Непробиваемый I

Все оставшиеся дни разделил на две части. До полудня гулял по городу и катался на общественном транспорте. В общем, старался познакомиться с Борском поближе, а будь у меня больше денег, то посетил бы ещё театры, музеи, кинотеатры и прочие места, которые позволят проникнуться культурой нового мира.

После обеда я возвращался в общежитие. Иногда развивал магические навыки в своей комнатушке, иногда делал это в заброшенном здании, которое находилось неподалёку от общаги.

Там мне нравилось тренировать энергоудары и в целом заниматься своей физической подготовкой. В том заброшенном здании никто не мешал, и стояла гробовая тишина. В общежитии же совсем другие условия, мои незадачливые соседи-алкаши буянили едва ли не каждый день. Даже когда я закрывался в своей комнатушке, шум от них мешал мне сосредоточиться.

А без медитации можно многое упустить. В общем, предупрежу детей и Фрэнка, чтобы готовились к не самой лучшей жизни в общаге. С другой стороны, если они так же, как и я, возненавидят это место, то быстро захотят переехать в жилище получше, а это послужит им дополнительной мотивацией хорошо работать.

***

В тот день я отдал ключи от своей комнатушки на вахту, затем отправился к месту, где мы с Владом договорились встретиться. Не прошло и часа, как я увидел старый потрёпанный внедорожник, что ехал в мою сторону.

Влад сидел за рулём и улыбался, помахав мне рукой. Подъехал и остановился. Я дёрнул за слегка проржавевшую ручку и сел на переднее кресло.

— Здорово, — сказал Влад и протянул руку.

Поздоровался с ним и закинул рюкзак на заднее сиденье.

— Как успехи?

— Стартовое жильё нашёл, — я показал взглядом на общагу, — дерьмовое местечко, но для начала сойдёт. С работой вроде бы тоже разобрался.

— Шустрый ты малый, — он переключил передачу, и мы поехали.

— Я себе ещё мобильник купил, продиктуй свой номер, будем на связи.

Влад продиктовал номер, и я внёс его в контакты.

— Другим тоже нужно будет телефоны купить.

— Понятное дело, — ответил я, — а ты чем будешь заниматься, когда мы перестанем добывать самоцветы и артефакты?

— О-о-о, — протянул он, — за меня можешь не переживать. Без работы я не останусь, тачка есть и голова работает. Тем более, что основной доход мне приносит совсем другое.

— Что ты можешь рассказать про Волгиных? — я закинул крючок, чтобы позже вопрос про Голем не вызвал никаких подозрений.

— Они стараются для Борска, сделали много хорошего, но гетто… Они как будто бы не пытаются с ним ничего сделать.

— Я уже повстречался с двумя гопниками.

Он посмотрел мне в лицо.

— Вижу, ты не шутил, когда говорил, что сможешь за себя постоять, — он ухмыльнулся, — красава, что сказать.

— Ничего особенного, — я махнул рукой, — а что ты знаешь про Скаевых?

— Ну, лаборатория уже давно ни для кого не секрет.

— Угу, — кивнул я.

— Живут они в Синехолмске.

Ну и название…

— Это большой город?

— Миллиончик жителей будет. Вроде бы там три Норы, ну и, понятно, три рода.

— Далеко город?

— От Борска сто с лишним километров.

— Значит, совсем рядом, — ответил я.

А сам прикинул, стали бы Скаевы сотрудничать с Волгиными или нет. Чёрт его знает, как это понять. Немного подумав, решил спросить и про Голем. Если Фрэнк доверят Владу, то можно и мне.

— Фамилия Голем тебе о чём-нибудь говорит?

— Что за допрос? — возмутился Влад. — Сколько ещё у тебя вопросов?

— Только этот, — я улыбнулся.

Ну, давай, говори.

— Это старший род из Царска.

Вот, другое дело, это уже для меня очень занятная информация. Насколько помню, по радио объявляли время именно в этом городе. Что же, выходит, если я последний из рода Голем, то наследство меня ждёт в Царске, и оно должно быть поистине внушительным.

Впрочем, если подумать, то можно прийти к не самым утешительным выводам. Во-первых, Голем — это старший род, следовательно, у него были свой район и как минимум одна Нора. Когда род перебили, защищать жителей от Норы больше было некому. И если победившие — мои враги — не захватили земли, то федеральная власть должна была отдать земли Голем другому роду. Значит ли это, что наследнику больше не на что претендовать? Хороший вопрос, но переживать пока рано, буду решать проблемы по мере их поступления.

Не проехали мы и десяти километров, как дорога ушла в густой лес. Машин стало меньше, асфальт сменился на просёлочную дорогу.

Мы ехали и слушали радио. Влад предпочитал любую музыку, все новости и разговоры радиоведущих переключал. Я же сидел и смотрел в окно на лес, который до сих пор казался мне чем-то удивительным. Ещё бы, ведь всю прошлую жизнь я провёл в городе, и бетонные джунгли были для меня естественной средой обитания.

Наверное, настал тот момент, пришло время отпустить свою прошлую жизнь. В том мире у меня остались любимая, близкие друзья и семья. Но какой смысл о них вспоминать, если всё равно назад уже не вернуться? Нет, забывать я их не собираюсь, это будет что-то сродни предательству, нужно лишь перестать тешить себя мыслью, что однажды мы встретимся.

— Эй, Азур, чего задумался?

— Не важно, включи какую-нибудь песню повеселее.

Влад протянул руку к магнитоле и переключил радиоканал. Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Я думал о своём, старался уже наконец воспринимать прошлую жизнь как то, что уже не вернуть. Влад же слушал музыку и в такт отбивал руками по рулю.

Вскоре мы приехали, потрёпанный внедорожник остановился посреди леса.

— Твоя остановочка, — усмехнулся Влад.

— Спасибо, — ответил я и протянул ему три тысячи рублей.

— Смеёшься? Я не могу их взять. Я же помогал от чистого сердца, не оскорбляй меня своими деньгами.

— И я благодарен тебе за помощь, но бензин не бесплатный.

— Давай иди уже, — он засмеялся, — а то закину в багажник, и обратно поедем.

— Тогда удачи, — я протянул ему руку.

Затем взял рюкзак с задних кресел, вышел из машины и незаметно для Влада оставил на коврике три тысячи рублей. Для меня эти деньги большую роль уже не сыграют, а он хоть окупит бензин, что на меня потратил.

Влад кивнул мне, развернулся, и вскоре его старый внедорожник уже не было видно за кустами и деревьями.

Я уселся на поваленное дерево и открыл рюкзак. Три синих самоцвета не пострадали в дороге, как были без трещин, так и остались.