Свободные отношения

Ты никогда не задумывалась о том, каково это секс с другим?

Ступаю по ворсистому ковру, иду к Паше. Он смотрит с неподдельным интересом, его грудная клетка заметно вздымается.

Я подхожу ближе и забираюсь на него верхом. Сердце то проваливается вниз, то подпрыгивает к горлу. Запредельно страшно, опасно и ново. Я ощущаю его эрекцию. Ёрзаю бёдрами, опускаю руки на широкие плечи. Натана я умела и любила соблазнять, а с этим мужчиной совершенно не знаю, как себя вести.

— Ты же хочешь меня, — произношу, глядя в зелёные глаза. — Любую хочешь. Зарёванную и не очень.

Скориков осторожно тянет вниз бретели платья, словно боится, что я вот-вот сбегу. Но я не делаю этого. Едва дыша, отслеживаю эмоции мужчины на чьих коленях сижу.

Паша чуть склоняет голову набок. Взгляд голодный, жадный. От касаний его ладоней волоски на коже наэлектризовываются и встают дыбом. Такое ощущение, что он не видел женщину много-много месяцев. Торопливо трогает мою грудь, сильно сжимает и неотрывно пялится. Дикарь какой-то!

Я невовремя вспоминаю, что он судимый. Из всего того, что слышала про Скорикова — нет ни одного слуха. Только правда. Грязная, неприкрытая. Удивительно, но она меня не отталкивает.

Совершаю движение бёдрами, глажу крепкие плечи и тянусь к губам напротив.

Они твёрдые и горячие. Облизываю, пробую. Чужие, как я и думала. Иной вкус, другой запах. Не те движения губ и языка, к которым привыкла, но я пользуюсь своим правом на свободу в полную силу.

Кровь кипит, воздух покидает мои лёгкие. Шире открываю рот и целую в ответ, сплетая наши языки. Грубые ладони мнут моё платье и сжимают ягодицы. Вдавливают тело в себя.

Мысли хаотично мечутся в голове. Всё чужое. От и до. Но я нравлюсь Скорикову, а мой глупый мозг отзывается радостным ликованием на его животную реакцию.

Паша резко прерывает поцелуй и сжимает мою челюсть пальцами. Выразительно смотрит в глаза. Сердце в этот момент пытается пробить грудную клетку и вырваться наружу.

— Не вздумай сравнивать, — твёрдо произносит Скориков. — Поняла меня? Просто, блядь, не вздумай.

Почувствовал, догадался. Я понятливо киваю и облизываю влажные губы. Искрящее напряжение в комнате зашкаливает и оседает на коже. Впитывается в считанные секунды!

Скориков задирает моё платье и отодвигает в сторону тонкое кружево. Трогает пальцами и одновременно с этим припадает к груди. Облизывает соски, ласкает их языком. Я растерянно смотрю на светлую макушку и ощущаю как внизу живота становится слишком горячо. Это иной уровень возбуждения — он вовсе не такой как с Натаном, но ощущается так же приятно и остро.

Паша отрывается от меня и быстро снимает с себя футболку. Моё баснословно дорогое платье бездушно болтается на талии, словно ненужная тряпка. Я прижимаюсь к твёрдому горячему телу с раздирающими душу эмоциями. Можно уйти, отказаться. Уверена, Скориков отпустит. Это не первый раз, когда я буду заниматься сексом, но ощущается он именно так. И я почему-то остаюсь.

Отвечаю на грубые ласки, тихо стону. Умелый язык ласкает мой рот, а ладони блуждают по телу. Я чётко осознаю, что меня заводит столь сильное стремление Скорикова закрыть свой гештальт. В этом что-то есть.

Он достает из кармана презерватив, я возмущенно толкаю его в плечо.

— Когда ты успел приготовиться? — спрашиваю, качая головой.

Скориков усмехается. Чёрт, давно! Пытаюсь отстраниться, но Паша удерживает меня за талию. Быстро стягивает штаны и надевает защиту. Резким рывком опускает меня за свой член. И всё. Назад дороги нет — теперь уже точно.

Я шумно вздыхаю, когда ощущаю его внутри. Замираю, дрожу. Двигаюсь вверх и вниз. Мой привычный устойчивый мир взрывается и разлетается на мелкие осколки. Поверить не могу. Я трахаюсь с другим мужчиной. Не с Натаном. Он уже не единственный. Теперь и я смогу ответить на простой и одновременно сложный вопрос — каково это с другим. Позже, пока не могу. Воздух накаляется, тяжелеет. В грудной клетке полыхает и горит.

Паша тем временем не церемонится. Он удерживает бёдра и управляет мной словно куклой. То вверх, то вниз. То вверх, то вниз. Целует губы, шею. Быстро, жадно. Мне даже делать ничего не нужно.

Низ живота печёт, меня топит в похоти. Наверное, Скориков привык к другим девушкам — более активным и раскрепощённым, но оказалось, что такой я могу быть только с мужем. Сейчас я растеряна и дезориентирована, чтобы проявлять инициативу.

Поглаживаю короткие волосы Паши, посасываю его язык. Постепенно выхожу из оцепенения и двигаюсь навстречу. Его член внутри меня. Крупный, твёрдый. Я плохо его рассмотрела, но из того, что видела — он не уступает Натану.

Эмоции сменяются со скоростью света и вот уже горло окольцовывает спазм. Я снова сравниваю. Темп, запахи. Наверное, понимаю, о чем говорил Нат, когда был с другой девушкой. Непроизвольно получается искать в грубых и жадных движениях чужого мужчины своего мужа. И это ужасно неправильно.

Низ живота наливается жаром, когда губы Скорикова почти нежно касаются моей шеи. Я закрываю глаза и тихо стону. Пытаюсь расслабиться, когда скольжу до упора и максимально отключить голову, но приближение оргазма всё равно ошарашивает и пугает. С Натаном мы не сразу научились как его достигать, лишь спустя два года после начала интимной жизни.

Я резко замираю и прекращаю двигаться. Открываю веки, тело покрывается испариной. Не хочу. Это кажется предательством по отношению к себе и мужу. Свобода пьянит и развязывает руки, но чётко держит под прицелом.

— Возьми меня сзади, — обращаюсь к Паше, думая, что так будет легче. — Пожалуйста, сзади.

Скорикова не нужно долго упрашивать. Он придерживает меня за бёдра и рывком встает с кресла. Несёт к кровати, медленно опускает. Я прижимаюсь лопатками к его груди и думаю о том, что отключиться и не кончать будет проще, когда его губы не коснутся моих, не станут ласкают грудь и шею. Но не тут-то было.

Развожу широко ноги и низко прогибаюсь. Паша резко входит и наращивает темп. Его пальцы болезненно сдавливают кожу на бёдрах. Он двигается размашисто, быстро и агрессивно. С хриплым стоном, с подавляющей энергетикой. Берёт, берёт. Как давно об этом мечтал. Он не делает комплиментов, но его эмоции говорят сами за себя. Я ему нравлюсь. Вся.

Я честно пытаюсь абстрагироваться, но в следующие секунды проваливаюсь в яркие и запредельные ощущения. Скребу ногтями простыни, дрожу и взрываюсь на пике наслаждения. Умираю, сгораю и заново возрождаюсь.

Из груди рвутся несдержанные стоны, а по щекам брызжут слёзы — как реакция на полученное удовольствие и принятие того, что наступила точка невозврата.