Страница 68 из 101
— Давайте покончим с этим, — сказала адвокат, приглашая меня следовать за ней, хотя нас по-прежнему разделяла запертая дверь.
Капитан кивнул, и один из офицеров поспешил отпереть мою клетку. Он потянулся к наручникам на поясе, и я зарычал на него, пока адвокат протестовал. Никто из офицеров не выглядел довольным тем, что оставил меня без наручников, но никто из них, похоже, не хотел быть тем, кто попытается надеть их на меня, поэтому они оставили эту попытку.
Я последовал за адвокатом, капитаном и моими братьями прочь от камер и по длинному серому коридору в комнату для допросов, где я опустился на стул, сложив руки и подергивая мускулами от желания убраться отсюда и найти мою девочку.
— Мы будем рассматривать возможность выдвижения обвинений в жестокости полиции против моего клиента, — заявила адвокат, когда мои братья выстроились у задней стены. За свою жизнь я побывал во многих подобных комнатах для допросов, но я не мог сказать, что раньше у меня была такая поддержка. Джузеппе, конечно, никогда бы не притащил свою задницу в полицейский участок, чтобы вытащить меня оттуда, хотя дорогостоящий адвокат появился бы, чтобы исправить то, во что я вляпался.
— Мистер Витоли вырубил одного из моих офицеров, — прорычал капитан, бросив на меня взгляд, который говорил о том, что ему это совершенно не нравится.
— Мистер Ромеро больше не использует это имя. Он вернул себе имя, данное ему при рождении, что является его правом и полностью законно. На самом деле Николи Витоли вообще никогда не существовало, и мы можем выдвинуть обвинения в связи с плохой работой полиции на месте убийства его матери, поскольку вы не заметили, что произошло похищение, — спокойно сказала адвокат.
— Я не могу просто щелкнуть пальцами и снять с него обвинения, — прорычал капитан.
— Можете, если не хотите, чтобы кто-то слишком пристально изучил ваши личные финансы, — мурлыкнул Энцо со своего места у стены, и капитан с тревогой посмотрел на закрытую дверь.
— Он наставил пистолет на невинных людей в людном месте. Из-за него один из моих офицеров попал в больницу, он…
— Мой клиент пытался защитить девушку, пережившую серьезную травму, от разъяренной толпы, которая причиняла ей серьезные переживания. У меня есть три свидетеля, которые видели, как ваши офицеры нападали на него и издевались над ним в этом самом здании. Добавьте к этому тот факт, что на него явно напали трое других заключенных в его камере, и у меня появятся основания для серьезного дела.
Капитан долго смотрел на мои окровавленные костяшки пальцев, затем окинул взглядом моих братьев позади меня и вздохнул.
— Сейчас лучшее, что я могу сделать, это выпустить его под залог и…
— Отлично, я сниму обвинения в более удобное время. — Адвокат поднялась, и я последовал ее примеру.
— Ты возьмешь наличные за залог сейчас, сладкие щечки, и избавишь меня от необходимости идти в офис? — мурлыкнул Рокко, доставая из кармана пачку долларовых купюр и бросая ее на стол для допросов.
— Мне нужно время, чтобы подготовить документы, — запротестовал капитан, но я уже выходил из комнаты вместе с братьями, пока Рокко говорил ему подделать подпись и отсосать у него.
Я не стал допытываться, когда мы снова вышли в коридор, и капитан поспешил пройти мимо нас и выпустить из этого гребаного здания. Он явно погряз в карманах Ромеро, и сейчас я даже не хотел знать, почему. Единственное, что меня волновало, это найти Уинтер.
— Где она? — потребовал я, когда мы вышли на морозный ночной воздух и до нас донеслись звуки города. Даже в ночное время Синнер-Бэй не сбавлял темп. Именно в это время выходили монстры, а их здесь, несомненно, было много.
Тишина, последовавшая за моим вопросом, заставила меня замереть, и я обернулся посмотреть на своих братьев, которые безнадежно переглядывались между собой.
— Это произошло так чертовски быстро, fratello, — сказал Фрэнки низким голосом, выглядя совершенно убитым своим ответом. — Там было так много людей, и мы пытались помочь тебе, когда полиция начала хватать тебя, и…
— Я знаю, что он забрал ее, я спрашиваю, куда? — потребовал я негромким голосом. Если он всерьез думал, что мой взгляд не был прикован к ней во время всего этого гребаного боя, то он заблуждался. Я видел, как ее вытащили из участка, и это меня чуть не разорвало на части.
Мне было наплевать, был ли этот ублюдок ее мужем. Она забыла об этой части своей жизни, и даже если бы это было не так, я знал, что она по-прежнему моя. Ее сердце билось для меня так же, как мое для нее. В мире не было ни одной вещи, которая могла бы помешать этому. И уж точно не какой-то давно забытый муж, выползший из прошлого и жаждущий того, что ему больше не принадлежит.
— Мы прочесываем улицы, и нам удалось заполучить несколько камер видеонаблюдения, чтобы получить регистрационные данные машины, — сказал Энцо, потирая рукой затылок. — Но пока… ничего.
— В жопу это, — огрызнулся я. — Она не просто взяла и исчезла. Я найду ее сам, если придется. Я разнесу все гребаные двери в этом городе, а потом перейду к остальной части штата. Ничто меня не остановит.
— Мы знаем, fratello, — сказал Рокко, подавшись вперед, чтобы сжать мое плечо. — Мы не остановимся, пока она снова не окажется в безопасности в твоих объятиях. Никто из нас.
— Хорошо, — прорычал я. — Тогда давайте начнем охоту.
Глава 27
Уинтер
Рамон выделил мне отдельную комнату в огромном особняке, который он называл своим домом. Территория была укреплена железными воротами, и это место больше походило на военную базу с флотом вооруженных людей, патрулирующих периметр. Он оставил меня успокаиваться, позаботившись о том, чтобы у меня было больше еды и воды, чем мне когда-либо могло понадобиться, и принес мне iPad, молча оставив его на кровати, одновременно бросая на меня тоскливый взгляд и на мое место на полу в углу комнаты. Он сказал мне, что iPad полон наших фотоальбомов, и когда я буду готова вспомнить, я смогу просмотреть их. И если мне что-то понадобится, мне нужно лишь попросить об этом. Кроме Николи. Он вряд ли вернул бы мне его.
Я продержалась некоторое время, прежде чем взять iPad с кровати и приготовилась встретиться лицом к лицу со своим прошлым. Воздух в комнате был прохладным, мое платье все еще оставалось на месте с тех пор, как я вернулась сюда, не желая переодеваться в удобные треники, которые мне принесла горничная. Я хотела держаться за каждую вещь, которая связывала меня с Николи, но содержимое этого iPad могло пошатнуть основы всего этого. И все же… я должна была знать. Как бы я ни боялась правды, было ясно, что я больше не могу от нее прятаться. И посмотреть на это не означало, что я изменюсь. Это просто означало, что я наконец получу ответы на некоторые вопросы, которых так жаждала во время пребывания в плену.
Я щелкнула на значок фотоальбома, и мое дыхание участилось, когда я нашла альбом, посвященный дню нашей свадьбы. У меня было так много вопросов, пока я листала фотографии, ища кого-нибудь, кто был бы похож на меня. Мать, отец, сестра, двоюродный брат. Кто-нибудь. Но была ли я в родстве с кем-то из этих людей, я не могла сказать.
В голове промелькнула знакомая картина: восьмиярусный свадебный торт, а затем мы вдвоем разрезаем его. Я улыбалась, казалась счастливой. И когда я проводила пальцами по изображению своего лица, я почти могла вспомнить вкус того торта. Ванильный с клубничной начинкой. На следующем снимке у меня защемило сердце, когда я обнаружила, что мои руки обвивают широкие плечи Рамона, а его рот прижимается к моему. Мы выглядели как типичная пара, влюбленная в день свадьбы. Как бы я ни старалась найти изъяны в идеальных снимках, я не могла найти ни одного. Я не хмурила брови, когда он не смотрел, не было ни намека на беспокойство или тревогу. Как ни ужасно было это признавать, но похоже, что когда-то я была очень сильно влюблена в Рамона Эрнандеса. Либо это так, либо я была лучшей актрисой, чем предполагала.