Страница 50 из 76
— Сейчас тихо, — предупредил Куно, — постарайся не шуметь. Слушай меня. Сконцентрируйся и действуй.
Она кивнула и несколько раз хлопнула в ладоши. Эхо прокатилось вокруг нее волной, всплеснулось до самого купола. Десятки голов с закрытыми глазами повернулись в ее сторону. Доминика сделала шумный вдох, с трудом представляя, видят ли они ее или только слышат, но на всякий случай выпрямила спину и запрокинула голову, как на выступлениях перед толпой.
— Маги Ост-Гаэля. Это принцесса Доминика. Вопреки всем усилиям нашего короля, я жива. Я на севере. И я не собираюсь оставлять свой народ. Король Луис правит уже много лет, последние десять он удерживает Юг в состоянии жестокой войны, на которой маги — вы — всего лишь оружие. Слишком опасные, чтобы давать свободу. Слишком сильные, чтобы давать вам в руки знания. Вам даже жить толком не дают. Прямо как в свое время не давали мне. Я покинула Юг, потому что мне не дали особого выбора, — на языке защипало, как будто ее снова заставили в наказание есть лимон и повторять ложь. — Но теперь он есть у вас. Позвольте мне показать вам север, который готов стать вашим вечным и единственным домом.
Она взяла в руки волшебный светильник и потрясла, наполняя пространство светом с вплетенными в него воспоминаниями о снеге, праздниках, лесах, людях. Доминика концентрировалась, чувствуя присутствие Куно, по ту сторону зеркала направлявшего ее, делившегося с нею своей силой.
— Уже много лет мой отец расхищает наш дом, разрушает семьи, разделяет близких и превращает живых людей в вещи, даже не владея магией. Я не буду требовать от вас восстания, мы все знаем, чем это заканчивается, милосердия не дождаться. Но вы можете найти его здесь вместе с надежными защищенными границами и человеческим отношением. Вместо смерти в чужой бессмысленной войне вы можете выбрать нормальную жизнь с теми, кому вы нужны. Если вы готовы на это, я укажу вам путь…
***
Куно прикрыл глаза и сконцентрировался. Каждое слово Доминики отражалось эхом в его голове, как в пустом зале. Он чувствовал, как оживает чертог снов, словно каждое ее слово каплей дождя падает на струну давно позабытого инструмента, из которого еще можно извлечь звук. И принцесса играла на нем, смело и уверенно, осторожно, как умела только она. Губы Куно безмолвно двигались, шепча слова, которые он уже успел выучить наизусть.
«Через лес, рассейтесь, идите дикими тропами к приграничным рекам. Помогайте друг другу, пока не дойдете до Ничейной дельты. Там вас будут ждать лодки. Как только вы сядете в них, вы будете под защитой Севера. Под нашей защитой»
«Под нашей защитой», — еще раз пробормотал Куно, смахивая непроизвольно выступившие слезы. Порой ему становилось не на шутку страшно. Ему никогда не хотелось ничего грандиозного в своей жизни. Он разве что мог представить, как до конца жизни будет завивать локоны, выпрямлять кудри и кормиться сплетнями. И он точно не мог подумать, что освоит древнюю магию, станет помогать в спасении всех магов Юга, да еще и…
Шепоток в темноте заставило его отвлечься от размышлений. Он обернулся, навострил слух, взгляд впился в коптящие свечи. На фитиле одной из них приплясывал человечек. Куно не надо было присматриваться, чтобы узнать его.
— Ланс, — прошипел он.
— Называй меня, как хочешь, мальчик. Это не мое настоящее имя, — улыбнулся он. В этот раз на нем не было ни парика, ни тонны пудры, он напоминал туго обтянутый кожей скелет в дорогих одеждах. — Ты украл кое-что мое, Куно. Как честный и славный человек, тебе стоило бы это вернуть.
Куно похолодел. Он знал, что новая сила, пронзившая каждую клетку его тела, чужда ему. Она мощнее, полна знания, и похожа на строптивого коня, который вот-вот норовит тебя скинуть, но к собственной гордости юноша научился прислушиваться к ней, направлять ее. Отдать ее сейчас, когда от этого знания зависело будущее всех чародеев?
— Что такое? — проворковал Ланс. — Ты ощутил вкус мощи? Жалко стало, маленький гаденыш?
— Я верну…
— Я сам могу забрать ее, когда мне заблагорассудится. Не веришь мне? — он щелкнул пальцами. Рука Куно сделала то же самое. Зеркальный коридор, через который юноша мог видеть Доминику, начал затягиваться дымкой. — Хочешь, чтобы принцесса на всю жизнь застряла в лабиринте?
— Нет!
Доминика в отражении обернулась на его возглас. Куно слышал, как она торопливо договаривает речь.
— А ведь она может застыть там на всю жизнь. Это будет долгая бесконечная жизнь вне времени и пространства, пока я не вытащу ее. Или это сделает кто-то вроде меня.
Куно ринулся к зеркалу, прижал ладони к мягкой податливой пленке на месте стекла. Сконцентрировался снова, призывая всю силу, что была в его руках. Зеркальный лабиринт осветился, собрался в прямой путь.
— Дом, скорее, — крикнул Куно. Он видел ее, крошечную, невесомую, на том конце лабиринта.
— Такой ты милый, Куно, — промурлыкал Ланс. — Когда-то и мне такое колдовство давалось легко, а теперь я должен жечь себя огнем, чтоб преподать тебе урок. Ну что за несправедливость?
Куно старался не слушать. Он припал лбом к зеркалу, взгляд прикован к Доминике. Она бежала изо всех сил, он видел, с каким трудом ей дается каждый вдох. И все же расстояние до него почти не изменялось.
— Дом, ты сможешь, — проговорил он. — Представь, что это выход приближается к тебе.
— Очаровательно. А что, если принцесса столкнется со своими страхами, — Ланс еще раз щелкнул пальцами. Куно вскрикнул, пытаясь удержать руку от такого же движения, но кисть тут же пронзила обжигающая боль. Он ударил по раме. В этот момент перед принцессой возник Ладвиг.
Улыбающийся. Живой. Такой влюбленный в нее. Она замерла, сбитая с толку видением. А князь подошел к ней, нежно заправил за ухо выбившуюся прядь. Доминика склонила голову, пытаясь заглянуть ему за плечо. Куно чувствовал, как ему перехватило дыхание, как темнеет перед глазами.
— Дом… — только и смог выдавить он. В руке «Ладвига» блеснула сталь. Губы склонились к губам, а клинок направился к беззащитно бьющемуся сердцу. Из груди Куно вырвался жуткий крик и в то же мгновение «Ладвиг» обернулся в дым. Осталась только Доминика с окровавленным клинком в руке.
— А она хороша, — хмыкнул Ланс. — Но не думай, что другие твои близкие будут такими же.
— Я все верну, — сказал Куно, взгляд прикипел к движущейся фигуре. — Скажи где и когда. Я все верну.
— Все не так просто, мальчик. Нужно знать своего адресата, а мое имя украли. Похоронили. Найди его. А когда разыщешь — я сам к тебе приду.
Огоньки свечей вздрогнули и продолжили гореть ровным светом. Куно припал к зеркалу, принялся несвязно шептать, умолять Доминику выйти из зеркального лабиринта, пока поверхность стекла не задрожала, выпуская ее наружу. Принцесса дрожала, губы плотно стиснуты. Если бы она не была бесплотным духом, она наверняка ударила бы его, но вместо этого просто скомандовала:
— Верни меня.
Куно кивнул и указал ей на ее тело.
— Устраивайся поудобнее, — он попытался выдавить из себя улыбку, но собственное тело не слушалось. Доминика подобрала юбки и шагнула к своему телу привычным движением, как будто делала это много раз. Огоньки свечей колыхнулись еще раз и погасли. Принцесса сделала глубокий вдох и открыла глаза. Взгляд вонзился в Куно, как метко пущенная стрела, пригвождая к месту.
— А теперь расскажи мне, во что ты вляпался. Со всеми подробностями.
Она достала из кармана блокнот.
***
В первое утро они толком ничего не заметили. Людей на рынке было негусто, списали на дождь, укрывший город плотной пеленой. На следующий день небо прояснилось, а магов на улице почти не было. Только на центральной площади неизменная парочка в пестрых костюмах давала представление, да пожилой целитель продолжал принимать детей и бедняков, наводнивших его дом. Не вышли на занятие и ученики чародейского корпуса — учителя сказали, что все дружно отравились несвежей едой из столовки. Когда на третий день дело дошло до министра и он поехал сам проверить, что дают есть чародеям-ученикам, его никто не встретил. Он простоял под проливным дождем с полчаса, дожидаясь, когда перед ним распахнут двери и, рассыпаясь в тысячах извинений, директор приведет его в зал, наполненный здоровехонькими сопляками, благоговеющими перед его властью. Но никто не шел, и министр, объятый праведным гневом, сам дернул незапертые двери. Они распахнулись, впуская его в запустелый коридор. Не было слышно ни занятий, ни шагов, ни детских игр. Только крысы хозяйничали во всю, забыв про опасность. Министр схватился сперва за голову, потом за сердце, и послал за придворным чародеем. Тот тоже как сквозь землю провалился.