Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 12

– Это как перепродажа. Маму уже три раза обманывали мошенники, но она не сдается. Продала мою куртку за пятьсот рублей. Очень собой гордится. А то, что куртка стоила пять тысяч, ей не важно. Такой способ развлечения, – рассказала мне Ника.

– Ты не скучаешь по отцу? – спросила я.

– Кого это волнует? Он же по мне не скучает… – призналась Ника, которая, в отличие от младшей сестры, отца помнила, любила и нуждалась в нем. Но Елена Ивановна запретила встречи и каждый день напоминала, что девочки страдают из-за отца. Шпоркина. Будто ставила диагноз. А то, что сама вышла замуж за Шпоркина и родила двоих детей, так это не считается.

И вы еще сомневаетесь в том, что люди идиоты? А тупая блондинка мало чем отличается от дипломированного врача? Ничем не отличается, откровенно говоря, если судить хотя бы по данным нам, их дочерям, именам. Каждый самовыражается как может. Моя ресницы наращивает и подумывает о липосакции внутренней поверхности бедра, хотя я бы на ее месте отсосала жир в области жопы и живота. Но мою мать волнует именно внутренняя поверхность бедра. Кто-то из ухажеров остался недоволен именно той областью? Маньяк, не иначе… А Никина мать разрабатывает новые программы – объятия с деревьями, призывы к солнцу, карта желаний, модифицированная «поза трупа» из йоги, предполагающая полное расслабление. Елена Ивановна призывала лежать в шавасане не сорок минут, а минимум полтора часа, и именно тогда, по ее мнению, наступит полное расслабление, принятие, и один бог Шива знает, что еще может наступить. Она проводила эксперименты на нас, но мы с Никой засыпали на коврике, начинали кашлять и чихать после объятий с деревьями – у нас обеих обнаружилась аллергия на цветение. А над остальными практиками просто ржали, не давая возможности Елене Ивановне записать наши ответы для подкаста, который та активно развивала.

Мама Ники выписывает мне рецепты на антидепрессанты, нам с Никой – противозачаточные таблетки, считая, что мы ведем бурную половую жизнь, хотя мы обе девственницы и в ближайшее время лишаться девственности не планируем. Про презервативы, кажется, Елена Ивановна не слышала и беременности боится больше, чем ЗППП. Ника уверяет, что ее мать вообще не в курсе такой аббревиатуры и до сих пор считает, что дочь может заразиться лишь сифилисом и тогда у нее отвалится нос. А так – лишь бы не было прыщей. Мама Ники очень боится прыщей. Ника говорит, что ее мать – бо́льшая идиотка, чем моя, но я готова с ней поспорить.

Моя мастерски владеет умением довести всех до истерики. И именно она виновата в этой истории. Я в этом убеждена. Помимо смеха без причины, считающегося таким милым, она способна округлять глаза – не хуже, чем Ника их закатывать, – и делать лицо в стиле «Шеф, все пропало». Или «На нас напали инопланетяне, и мы все умрем». Или «Ретроградный Меркурий наступает». Или «Многолуние! Спасайся, кто может!» Впрочем, за подобными заголовками лучше обратиться к Елене Ивановне. Она бы наверняка придумала что-нибудь пострашнее для нового подкаста или психотерапевтического курса.

Я тоже виновата, конечно. Но представьте подростка, который изнывает – не от скуки, нет, от людей. Я не хочу общаться с окружающей действительностью, мне тяжело взаимодействовать с посторонними людьми. Елена Ивановна считает, что я классический интроверт. Но это не так. Я могу, но не хочу. Мне попросту неинтересно. А тут подвернулась такая история… Поначалу я воспринимала ее как некую забавную возможность развлечь Нику, страдающую от вынужденного и весьма плотного общения с собственной матерью. Но потом все пошло по-другому…

Эта история, можно сказать, изменила мое отношение если не ко всему миру и человечеству, то к отдельным людям уж точно. Что я поняла? Люди, самые неумные, злобные, с черной душой, способны совершить добрый поступок, благое дело. И никто, даже они сами, не могут объяснить, что именно толкнуло их на это – поступить правильно, порядочно. Почему вдруг слова ангела, деликатно присевшего на правое плечо, оказались действеннее слов дьявола, который давно вольготно развалился на левом. А еще я поверила в то, что самый нелогичный и неразумный человеческий поступок всегда имеет очень простое объяснение: любовь. Все совершается ради этого чувства. Месть, ненависть, затаенная обида, сознательно причиненное горе всегда начинаются с любви, которую предали. Вот так все просто на самом деле. Эта история – лишнее тому подтверждение.

Обычно я сижу в наушниках, но не слушаю музыку. Просто так положено. Если подросток сидит в наушниках, значит, все «ок» или «норм». Хотя меня просто бесит, когда взрослые люди возраста моей или Никиной мамы пытаются освоить подростковый сленг. Когда Елена Ивановна пишет мне в Ватсап: «Ты как, норм?» – меня так и подмывает ответить ей в книжной стилистике: «Благодарю Вас, глубокоуважаемая Елена Ивановна, за беспокойство. Мое душевное здоровье оставляет желать лучшего, но прописанные Вами микстуры и притирки заметно облегчили мое состояние…» и так далее. И обращение «Вы» – непременно с заглавной буквы. Но я прекрасно понимаю, что Елена Ивановна шутку не оценит, а назначит мне конскую дозу антидепрессантов или решит, что я нахожусь на грани самоубийства. Измучает вопросами ради нового подкаста. Так что мне проще ответить «ок», на что Елена Ивановна отправит смайлик, прекрасно зная, что я их ненавижу. Почему все считают, что шутку можно обозначить скобкой, а расстройство – обратной скобкой? Слов не хватает?

Ну мы-то с Никой как-то обходимся без эмодзи. Взрослые же справлялись с выражением эмоций до появления рыдающих смайликов, эмодзи «рука-лицо» и прочих сердечек и цветочков? Письма на бумаге, в конце концов, писали, оперировали какой-никакой лексикой. А сейчас достаточно поставить эмодзи. По мне, так проще и лучше написать. Я рассказываю это для того, чтобы вы поняли, насколько у вас, взрослых, превратное представление о подростках. Да, пятиклашки обожают эмодзи, но к пятнадцати годам это проходит. Почти у всех. Не говоря о том, что бывают исключения, как, например, Ника и я, – мы обычные дети, а не вселенское зло. С нами не нужно разговаривать как с пациентами ПНД или полными дебилами. Мы с Никой сто раз говорили это Елене Ивановне, она кивала и немедленно записывала подкаст на тему: «Как разговаривать с трудным подростком?» Согласно ее профессиональному мнению – так, как разговаривают с людьми в острой стадии психоза. И даже если ребенок кажется нормальным и ласковым – это плохой знак. За этим обязательно последуют срыв с бросанием предметов в стену, участие в оргиях, побег из семьи и все самые страшные сюжеты, которые в состоянии придумать мать. А у Елены Ивановны очень богатое воображение.

Ну что остается делать нам с Никой? Я прошу еще один рецепт на таблетки и делаю вид, что пью энергетик. Хотя, если честно, предпочитаю кофе с большим количеством молока. Раф, например. Но Елене Ивановне спокойнее, когда я держу банку с энергетиком и она рассказывает мне про его вред. Ника же иногда закатывает показательные истерики лишь для того, чтобы ее мать не начала подозревать у нее суицидальные мысли и больные фантазии. Истерить, плакать, орать на весь дом – норма, обычный спокойный подросток – не норма. Елена Ивановна уже все уши нам прожужжала про необходимый выплеск эмоций – мы ведь, как подростки с эндокринным дисбалансом, эмоционально лабильны. И про то, что это абсолютно, ну абсолютно нормально, и она как мать и врач спокойно и с огромным пониманием на это отреагирует. Меня так и подмывает спросить, а как можно реагировать не с огромным, а просто с пониманием? В чем будет разница?

Кстати, Елена Ивановна чересчур активно приветствовала нашу дружбу с Никой. Чуть ли не в ладоши хлопала, когда Ника просила разрешения пригласить меня в гости. Поначалу это было очень приятно, не скрою. А кому не приятна забота, безусловное принятие и приятие? Но потом Ника догадалась и честно объяснила мне – ее маме «нужен материал». Ника как дочь уже не очень подходила – Елена Ивановна говорила, что не может оперировать в работе лишь одним случаем, из которого, кстати, уже все соки выжала. И к родной дочери она не может «подходить с холодной головой», трезво оценивая ее поведение. Я в этом смысле казалась ей более перспективным рабочим примером. Я же говорю, все всегда имеет самое простое и очевидное объяснение. В случае с Еленой Ивановной – работа психологом, подкасты, новая подопытная крыса, только и всего.