Страница 2 из 11
— Вы не скажете, Воля, говорят, на море вода соленая?
— Точно, — важно отвечал Волька.
Ходить он стал вразвалку, как и подобает моряку. Закурил бы и трубку, если б не боялся теткиного гнева. Сердить тетку было никак нельзя — она еще колебалась: отпускать Вольку за тридевять земель на море или не отпускать.
Все решилось, когда Лагунов прислал тетке длинное письмо и деньги — на дорогу Вольке.
Тетка поплакала и отпустила. Это было как раз вовремя. Девчонки уже ехидно спрашивали Вольку:
— Не раздумали ехать?
Волька испытывал сильное желание оттаскать девчонок за косы, но сдерживал себя и сквозь зубы цедил:
— Отплытие задерживается по непредвиденным обстоятельствам.
Вскоре на деревенском сходе тетка сама объявила о том, что Волька едет в морскую школу. Девчонки замолчали.
Вечером в воскресенье Волька надел шапку набекрень, взял старую отцовскую гармонь, вышел на улицу и заиграл. К дому Салаженковых со всех улиц сбежались ребята. Изо всей мочи Вольна пел под гармонь:
Под песню вся ватага двинулась по улице. Мальчишки дружным хором подхватывали слова:
Старухи открывали окна и сочувственно вздыхали. Одни осуждали тетку, решившую отпустить Вольку, иные, наоборот, говорили с одобрением:
— К хорошему человеку почему не отпустить?
— Путь далек…
— Не маленький — доберется.
— Парень-то сорви-голова.
Утром Волька взял билет до Соколиных Гор, где должен был пересесть на транзитный пароход, идущий до Астрахани.
По палубам «Владимира Маяковского» Волька разгуливал важно. С видом знатока он присматривался к работе матросов, а возле капитанского мостика даже высказался в том смысле, что, де, неплохо бы прибавить ходу.
И вдруг он обнаружил на судне еще одного моряка — юнгу и даже в матроске и бескозырке. Моряк этот, по мнению Вольки, сильно задавался. Такого дядя Лагунов никогда бы на море не пригласил.
На корме парохода и произошла встреча, закончившаяся столь неожиданным и стремительным падением обоих мальчиков за борт.
…Пароход быстро двигался по речному раздолью. Блестящие брызги воды от колес долетали до иллюминаторов. Приветливый кок принес в медпункт для пострадавших горячее молоко с малиновым вареньем.
— Ну как, ребятки, — ласково приветствовал он драчунов, — Помирились, как в водичку попали, а? Водичка, да еще холодная — враз приведет в сознание.
Кок хитро посматривал на ребят.
— Да мы нечаянно сорвались, — ответил Илька.
— Он поскользнулся, — в тон Ильке врал Волька, — а я хотел его поддержать и полетели вместе за борт.
— Полетели… вместе, — смеялся кок. — Ишь как! И что люди зря придумывают! Ну, поправляйтесь. — Кок еще раз внимательно и хитро посмотрел на ребят и вышел.
Мальчишки весело расхохотались.
За иллюминатором вздымались белые гребешки волн.
Настала Волькина очередь спрашивать.
— Я еду до Соколиных Гор, — рассказывал Илька, — там у меня живет друг Тимка Токмаков. Ты бы знал, сколько он книг прочитал! О его коллекциях даже в журнале «Вокруг света» писали. Я с Тимкой на слете путешественников познакомился.
— Ты путешественник?
— Да, то есть, нет… Я в шестой класс перешел. В прошлом году мы, кружок туристов, путешествовали вокруг Москвы. А зимой к нам в столицу юные туристы со всего Союза съезжались. Даже были ребята с Таймыра и из Туркмении. Тимка выступал с докладом: «Как я собираю коллекции». Вот я с ним и познакомился. Он все знает, как профессор!
Через полчаса приветливый кок пришел за порожней посудой.
— Дяденька, попросить вас можно, а? — сказал вдруг Илька.
— Варенья еще захотел али что? — удивился кок.
— Да нет, просьба одна есть.
— Говори.
— Лежать нам здесь скучно.
— Так что я тебе — концерт в медпункте устрою? Лемешев я, что ли?
— Да нет! Книжку бы принести, в каюте, в моем саквояже она…
— Ну, за этим дело не станет.
Через несколько минут толстая книга с картинками была в руках у Ильки. Но мальчик не стал показывать книгу, а вынул из нее большой конверт и подал Вольке.
— Читай!
Волька развернул голубую бумажку, сложенную треугольником. Красными чернилами на ней было четко написано:
«Подвиг и слава. Немедленно приезжай к нам, в Соколиные Горы. Тебя ждут необычайные приключения. Начинаем поиски подземных сокровищ. Захвати батареи для карманного фонаря. Жду.
Токмаков».
У Вольки от этого сообщения мурашки забегали по спине.
— А что это за подземные сокровища? — спросил он.
— Ничего не знаю. Но если Тимка пишет — значит сокровища есть. Тимка зря не болтает.
— А что за приключения будут?
— У Тимки всегда какие-нибудь приключения…
Смеркалось. Врач, убедившись в том, что мальчики чувствуют себя отлично, разрешил им покинуть медицинский пункт.
Ребята вышли на палубу. Вечернее звездное небо медленно плыло в темной воде. И ярче звезд светились, чуть покачиваясь на волнах, зеленые и красные бакены.
— Скоро мне сходить, — сказал Илька, — до Соколиных Гор осталось не больше тридцати километров.
Волька откровенно признался:
— Знаешь, мне хочется твоего Тимку повидать. Илька задумался. Потом неожиданно предложил:
— Задержись на неделю. Вместе будем искать сокровища.
— Боюсь, Лагунов начнет беспокоиться, что я долго не еду.
— А мы дадим Лагунову телеграмму. По рукам?
— По рукам!
— Мы с тобой друзья?
— Друзья!
Помощник капитана, заметив, что мальчишки тянут друг другу руки, крикнул:
— Держите их — опять драка начинается!
Мальчики обиделись:
— Мы вовсе и не собираемся драться.
Но вахтенный матрос не поверил и скомандовал:
— Марш в каюту!
В Соколиные Горы приехали поздно ночью.
Прямо с пристани послали телеграмму Лагунову. Один из пассажиров показал мальчикам дорогу к дому Токмаковых:
— Слышите, собака лает — туда и идите.
Хотелось спать, мальчики мечтали о теплом ночлеге. Ветер сдул холодные звезды с неба, с востока шли тяжелые тучи.
В ночном сумраке темнели ворота старой крепости.
Идут дожди
На рассвете крупные капли дождя зашлепали по земле. Вода забарабанила по железной крыше, шумными ручьями потекла по желобам, быстро переполняя широкие кадки. Ливень все усиливался, словно в небе перевернулось кверху дном огромное озеро.
Под шум дождя в сарае, на душистом сене, под теплыми одеялами мальчикам спалось хорошо. Долго не могли проснуться друзья-товарищи.
Первым сбросил с себя одеяло хозяин — Тимка Токмаков — долговязый худенький паренек лет двенадцати. Черты лица у него были тонкие, а кожа так бела, что казалась прозрачной. Блестящие карие глаза — задумчивы, но возле губ постоянно блуждала веселая улыбка. Вид у Тимки был несколько рассеянный, но, когда он начинал говорить, в голосе слышалась сила.
Жил он в старой крепости вместе с отцом Константином Павловичем — директором краеведческого музея-заповедника, Тимка рос настоящим краеведом. Он собирал гербарии цветов и трав, коллекции минералов.
Под кроватью у него бережно хранились две банки с образцами почв района.
Проснувшись раньше своих приятелей, Тимка лежал молча, скучал и досадовал — он забыл захватить книгу. Хорошо было бы почитать с полчасика!
Где-то рядом горланил петух, гоготали гуси, недовольно тявкала собака — на нее прикрикнул сердитый женский голос.