Прекрасный дикарь (ЛП)

— Это Фрэнки Ромеро, разве ты не узнаешь голос своего родного брата, Анджело? Должен сказать, я удивлен — я пришел сюда, чтобы найти какого-нибудь убийцу-горца, а в итоге увидел, как моему брату дрочат. Знаешь, это не убило бы тебя, если бы ты закрыл шторы… хотя, полагаю, тогда бы я ворвался внутрь с пистолетом наизготовку и, возможно, не понял бы, что это ты, пока не стало слишком поздно, так что, думаю, я смирюсь с душевными ранами.

Мое сердце замерло в груди. Я знал, что мы должны уехать отсюда, что наш пузырь лопнул, и я не могу вечно прятаться от мира на склоне горы. Но, черт возьми, я не ожидал, что мои демоны настигнут меня так быстро.

— Все в порядке, — пробормотал я Уинтер, пытаясь успокоить ее насчет человека, который утверждал, что он мой родственник, и который ждал за моей сломанной дверью. Я был на восемьдесят процентов уверен, что это было правдой. Ромеро не хотели моей смерти. По крайней мере, больше не хотели. Вопрос был в том, чего они хотели от меня. — Одевайся, — потребовал я.

Я последовал собственному совету и схватил джинсы, натянул их поверх бинта, которым обмотал ногу, и скрипнул зубами от боли. Я выпустил Тайсона из ванной, заставив его замолчать резким свистом, и направился к входной двери.

Оглянувшись, я увидел, что Уинтер застегивает одну из моих клетчатых рубашек на груди, а пара моих джинсов неуклюже подпоясана на ее талии. Она бросила на меня испуганный взгляд, но я знал, что мне не удастся избавиться от этого гостя без хотя бы какого-то разговора.

Я поднял винтовку и распахнул сломанную дверь, глядя на человека, с которым у меня была общая кровь, и размышляя, значит ли это хоть что-то после всего того, что между нами произошло.

— Не называй меня Анджело, — прорычал я, разглядывая его дорогую лыжную куртку и идеально уложенные черные волосы. У него было красивое лицо, слишком красивое для гангстера с кровью на руках и тьмой в душе. Он был чисто выбрит и ухожен, в отличие от меня в моих потрепанных джинсах с волосами, подстриженными дикаркой, и щетиной на челюсти.

— Тем не менее, это твое имя, — сказал Фрэнки с легкой улыбкой. — По крайней мере, одно из них.

Я выдохнул, что не было ни подтверждением, ни отрицанием, и поднял винтовку на дюйм, чтобы напомнить ему, что он не приглашен.

— Ты собираешься познакомить меня со своей подругой или ты ее утомил? — спросил он, его глаза искрились весельем, когда его взгляд скользнул поверх моего плеча, чтобы взглянуть на Уинтер. Мне не понравилась его кокетливая улыбка, которую он бросил в ее сторону, и я вышел на крыльцо, закрыв за собой сломанную дверь.

— Что тебе нужно? — спросил я, не потрудившись спросить, как он меня нашел. Ромеро были как стая волков, я всегда знал, что не смогу избежать их охоты навсегда.

Взгляд Фрэнки смягчился, когда он посмотрел на меня, что-то в его глазах заставило меня отказаться от сердитого тона, который я использовал, и узнать больше о том, кто он такой. Я даже мог увидеть что-то свое в его чертах, теперь, когда я знал, что нужно искать. У нас были одинаковые глаза цвета лесного ореха, одинаковые темные волосы, и даже форма наших челюстей была похожа. Черт.

— Мы просто хотим, чтобы наш брат вернулся домой, — тихо сказал он, выступая от имени остальных, которых здесь не было. Энцо, чья репутация страха и насилия преследовала его, и Рокко… человек, укравший мою невесту…

— У тебя уже есть два брата, неужели ты так хочешь третьего? — спросил я, опуская винтовку и отворачиваясь от него. Он не хотел моей смерти. Я уже был бы мертв, если бы это было так. Он подкрался к нам с Уинтер, пока мы были… заняты… так что у него уже была возможность.

— Ты знаешь, что это не игра чисел, — пробормотал Фрэнки. — Это, мы, все мы, мы всегда должны были быть вместе. Мы скучали по тебе чертовски долго, пожалуйста, не уходи от нас сейчас, когда у нас есть шанс воссоединиться.

Грубые эмоции в его голосе заставили слова застрять в моем горле. Я провел рукой по лицу и опустился на сиденье качелей, игнорируя укус холодного воздуха о мою голую грудь, глядя на человека, в котором текла моя кровь. Моего брата.

— А что насчет твоего отца? Как он относится к тому, что его давно потерянный мальчик воспитывался у Калабрези, а потом просто вернулся в семью, как будто я никогда и не уходил?

Фрэнки слегка поморщился, но этого было достаточно, чтобы я понял, что Мартелло Ромеро не очень-то ждал меня с распростертыми объятиями в Синнер-Бэй.

— Папа… насторожен, — подстраховался Фрэнки, извиняюще улыбнувшись мне. — Он хотел бы получить тест ДНК, прежде чем он действительно поверит, что ты… это ты.

Я фыркнул от смеха. Я даже не знал, кто я, поэтому сомневался, что какой-то мазок даст мне ответы. Но я полагал, что кровь есть кровь.

— Но я и остальные, Рокко и Энцо, мы знаем, кто ты. Мы чувствуем это. И мы не требуем от тебя ничего, кроме возможности узнать тебя. Чтобы ты узнал нас. Мы не ждем, что ты придешь и присоединишься к семейному бизнесу, или начнешь выполнять работу Ромеро, или даже вернешь себе наше имя, если не хочешь этого. Мы просто хотим, чтобы у нас была возможность узнать нашего брата.

Мое сердце сжалось от его слов, и долгое время я не мог ничего сказать. Я не был уверен, что когда-либо раньше член семьи хотел от меня чего-то настолько простого, настолько чистого. Даже когда я выставлял себя наследником Калабрези, я не чувствовал себя таким желанным. Как будто я ценен только тем, что я есть, а не тем, что я могу предложить другим. Это было больно и неприятно, и это открывало во мне отчаянное желание, которому трудно было сопротивляться.

— И это все? — спросил я, как будто это может быть так просто. — После всего, что мы все сделали друг с другом?

— Все это в прошлом. Это были Калабрези против Ромеро. Война. Ненависть. Как хочешь, так и называй. Но это важнее. Это кровь, семья, любовь. — Фрэнки сделал шаг ко мне, словно хотел от меня чего-то еще, но я не знал чего. И это его последнее слово открыло во мне пропасть, в которую я боялся заглянуть слишком близко. Я не думал, что меня когда-либо любили. По крайней мере, никто из тех, кого я мог вспомнить. Именно поэтому я так упорно боролся за Слоан. Это обещание нерушимой преданности, обещание того, кому можно отдать свое сердце и доверить хранить свое.

— Я… — я покачал головой, снова поднимаясь на ноги, пытаясь найти какой-нибудь другой протест, какую-нибудь причину, чтобы отклонить его предложение и сказать ему, чтобы он оставил меня в покое навсегда.

Фрэнки шагнул вперед и притянул меня в свои объятия, прежде чем я успел произнести хоть слово. Его хватка была крепкой и сильной, одна рука сжимала мой затылок, а другая прижимала меня к его груди.

— Я скучал по тебе всю свою жизнь, брат, — грубо сказал он. — Возвращайся со мной домой. Пожалуйста.

Мои руки медленно сомкнулись вокруг него, и что-то, чего я никогда не знал, что мне не хватало, казалось, щелкнуло в моей душе. Это было кроваво и с неровными краями, так что я не знал, как с этим обращаться, но это было также чертовски приятно.

— Хорошо, — согласился я, не совсем понимая почему, но зная, что мне это нужно, нужен он и, может быть, даже другие тоже. — Но я не знаю, как быть братом.

Фрэнки засмеялся и отпустил меня, взяв мое лицо в свои руки, глядя на меня глазами, в которых мерцали эмоции. — Ну, первое, что мы делаем, это подчищаем друг за другом.

— Да? — спросил я, гадая, что он имеет в виду.

— Да. Так получилось, что наша тетя Кларисса — та самая сука, чей урожай марихуаны ты только что уничтожил, так что нам нужно убедиться, что она считает этого горца добрым и мертвым.

— Черт, — рассмеялся я, не в силах удержаться, когда вырвался из хватки Фрэнки. — А я-то думал, что здесь мне удалось скрыться от Ромеро и Калабрези.

— Вряд ли, fratello, тебе придется бежать гораздо дальше, чем сюда, чтобы скрыться от нас.

Я замолчал, услышав это непринужденное прозвище. Я никогда не знал итальянского языка, но меня достаточно часто окружали люди, говорящие на нем, чтобы я знал основные слова, подобные этому. Fratello — брат. Вот так просто он признал связь между нами. Смогу ли я сделать то же самое?