Страница 30 из 101
— Отцепите ее! — взмолился Орвилл, и Фарли отпустил мои волосы, вместо этого схватив меня за челюсть и заставив открыть рот. Я рванулась назад, запрокинув голову как можно сильнее и ударив ею прямо между ног Фарли. Он зарычал, отшатнувшись, а я в следующее мгновение поднялась на ноги, устремив взгляд на деревья, и побежала к ним изо всех сил и так быстро, как только могла.
— Держите ее! — прорычал Дюк, и звук нескольких шагов донесся до меня сзади, приближаясь все ближе и ближе.
Паника охватила мое сердце, когда я добралась до линии деревьев. Они настигали меня, и прежде чем я успела скрыться в тени леса, рука схватила меня за плечо, меня развернуло и бросило на землю. Я опустилась на снег, но пролежала там недолго: двое мужчин подхватили меня под руки и стали тащить к костру, а я боролась с ними изо всех сил.
Я била, пинала, царапалась, но все было бесполезно, так как они повалили меня на землю и начали тянуть за одежду. Я лежала на спине, неистово пинаясь ногами, пока они рвали на мне рубашку, а все больше мужчин окружали меня, как волки, сражающиеся за куски свежей добычи. Фарли был среди них, наблюдая и смеясь, как они борются за то, чтобы первыми схватить меня. Его широкую фигуру невозможно было не заметить, его мясистая голова с густыми черными волосами, растущими из нее, возвышалась над всеми на полфута. Орвилл начал проклинать мое имя где-то рядом, но я не чувствовала никакого удовлетворения от этого, потому что кто-то сжимал мои груди и тяжело дышал мне в ухо. Другой пытался прижать мои лодыжки, а несколько человек пытались сорвать с моего тела клетчатую рубашку Николи. Мои мысли путались, и паника заставила меня закричать.
Когда мужчина с жуткими светлыми волосами наклонился надо мной, я в отчаянии потянулась к ножу у его бедра и выхватила его с рычанием ярости. Я без колебаний вонзила нож ему в брюхо, его глаза расширились от шока, когда горячая кровь полилась по моей руке, он отпрянул назад с криком боли, а я, как безумная женщина, начала наносить удары всем, кто меня окружал. Группа отступила, и я снова поднялась на ноги, размахивая клинком направо и налево, пытаясь сдержать их.
— Эта чертова шлюха! — рявкнул кто-то.
— Взять ее! — прорычал другой.
Фарли мчался на меня, как товарный поезд, и смех Дюка донесся до меня, когда я взмахнула клинком, готовая калечить, потрошить и убивать.
Фарли бросился на мою руку, державшую нож, и я успела порезать ему руку, прежде чем он поймал ее, выхватил у меня клинок и засунул его себе за пояс.
— Я остановлю это, если ты назовешь мне код, — сказал Дюк, когда Фарли повернул меня к себе. — И каков он будет, рэд?
Я вздрогнула в руках Фарли. У меня не было кода, который хотел Дюк, как я уже тысячу раз повторяла ему до того, как похоронила свой голос. Я слишком долго знала, что этот момент наступит. Я всегда собиралась оказаться здесь. Я сомневалась, что увижу еще один восход солнца, но я позволила глазам закрыться и представила тот, что видела из окна Николи. Я вспомнила поцелуи, которые мы разделили, и то, как его прикосновения успокаивали глубокую боль в моей душе. Никто не мог отнять у меня эти мгновения, даже эти чудовища. По крайней мере, я могла сказать, что в моем коротком и мучительном существовании было что-то хорошее, приятное и достойное жизни. Мое сердце разрывалось от мысли, что я не получу ничего большего, чем то короткое окно света, которое мне было даровано. Но, может быть, после этой ночи я хотя бы обрету покой.
— Ей нужно усвоить свое место, — обратился Фарли к окружающему лагерю, затем обхватил рукой мое горло, пока я не задохнулась, встряхнул меня так, что я открыла глаза и провалилась в ад, ожидавший меня в его глазах. — Посмотрим, сколько у тебя останется сил бороться после того, как я сломаю все кости в твоем теле, шлюха.
Глава 16
Николи
Моя грудь тяжело вздымалась от глубоких вдохов и выдохов, заставляя туман клубиться изо рта на каждом выдохе, а ледяное жжение наполняло грудь, когда я вновь вдыхал морозный воздух и бежал дальше. Мне даже не нужно было идти по следам снегоходов — я знал, где находится их гребаный лагерь, но следование по ровным следам помогло мне сохранить рассудок. Она шла по этому же пути всего несколько минут назад. Она была здесь прежде меня и ждала впереди меня. Этого было недостаточно, но хоть что-то.
Пот прилипал к толстой одежде, а мышцы горели от неумолимого темпа, пока я бежал все дальше и дальше. С помощью машин они обогнали меня, но от моей хижины до их лагеря было всего шесть миль. Без снега я мог бы пробежать их в мгновение ока, с ним же я трудился в гору под двумя футами белой массы, и хрен знает, сколько времени это добавляло к моему бегу. Но это не имело значения, я не замедлялся. И когда я наконец приблизился достаточно близко, чтобы увидеть свет костра сквозь деревья впереди меня, во мне разлился прилив облегчения, который невозможно было сдержать.
Я заставил себя замедлиться, успокоить колотящееся сердце и выровнять дыхание, чтобы услышать каждый звук между деревьями.
Они были тупые как черти, самые низкие отморозки, посланные сюда на работу, где никто из вышестоящих членов их банды, картеля или чего-то еще не должен был иметь с ними дело, но они ни за что не переоценили себя настолько, чтобы действовать без надзора.
Я соскользнул с дорожки, проложенной снегоходами, и направился в самую гущу леса, который виднелся справа от меня.
Снег мягко хрустел под моими сапогами, но в кемпинге царила суматоха: мужчины кричали и подбадривали, поощряя какую-то игру, на которой я не мог сейчас сосредоточиться.
Я снял с пояса нож, оставив пока винтовку висеть на спине. Первый шаг должен был быть бесшумным. Они не должны были знать о моем приближении, пока я не окажусь на позиции и не уничтожу их всех. После этого я собирался окрасить мир в красный цвет.
Смотрители выдали себя, переговариваясь друг с другом впереди меня: один жаловался, что пропустил веселье, а другой делал длинный глоток из своей бутылки пива и ворчал о своем согласии.
Я подкрался ближе к смотровым, используя тени, чтобы скрыться, обошел их и подошел к ним сзади.
Я подождал, пока их внимание вернется к деревьям впереди меня, а затем сделал свой ход. Я настиг первого парня сзади, закрыл ему рот рукой, прижал его спиной к своей груди и вогнал свой клинок прямо в сердце его друга. Парень, которого я удерживал, начал сопротивляться, но я уже вырвал нож и перерезал ему горло, прежде чем он успел сделать что-то большее, чем ударить меня локтем в живот.
Я оставил их обоих истекать кровью на снегу и побежал прочь, заставляя себя сохранять размеренный темп, когда веселый смех доносился до меня между деревьями.
Мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до широкой поляны с пылающими кострами и пьющими мужчинами повсюду в поле зрения. Там стояла куча машин, наполовину засыпанных снегом, которые, должно быть, пригнали сюда до наступления зимы, а несколько огромных поваленных деревьев были спилены, чтобы использовать их как скамейки. За ними располагалось множество трейлеров, в которых жили мужчины, работавшие на конопляной ферме. Они выглядели довольно паршивыми, запущенными, неухоженными, грязными — как и люди, которые в них жили.
Моя точка обзора находилась к северу от поляны, рядом с главным входом в старую золотую шахту, которую они использовали для выращивания марихуаны и которая давала работу этой кучке злоумышленников.
Я обогнул скалистый проем, забрался на его вершину и использовал свет костров в своих интересах, оставаясь в тени.
Какой-то идиот повесил прожектор над входом в шахту, и я ухмыльнулся про себя, расположившись прямо над ним, используя его в своих интересах, так как он мог ослепить любого, кто смотрел в мою сторону.
Я лег, снял со спины винтовку и приладил ее, положив рядом с собой коробку с патронами.
Мое сердце колотилось от отчаянной потребности начать проливать кровь, но сначала я должен был выяснить, где она. Моя дикарка. Девушка с несгибаемым духом и душой, выкованной в глубинах ада, но все еще полной света.