Парень поднял на меня взгляд потухших янтарных глаз и с трудом улыбнулся. Из уголка его губ тонкой струйкой потекла темная кровь. Не может быть… Его последние слова, будто эхом зазвучали в моем сознании. Чары на клетках ослабляли пленников и укрепляли конструкцию. Чтобы разрушить такую, требовалось немало сил. Если бы ящер уничтожил только свою, то вполне мог бы сбежать без последствий, но он уничтожил их все, а после направил буйство своей стихии на нас и воздвиг пару стен, которые поддерживал магией. Парень потратил все свои силы. Иссушил себя до самого дна. Настолько, что каменное сердце его стихии не выдержало и рассыпалось прахом. И теперь этот прах убивал дракона изнутри, разъедал органы, дробил кости, разрывал плоть. От такого нет спасения. Возродить источник стихии невозможно. Он понимал, что лишится жизни и все равно пошел на это. Уравнял себя с обычными воинами, позабыв о своем происхождении, и пожертвовал собой, ради их спасения. Одна смерть, ради нескольких жизней…
— Зачем? — ошеломленно выдохнул я.
— А ты бы… поступил иначе? — тихо спросил он. Его оружие треснуло и осыпалось мелкой крошкой. Видимо, прах добрался до души и разрушил их связь…
— Нет… — обронил я, после недолгих раздумий. Прислушавшись к себе, я отчетливо понял, что не смог бы бросить своих воинов, если бы был хотя бы крохотный шанс их спасти. Особенно после того, как однажды уже погубил свой отряд…
— Вот видишь… — хмыкнул парень и, тяжело опустившись на колени, начал кашлять кровью.
— А как же… твоя свобода? — с каким-то невероятным чувством сожаления, напомнил я ему о том, что он вообще не собирался бежать.
— Свобода? — дракон утерся рукавом и, запрокинув голову, посмотрел куда-то в темный потолок пещеры. — Для таких, как мы с тобой… свобода лишь иллюзия… которая никогда не станет реальностью, — он горько усмехнулся, и перевел потускневший взгляд на меня. — Мы дети своих родителей… а значит с рождения… заложники своего происхождения… — парень обессилено опустил голову. Темная кровь ручьем потекла на его широкую грудь. — Такова наша жизнь… — на последнем издыхание прошептал он и затих.
Пещера погрузилась в гробовую тишину, а мир сузился до небольшого пространства, на котором были только я и бездыханное тело молодого дракона, сына Каменного Владыки. Нет, на самом деле, она полнилась звуками. Мои собратья уже пробились сквозь каменную преграду, снаружи бушевала непогода, а в отдалении, у стены, прожорливое пламя резвилось и весело потрескивало на обломках клеток. Но я ничего этого не слышал. В сознании не было ни единой мысли, тело холодело от необъяснимой тяжести и, казалось, что даже сердце билось через раз, словно боялось разрушить незримый барьер, что защищал меня от жестокой правды, в которую я отчаянно не хотел верить…'
Металлический звон, острым лезвием разрезал тишину, заставив меня вздрогнуть. Находясь под гнетом горьких эмоций, опустил голову и растерянно посмотрел на Икирим, который валялся у моих ног. Я даже не заметил, когда разжал пальцы и выпустил его из ладони. В груди пекло, но это было далеко не буйство моей стихии, а какое-то необъяснимое чувство. Я словно одновременно тонул в бурных потоках смешанных эмоций и бескрайнем океане всепоглощающей пустоты. Такое странное состояние, которое просто невозможно описать словами… С трудом оторвав взгляд от собственного оружия, я вновь посмотрел в зеркало. Изображение на нем постепенно темнело, скрывая от меня силуэт стоящего на коленях каменного дракона. И чем темнее оно становилось, тем стремительнее моя душа заполнялась мятежным волнением и протестом.
— Нет! — отчаянно выкрикнул я, когда прямоугольник окончательно затопила тьма.
Кинувшись к зеркалу, я с силой ударил ладонями по гладкой поверхности, будто пытался пробиться внутрь, вернуться в тот далекий злополучный день, наполненный горечью и непогодой, и все исправить. Я бы не позволил ему сбежать! Я бы обязательно доказал ему, что он не прав! Что мы сами вершим свои судьбы! Сами управляем своими жизнями! Душа рвалась в клочья, молила о крохотном шансе, но безмолвная, холодная чернота встала нерушимой преградой между мной и прошлым. Я вновь и вновь обрушивал на темный прямоугольник свое отчаяние. Вкладывал всю силу в каждый удар, разбивая костяшки в кровь, и просил только об одном, чтобы зеркало вернуло меня в тот день. Всего на пару минут… Я бы… Я бы сам открыл дверь в его клетку…