Страница 8 из 11
Ребята шли быстро, зорко оглядывая поле, как подобает следопытам. Волька вполголоса пел походную песню. Тимка, чтоб время даром не пропадало — собирал травы.
— Здравствуй, пастушья сумка! — говорил он, срывая травинку. — Привет лютику! Мое почтение, кукушкин лен! Поди-ка сюда, Тимофеева трава!
Ребята с уважением поглядывали на Тимку. Умница! Он знал наперечет все травы и цветы.
Они и не заметили, как прошли добрых пятнадцать километров.
Наступал вечер. Заря охватила полнеба, позолотила края облаков. Мягкий пар курился вдали над теплой землею. Длинные тени бежали от высоких стогов душистого свежескошенного сена.
Илька, отправившийся в поход босиком, от души раскаивался в своей опрометчивости. Он мог итти только по узкой тропинке — подкошенная трава больно колола подошвы. К тому же появились комары.
— Это тебе не в городе по асфальту ходить, — сказал никогда не унывающий Волька. — Поход с боевым заданием — не прогулка. Закаляйся, как сталь…
Зажглась первая вечерняя звезда.
— Пора бы подумать и о ночлеге, — сказал Илька, который чувствовал себя изрядно уставшим.
Издалека ветер донес звуки песни, ржание лошадей. В вечерних сумерках взвилось пламя костра — озарило полотнище палатки на берегу широкого озера.
Тимка внимательно пригляделся и сказал:
— Бригада косарей из Серебрянки.
Ребята заспешили к приветливому огню.
Первым встретил путешественников Сомов — председатель колхоза. Он сразу узнал ребят и, услышав, что они идут на Серебрянку сказал:
— В Серебрянку утром пойдет полуторка и вас подбросит. Милости прошу к нашему шалашу.
Сомов повел ребят в самый центр колхозного полевого стана.
В брезентовой палатке стоял стол, накрытый клеенкой. Десятилинейная лампа, подвешенная под потолком, приветливо мигала путникам. В углу за столом пожилая женщина, повязанная белым платком, мыла посуду.
— Господи, — сказала она, поглядев на ребят — Гости, а у меня и ужина не осталось.
— И каши нет? — удивился Сомов.
— Кашу рыбакам отнесла. Думаю — они рыбу ловят, может быть, съедят кашу-то.
— Как же быть?
— Квас есть и сметана, — сказала женщина. — Хотите, ребята, окрошки?
— Сообрази, Саввична, накорми ребят, — сказал Сомов, — а я пока пойду — у меня радиоперекличка.
Женщина начала крошить лук.
— Ребята, — спросила она, — собака ваша?
— Наша.
— А что вы ее в палатку привели? Здесь как-никак столовая.
Волька быстро вывел Полкана и привязал за колышек у палатки.
— А вы, случаем, не родственник Константину Павловичу? — спросила Саввична у Тимки.
— Сын, — ответил Тимка, хлебая окрошку. — Где бы тут нам поспать на сене?
— Успеете еще выспаться, — сказала Саввична. — Я вам яичек сварю… Вы как любите — всмятку?
После ужина ребята отправились на обследование местности. Надо было выяснить, не забрела ли сюда на колхозный стан широкополая шляпа.
Под навесом, неподалеку, толпился народ. Ребята прислушались — по полевой рации Сомов разговаривал с бригадирами.
— Говорит Сомов. Вызываю третью бригаду. Прием. Передайте сводку. Прием. Записывай: убрано — 70, застоговано — 50. Прием. Плохо косится во второй бригаде. Прием. Новый нож надо послать к косилке. Старый плохо берет. Прием. Закончили Лихую Пожню? Прием. Утром пришлю механика.
Недалеко в поле затарахтел движок. Между двумя стогами засветилось полотно экрана. Киномеханик суетился возле аппарата. Илька осведомился: «Что показывать будете?» и услышал ответ: «Смелые люди».
Ну что ж… Всегда приятно посмотреть на смелых людей. Бой! Огонь! Мчатся всадники на быстрых конях. Что за кони!
Вот несется на коне следом за немецким поездом храбрый джигит и не отстает, догоняет его…
— Давай! Давай! — закричал рядом с Тимкой звонкий знакомый голос, — давай, бей, круши!
— Федька! — крикнул Волька. — Федор, здравствуй!
— Здравствуй, — откликнулся из темноты увлеченный боем Федька. — Интересная картина.
— Тимка! — сказал Илька шопотом. — Федька тоже хороший человек. Видишь, как он за партизан переживает. Нам силы нужны. Пусть нас теперь будет четверо…
Когда кончился сеанс, мальчишки рассказали Феде о своих приключениях.
— Ты здесь всех знаешь и можешь нам решительно помочь, — говорил Тимка. — Мы тебе доверяем как другу и пионеру.
— Это хорошо, что доверяете, — сказал Федя. — Если только не врете. Уйти этой шляпе от нас некуда, найдем…
— Только ты Шурку с собой не бери, — сказал Волька. — Малый он ненадежный и болезненный.
— Шурку мать в город увезла, — с радостью сообщил Федя. — Я теперь человек свободный.
Долго еще, лежа на свежем сене, ребята говорили о смелости и доблести.
Утро выдалось росное. Ребята проснулись, когда уже все были в поле. Издалека доносилось стрекотание косилок.
Механик, который вчера показывал картину, уже уложил киноленту в машину, погрузил передвижку.
— Скоро поедем? — спросил Волька.
— Будем самого ждать, — ответил шофер.
Мальчики поняли, что речь шла о председателе Сомове. Втроем они влезли в кузов машины и устроились поудобнее на мягком пахучем сене.
— Собаку привяжите за ошейник, — посоветовал шофер. — Мало ли что в дороге может быть. У меня машина такую скорость развивает — только ветер в ушах да пыль столбом. Выскочит из машины и пропадет собака!
Ждать Сомова пришлось долго. Солнце высушило росу, и туман начал постепенно рассеиваться. Наконец к машине подошел Сомов. Следом за ним торопливо и озабоченно подбежал Федя.
— Поехали, — сказал Сомов, садясь рядом с шофером и захлопывая дверцу кабины.
— Поехали, — повторил Федя, вскакивая в кузов машины.
Замелькали луга, покрытые густой сочной травой, ивовые кустарники по берегам наливных озер, березовые перелески. За сосновым бором, на взгорье перед глазами ребят показалось большое село. Над домами клубились тонкие дымки. В центре селения возвышались два здания — правление колхоза и клуб. Прямая липовая аллея вела к школе. А на речке — плотина, новенький сруб гидроэлектростанции. У самой дороги — ветряк, за ним фермы, подвесная железная дорога для подачи кормов…
Возле моста через овраг шофер плавно затормозил машину, приоткрыл кабину и крикнул кому-то на дороге:
— Подвезти? Садись!
Над бортом кабины показалась широкополая серая шляпа, и толстый человек легко впрыгнул в машину. Глухо зарычал Полкан. Волька побледнел от неожиданности: в кузове сидел тот самый человек, который заходил в Зеленую башню. Сомнений быть не могло — на боку у незнакомца висел фотоаппарат.
Федя, Тимка и Илька быстро поняли все. Почти беззвучно прошептал Федор на ухо Вольки:
— Он?
Волька молча чуть заметно кивнул головой.
Незнакомец достал портсигар, неторопливо размял толстую папиросу и, прикрываясь плащом от ветра, закурил. Полкан еще раз зарычал, сморщил губу и показал зубы.
— Ребята, — сказал незнакомец, — вы собаку крепче держите…
Мальчики молчали. Каждый из них лихорадочно думал о том, что надо сейчас сделать. Может быть всем вместе кинуться на незнакомца? Нет, это не годится! Надо предупредить Сомова, что в машине враг.
Быстрее всех принял решение Тимка. Он подмигнул ребятам и начал охать.
— Мочи моей нет, — приговаривал Тимка, — заболел. Трясет. Остановитесь!
Илька сначала не понял, к чему клонит приятель. Но когда Федя заколотил кулаками в кабину, а Тимка закричал: «Стой! Стой!», Илька разгадал план друга.
Машина остановилась.
Сомов высунул голову из кабины и сердито спросил:
— Что случилось?
Тимка жалобно застонал, а Волька ответил за товарища:
— Заболел он, дядя Сомов. Растрясло.
Тимка тем временем вылез из машины и тут же недалеко от дороги лег навзничь.
— Вот еще оказия, — обеспокоенно сказал Сомов и подошел к Тимке. Выскочил из кузова и Федя.