялся помогать трибуну.