Страница 14 из 55
— Договорились на две минуты?
Я ответил, — да без проблем. Я когда-то мог держать дыхание одну минуту и сорок пять секунд. А тут даже дышать можно.
Инструктор посмотрел на ребят, сидевших на берегу, и сказал, — смотрите внимательно. Потом будет ваша очередь. Я показываю, как вы будете работать в парах. Мне же он тихо сказал, — а ты ничего не бойся.
У меня почти сразу начался мандраж.
— Готов? — инструктор заглянул мне в глаза.
Я вдохнул воздух и кивнул. Тогда инструктор резко нагнул мою голову в воду и стал держать. Ну держит и держит, что такого. Через несколько секунд он отпустил меня, я поднял голову над водой, выдохнул и снова вдохнул. Он снова нажал на мою голову. Сейчас он держал меня дольше. Но ничего, у меня еще есть воздух. Он опять отпустил меня, я выдохнул и начал набирать воздух, и он неожиданно нагнул мою голову. Я даже хлебнул немного воды. Ну что делать, терплю.
Я понял тактику инструктора, он начал менять промежутки времени, через которые опускал мою голову в воду. Они были неравными, и я не мог угадать что будет дальше.
Примерно через минуту, у меня началась паника. А если он не отпустит меня? Тогда ведь я точно захлебнусь! Я как мог успокаивал себя. Но паника давала себя знать. Я уже судорожно выдыхал воздух, и вдыхал его. Один раз вместо того, чтобы вдохнуть над водой, я вдохнул в воде. Закашлялся под водой. И я начал вырываться. Инструктор посчитал, что хватит и отпустил меня. На берег я выполз с выпученными глазами и одышкой. Я всё не мог надышаться. Воздух мне показался даже каким-то вкусным.
Ребята смотрели на меня и мрачнели. Им это предстояло. А я уже понял. А что им я мог объяснить? Пусть сами попробуют. Я ведь чувствовал, как мое тело мне не подчиняется. Оно просто хотело жить. И ему пофиг было на все мои размышления, на все мои доводы рассудка.
— Так вот! — инструктор повысил голос, — сейчас вы разобьетесь на пары, и будете делать то же самое. Значит, как правильно делать упражнение? Тот, кто ведет, тот должен ловить момент, когда партнер хочет вдохнуть, тогда он и опускает его голову в воду. Второй пытается подстроиться к этому. Вот и всё.
Через две минуты всех загнали в реку. Тут же были инструкторы, они следили каждый за своим участком. Я пока отдыхал, но понимал, что еще пара минут, и меня тоже загонят в воду.
Некоторые улыбались. Началась тренировка. Странно никто не кричал, все понимали, что это надо пройти. Я смотрел и отмечал — да вот тот парень быстро приспособился, он понял, что может набрать воздуха на две минуты и спокойно подчинялся своему партнеру. Рядом с ним опускала голову девушка, через полминуты она уже начала кашлять. Еще через пару метров, борец яростно пытался вырваться из цепких лап своего партнера дзюдоиста.
Все. Меня тоже позвали в воду. Я стоял с Глебом из нашей четверки. Он невозмутимо предложил себя первым. Ну я и начал.
То ли у меня злость на него была, но я старался его подловить. Глеб умный парень, запасал воздуха, но всё равно я его поймал. И вот тут я увидел, как на глазах человек впадает в панику. Его движения стали резкими, жесткими, глаза выпучились. Но к чести Глеба надо сказать, он таки взял себя в руки. Когда послышалась команда поменяться в парах, он был почти в адекватном состоянии.
Я же, когда наступила моя очередь, сумел, у меня это получилось, отстраниться от себя, от своего тела. И уже без управления умом, тело вдруг само стало подстраиваться под рваный ритм движений Глеба. И он меня практически ни разу не поймал.
Час таких занятий пролетел, как одна минута. Инструкторы нам рассказали, что существует несколько вариантов взять себя в руки в таких случаях. Это — сделать, как я — отстраниться от своего тела, другой вариант, сделать себе очень больно, чтобы отвлечься, об этом расскажу позже; третий — это, вспомнить женщину, это тоже отвлечься, ну девушкам — мужчину. Да так представить, чтобы, как наяву.
Потом мы изучали Воду. Мы ее трогали, нюхали, открывали глаза под водой, даже пили. И как-то после страшной практики вода нам показалась живой. Мы пытались определить плотность воды около берега, чуть подальше, на середине и у того берега. Я не почувствовал разницы, но некоторые реально ощутили. Они говорили, что лучше всего ногами чувствуется.
Интересно было смотреть на ребят после занятия. Одни прямо чуть не светились после воды, другие — были настолько уставшие, прямо какие-то выжатые, как лимон. Я вот к воде равнодушен, и чувствовал себя уставшим. Из нашей четверки я один был такой, а вот Шуре, и даже Миле нравилась вода. Они прямо получали удовольствие от воды.
Как-то вечером у нас в доме возник спор.
— Что такое справедливость? Справедливость — это, право. Право других на равные доли: — я говорил и смотрел на товарищей.
— Право? — поморщился Глеб, — кто его и когда установил это право?
— Право это, когда человек знает, что вот это может взять, а вот это не может. «Право — это, правила!» — сказал я.
Глеб обвел взглядом нас, и поморщившись, сказал, — большее право имеет сильный человек. И не важно в чем его сила. Физическая, или умственная, совсем не важно. Он устанавливает правила.
— То есть ты хочешь сказать — я сильнее, поэтому я должен забрать у тебя?
— Ну да! Если сможешь? — ответил Глеб
— Но ведь это войны, бесконечные войны, — сказал я.
— А как ты хотел! Только через войны развивается человечество.
— Давай не будем о человечестве. Его куда поведут, туда оно и пойдет.
Глеб усмехнулся, — тут я с тобой согласен, но ведут человечество сильные люди. Не будешь с этим спорить?
Я согласился, — да. Сильные люди. Ну, а глупым как жить?
— Но ведь живут, — Глеб усмехнулся, — ты же живешь.
Я сначала не понял, а потом вскочил. И пошел в его сторону. Шура развела нас. Мне она сказала, — зачем обращаешь внимание. Он тебя подначивает, а ты и покупаешься. Ты и бесишься. Зачем?
Я начал успокаиваться. Зачем с ним спорить, себе дороже. Тем более вместе работать. Хотя я доверять ему никогда не буду. Такие люди ищут только выгоду, без нее ничего делать не будут. А я, как говорила моя мама, идеалист. Верю людям и часто обманываюсь, может быть, поэтому и нет у меня постоянной девушки.
Началось занятие. Инструктор подошел к первому столу и неожиданно хлопнул ладонью по столешнице.
— Вы что! Слушать не собираетесь? — брови его нахмурились, он глубоко вздохнул и уже закричал, — слушать надо! Слушать!
За столом сидели парень и девушка. Они оторопело глядели на инструктора и открыв рты молчали. Весь зал опешил. Никто так не орал еще на них. А этот, этот… что себе позволяет.
Инструктор отошел от стола и направился к следующему столу. Там уже съежились в ожидании. Но инструктор неожиданно улыбнулся и остановился.
— Вы все сейчас видели начало конфликта. И все, подчеркиваю, все отреагировали одинаково. Вам всем хотелось что-то ответить. Одним — заорать в ответ, другим встать и набить мне морду, третьим обидеться.
— Но… ни того, ни другого делать не пришлось. Вы же старались подавить в себе эти эмоции. Правда? Ну, а как же иначе! Если бы вы проявили себя, то вас бы могли наказать, выгнать с курсов. Так ведь?
Инструктор сел за свой стол.
Сегодня мы не будем разбирать что такое конфликт. Если нужно вы это прочтете в методичке. Мы будем заниматься реакцией на конфликт. Что делать, если конфликт разгорается и начинается не по вашей вине. Вы же сами не хотите начинать конфликт? Или всё-таки хотите? — инструктор улыбнулся, и улыбка его как-то успокоила нас.
Мне вспомнились конфликты с Таней. Была у меня девушка. Умная, энергичная, спортивная, но как бы это сказать, давящая. В смысле она почти всегда давила на людей. Не то чтобы она всё знала, но, если он в чем-то разбиралась, она это просто безапелляционно заявляла. Спорить с ней было бесполезно. И вот эта ее склонность, всегда меня бесила.
Мы с ней часто ссорились, причем по разным причинам. К примеру, смотрим фильм, и я говорю, — смотри. Вот тут неправильно, так не получится сделать. Я говорил о поединках на мечах, она же начинала спорить, — нет, это правильно! Так можно!