Страница 107 из 117
Глава 58
— От шоу мы с Полиной были в восторге. Хвостатые артисты разыгрывали перед нами сценки, надевали маски и костюмы. Вели себя как люди! Вообще, я ненавижу посещать цирки или зоопарки, но в этом чудесном месте обезьяны чувствовали себя как будто на самом деле счастливыми. И то, что они делали — им было в кайф.
— Обезьяны? — переспрашивает Скориков, когда мы выходим из лифта.
— Ну да. Шоу было обезьяним. Я тебе об этом в самом начале сказала.
Паша коротко кивает и открывает входную дверь ключом, а я стою позади и нервно перетаптываюсь с ноги на ногу. Между нами была такая мучительная пауза пока мы шли к дому, что я стала рассказывать о своём отпуске в Таиланде. И похоже на то, что Скориков совсем меня не слушал. Он словно размышлял о чём-то своём, с тех пор как я подошла поздороваться.
За тот период, что мы не виделись, снова появилось стеснение и смущение. Отпускать язвительные шутки не хочется, да и сложно. Атмосфера не располагает. Такое ощущение, что наша игра закончилась и мы снова вернулись в реальную жизнь. Стали чужими друг другу.
Очутившись в знакомой квартире, я тут же оглядываюсь по сторонам. Каждый уголок здесь напоминает о недавнем прошлом. Как занимались сексом на тумбе, в ванной комнате и спальне. Может стоило поговорить на улице? Впрочем, что есть то есть. Тряхнув головой, я прохожу на кухню и сажусь на маленький мягкий диван напротив телевизора.
Паша включает музыкальный канал, расстёгивает пуговицы на манжетах и закатывает рукава. Он хорошо выглядит. Не исхудал, не спился. Это не может не радовать. У Скорикова короткая причёска, гладковыбритое лицо. От него приятно пахнет. И он по-прежнему самоуверен и притягателен, как и в первые наши встречи.
— Выпьешь что-нибудь? — спрашивает Паша.
— Есть вода?
— Да, конечно. Тебе из холодильника?
— Ага. Если можно попрохладнее.
Мы не виделись чуть больше двух месяцев с того самого вечера, когда поговорили на повышенных тонах. Главное, что я успела понять за это время, так это то, что без Паши я могу. Морально, физически. Рядом с ним классно, страстно. Но без Натана у меня дышать получается через раз. Я вся его. До самого донышка. И эту связь я действительно не готова разорвать — слишком сильная она. Слишком значимая, чтобы не бороться.
Паша достаёт из холодильника воду и берёт стакан. Отвлекается, когда его телефон коротко вибрирует. Я ловлю реакцию и вижу едва заметную улыбку у него на губах. В ней столько всего читается! И радость, и удовольствие, и интерес.
— Ты, наверное, торопишься? — прихожу к выводу.
Скориков отрывает взгляд от дисплея и откладывает телефон. Мыслями возвращается ко мне и идёт к дивану.
— Да, у меня встреча. С девушкой.
— Вот чёрт! Почему же ты сразу об этом не сказал?
— Я пока только учусь тебе отказывать, — разводит руками Паша. — Не всё получается с первого раза.
— Ты способный, — понимающе киваю в ответ. — Уверена, в следующий раз, если мы увидимся, ты и бровью не поведёшь.
Скориков садится на диван и устремляет взгляд в телевизор. Я понятия не имею, это потому, что ему всё ещё больно меня видеть? Или просто неприятно?
Я ясно дала понять Паше, что у нас ничего не выйдет. С тех пор моё мнение не изменилось. У нас был короткий стремительный роман, который я запомню на всю свою жизнь.
— Это Алёна, если помнишь, — неожиданно делится со мной Паша.
— А, дыньки! Помню, конечно. Их сложно забыть.
Скориков открыто улыбается, а затем переводит на меня свой взгляд и пристально рассматривает. Губы, шею, грудь. Затем поднимается к глазам. Я уверена в том, что стоит мне только подать ему знак, как всё снова случится. Поцелуи, секс и отмена свидания. Я, конечно же, бываю стервой, но не до такой степени.
— Значит, Алёна, — продолжаю разговор. — Знаешь, она показалась мне очень умненькой и весёлой.
— Да, так и есть, — кивает Паша. — С ней вообще не скучно.
— К тому же, она молодая и наверняка не имеет за плечами сложного багажа прошлого. Алёна сумеет пойти с тобой в прекрасное совместное будущее налегке. Если ты этого захочешь.
— Время покажет. В последние недели мы редко виделись. Летний период у меня забит под завязку. В пять утра подъём, а в одиннадцать вечера я только переступаю порог квартиры. Немного не до свиданий.
Поверить не могу в то, что мы с Пашей болтаем о его девушке. При чём спокойно и ровно, без каких-либо претензий. Где-то в глубине души шевелится червячок ревности, но я его удачно усмиряю. Скориков как никто другой имеет право на то, чтобы быть первым, любимым и счастливым. И я действительно ему этого желаю.
— В общем, свои или силиконовые дыньки — ты уже проверил, — понятливо произношу.
— Влада, — коротко смеется Паша, запрокинув голову.
— Что? Это банальный женский интерес.
— Проверил. Но, если ты не возражаешь, я не буду сообщать о результатах исследования. Хотя ты и просила.
— Разумеется.
Скориков ненавязчиво защищает свою девушку, а это дорогого стоит. Думаю, Алёне было бы неприятно, что любимый мужчина обсуждал со своей бывшей любовницей столь интимные подробности касающиеся её тела.
Я делаю несколько жадных глотков воды, а затем вспоминаю, что привезла сувениры из отпуска не только подругам, но и Паше. Правда, прошла уже не одна неделя как я вернулась, но, честно говоря, до этого времени сложно было осмелиться и назначить встречу. Теперь как раз удачный момент. Мы спокойно отпускаем друг друга. И прощаемся.
Открыв сумочку, я достаю оттуда брелок из кожи крокодила, ром, фигурку из металла в виде байка и картину, на которой нарисована жгучая брюнетка, провожающая заход солнца. Полина сказала, что по силуэту девушка безумно похожа на меня. Не знаю, насколько будет актуален этот подарок именно Паше. Но если не захочет, то отнесёт его на свалку.
— А это что? — спрашивает Скориков, покрутив в руках очередной сувенир.
— Амулет. Он заговорен на успех в карьере.
— Выглядит страшновато. Но спасибо, Влада. Я немного удивлён.
— Чем?
— Что в отпуске ты думала обо мне.
Я тут же краснею и никак не комментирую услышанные слова, лишь продолжаю и дальше вручать сувениры. Когда они заканчиваются, я испытываю острую потребность уйти. Словно всё, что я могла дать этому человеку — уже дала. Остальное я хочу оставить для мужа.
Паше снова звонят, он поднимается с дивана и подходит к барной стойке, где ранее оставил телефон.
— Я пойду, — шепчу одними губами и направляюсь в прихожую.
Слышу приглушённый голос, включаю свет и обуваю туфли-лодочки. Когда заканчиваю, Скориков спешно выходит в прихожую и растерянно на меня смотрит.
— На самом деле я не ради сувениров к тебе пришла, — произношу напоследок. — Хотела поблагодарить за всё, что между нами было, Паш. Если бы кто-то сказал мне семь лет назад, что Голлумы имеют такое доброе и больше сердце и море терпения, я бы не поверила.
Пытаюсь рассмеяться, но в горле образовывается колючий ком. Паша молчит и сжимает челюсти.
— Ты показал мне, что людей нельзя оценивать по внешности. И настоящая красота — она внутри.
— Влада…
Скориков подходит ближе, обнимает меня. Эти объятия не имеют ничего общего со страстью и похотью. Они тёплые, уютные.
— Спасибо, что подарила мне мечту, — произносит Паша. — Блин, веришь или нет, я бы до конца жизни боролся с желанием, как сильно хочу с тобой переспать. И ты права по поводу настоящей красоты. Я думал, что с такой яркой внешностью у тебя внутри пустота. Тоже ошибался.