Страница 32 из 101
Они толкали Уинтер взад-вперед, и она застряла между ними, слишком близко, чтобы я мог рискнуть послать пулю в их сторону, ведь я мог попасть в нее.
Я перевесил винтовку за спину, достал нож с пояса и начал подкрадываться ближе.
Пуля все равно была слишком хороша для этих ублюдков.
Я хотел, чтобы они умирали медленно, мучительно, чтобы они точно знали, что с ними произошло и почему.
— Не думаю, что он ее слышит, — сказал седовласый парень, схватив Уинтер и притянув ее к себе, одновременно хватаясь за ее разорванную рубашку.
— Так что ты предлагаешь, Орвилл? — прорычал Дюк, его верхняя губа изогнулась над подковообразными усами, он ни разу не опустил оружие, держа его нацеленным на вал, где, по его мнению, должен был появиться я.
— Я скажу, что действительно заставлю ее кричать, — ответил Орвилл, дернув за рубашку и сорвав ее с одного плеча так, что обнажилась грудь.
Уинтер вскрикнула от отвращения, задрожала и замахала руками с такой силой, что ей удалось освободиться от него.
Она побежала к выходу, на ходу натягивая рубашку, чтобы прикрыться, а я добрался до конца прохода, по которому шел.
Дюк сделал предупредительный выстрел над ее головой, который прозвучал так чертовски громко в замкнутом пространстве, что мне показалось, что мои барабанные перепонки могут начать кровоточить. В ответ на этот звук в шахтах раздался низкий гул, и по моим венам пробежала дрожь: я наполовину ожидал, что крыша обрушится.
Уинтер пригнулась, прикрыв голову руками, и через мгновение Орвилл столкнулся с ней, повалив ее на землю.
Я выскочил из укрытия, когда Дюк опустил оружие, налетел на него сзади и вогнал свой нож прямо ему в почку.
Он визжал, как захлебнувшаяся свинья, кровь забрызгала стены пещеры, когда я выдернул лезвие и снова замахнулся на него. Но он был быстр: он ударил меня локтем в ребра и надавил ногой мне на ступню, даже когда он ревел в агонии.
Он сбил мой прицел и крутанулся на месте, направляя на меня оружие.
С криком ненависти я набросился на него, повалив его на землю, как раз когда он выстрелил, и снова оглушил нас всех, так как пуля прошла над моей головой.
С крыши пещеры над нами осыпался камень, и по шахте пронесся глубокий гул, словно все это могло обрушиться на нас в любую минуту. Эти заброшенные золотые шахты были старыми, и я бы не удивился, если бы это произошло. За то время, что я жил здесь, я знал не одну такую шахту, которая обрушилась ниже по горе.
— Какого хрена ты лезешь в наши дела, горный человек? — крикнул Дюк, пытаясь просунуть пистолет между нами, уклоняясь от взмаха моего клинка.
Я выронил нож и схватил винтовку Дюка между ладонями, пытаясь вырвать ее у него. Он дико сопротивлялся, проклиная меня, пытаясь снова нажать на курок, но я вырвал винтовку из его рук прежде, чем он смог это сделать, и ударил его по виску достаточно сильно, чтобы вырубить его.
Я обернулся на звук движения позади меня и увидел, что Фарли направил на меня пистолет, заставив мое сердце забиться в панике.
Он выстрелил, когда я попытался нырнуть в сторону, пуля задела мое бедро и больно пронзила плоть.
Я вскинул винтовку Дюка и нажал на курок, прежде чем он успел выстрелить снова, попав ему в бок и заставив его врезаться в стену позади себя.
Я выхватил свой охотничий нож, когда ужасающий грохот снова раздался в шахтах, боясь, что если я продолжу стрелять из винтовки, то обрушу все на нас.
Уинтер закричала, борясь с Орвилом, который прижал ее к скалистой земле.
Я вскочил на ноги, подбежал к ним и ударил его ногой в бок достаточно сильно, чтобы сломать ребра.
Он свалился с нее с проклятием, и я в мгновение ока оказался на нем и ударил его прямо в член, прежде чем прицелиться в что-нибудь более опасное для жизни. Ни одному ублюдку не сойдет с рук подобная попытка нападения на мою девочку.
Орвилл закричал, когда я прижал его к себе и вогнал клинок в его грудь, избавив его от страданий слишком легко, на мой вкус, но у меня не было выбора, пока драка продолжалась.
На меня навалилась тяжесть, и я резко упал на землю, перекатившись под огромным телом и потеряв при этом свой нож.
Я упал на спину и выругался, когда Фарли обхватил руками мое горло, усиливая захват, пытаясь задушить меня.
Я ударил его кулаком в бок, потом в другой, снова и снова, в то время как вокруг моего зрения сгущалась тьма, а он продолжал давить изо всех сил, даже когда его ребра трещали под моими ударами.
Уинтер в ярости закричала на него и внезапно появилась позади него с моим охотничьим ножом в руках, который она направила прямо ему в спину. Он дернулся в сторону, увидев ее приближение, и лезвие вонзилось ему в плечо, а затем вырвалось из ее хватки, когда он отпрыгнул в сторону.
Он вырвал его, но я уже вскочил на ноги и с такой силой ударил его кулаком в лицо, что под костяшками пальцев затрещали кости, а нож выпал из его руки. Он шмякнулся куда-то на каменный пол, но я даже не стал его искать. Этот мудак поднял свои кулаки на мою девочку. И я знал, что это не в первый раз.
Он собирался узнать, каково это — когда из него выбивает дерьмо тот, кто больше и круче его самого перед смертью.
Фарли зарычал, делая выпад в мою сторону, и я с размаху ударил его лбом прямо в переносицу.
Кровь хлынула, и он повалился назад, давая мне преимущество, необходимое для того, чтобы одолеть его. Я бросился на него сверху и ударил его кулаками в лицо, в грудь, в брюхо, везде, где только мог, чтобы причинить ему как можно больше боли в отместку за то, что он сделал.
Я видел красное, кровь, свою ярость, ее боль, все это было вытравлено в моей плоти и горело отчаянной потребностью уничтожить мужчин, которые пытались уничтожить ее. Но они потерпели неудачу. Они не могли получить ее, и я был готов разложить их трупы у ног моей голодной богини.
Я даже не заметил, что он застыл неподвижно, пока рука Уинтер не опустилась на мое плечо.
Я посмотрел на нее с диким рычанием на губах, но вместо страха или ужаса я увидел удивление и желание, написанные на ее прекрасных чертах.
Мое дыхание было затруднено, а пульс учащен, пока я сидел перед ней, на теле ее врага, купаясь в его крови, и все, чего я хотел в этот момент, это притянуть ее в свои объятия и целовать ее до тех пор, пока я не избавлю ее от боли навсегда.
Нож снова был в ее руке, и она протянула его мне, ее намерения были ясны. Фарли был мертв подо мной, это было видно, но она не хотела, чтобы ее преследовали какие-то сомнения. Я вогнал лезвие в его сердце одним стремительным ударом, чтобы без вопросов решить его судьбу.
Я поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам, ожидая продолжения боя, но вместо этого обнаружил, что он закончился.
— Черт, — выругался я, глядя туда, где Дюк валялся на земле, и не увидел ничего, кроме лужи крови на его месте. След от нее вел прочь от нас, между рядами конопли, к затемненной шахте, по которой я сюда попал.
Мой взгляд переместился на Фарли, и я понял, что он тоже слишком легко покинул этот мир. Мои кулаки и ярость уничтожили его, прежде чем он получил реальный шанс помучиться. Ублюдки легко отделались.
— Ты в порядке, куколка? — прорычал я, повернувшись к ней, единственной, кто здесь действительно имел значение.
Она смотрела на меня, приоткрыв губы, ее зеленые глаза были полны эмоций, которые я не мог определить.
Я двинулся к ней, протягивая руку, но потом понял, что мои руки испачканы кровью, и опустил руку.
Но она все равно закрыла пространство между нами, бросилась ко мне и прыгнула в мои объятия.
В ответ я обхватил ее своими руками, прижимая к груди и вдыхая сладкий аромат ее волос, и поклялся себе, что больше никогда не отпущу ее. Было больно держать ее так, знать, что я подошел так чертовски близко к тому, чтобы потерять ее навсегда, подвести ее самым ужасным образом. Мы застыли в объятиях друг друга, обнявшись так крепко, что казалось, что мы можем слиться в одно существо, если не остановимся в ближайшее время.