Страница 14 из 24
Аппаратура, установленная на буях, была сконструирована таким образом, чтобы, прежде всего, регистрировать постороннее движение. И еще она могла – приблизительно, конечно, – оценивать размеры объектов, проплывавших вблизи буев…
…Размеры этих тварей были чудовищны. И двигались они поразительно быстро. Но самое неприятное – их было много.
Невероятно много.
– Вот это сборище! – произнес Ленор с восхищением. – Сколько же их здесь?!
– По самым скромным подсчетам – тысячи.
– И что, все таких габаритов? Да каждый из них больше моего «Ската» в несколько раз!
– Ничего, справимся. Это уникальное местечко мы никому не отдадим.
– Подождите… А что с животными? Я бы не стал приуменьшать опасность…
– «С животными!» – комбаз хохотнул. – Это ты хорошо сказал – с животными!
– Но их численность, их размеры в сочетании со скоростью… Кроме того, мы ничего о них не знаем, даже паршивенького изображения не имеем.
– Расслабься, боец! Ты свое дело сделал, все дальнейшее – не в твоей компетенции! И вообще, нет таких крепостей, которые не взяло бы Сопротивление.
– Виноват, но я там был. Разрешите откровенно?
– Валяй....
– Любые наши подводные аппараты против этой силы – игрушки. Что и показала участь тех, кто плавал туда до меня. Да и я вернулся только потому, что мне повезло. Мое мнение: прежде чем лезть в этот район, нужно сто раз подумать.
– У нас есть кому подумать, солдат. Или ты считаешь себя умнее наших вождей, которые ставят задачи и следят за их выполнением? – Он взглянул на свое отражение в стекле перегородки, отделяющей одну часть рубки от другой, и шаловливо подмигнул сам себе. – Я тебе вот что скажу, воин.... Как бы ты ни относился к людям, облеченным властью, они таки сидят выше тебя и видят дальше. Поэтому то, что может показаться тебе глупостью или даже преступлением, на деле исполнено глубокого смысла и недоступной твоему понимаю целесообразности…
Ленор стиснул зубы, уговаривая себя не сорваться. Похоже, началась еще одна лекция – на этот раз об исключительной роли руководящих органов партии в борьбе повстанцев за галактическую справедливость.
Как вдруг…
Дверь в рубку с грохотом распахнулась и в неё – не вошли, нет; ввалились – три крупных мужчины, одного из которых Ленор узнал сразу. Это был тот самый быкообразный «спец», которого Феликс подговорил в свое время выйти на спарринг против командира «осьминогов». Громила тащил за собой… беспризорника, предупредившего Ленора о поврежденных винтах! Ноги мальчишки волочились по полу: похоже, он был без сознания.
Кулаки подводника непроизвольно сжались.
Командир базы, мгновенно забыв о начатом было воспитательном монологе, осведомился – с жесткостью, которую от него трудно было ожидать:
– Что за спектакль?! Перепутали свои казематы со штабным блоком?
Ответил плотный крепыш с коротким ершиком седых волос.
– Не шуми, Ким Иваныч, не до реверансов. Дело безотлагательное.
– Раскрыли очередной мятеж?
– Мятеж никуда от нас не денется. А пока поймали выродка, – он показал на подростка, – который два дня назад похитил контейнер с ДЦУ.
– ЧТО?! – страшным голосом завопил комбаз. – Вы ДО СИХ ПОР не нашли датчик?! И чем вы, нахрен, занимались? Баб крыли? – Он мимолетно глянул в сторону Ленора. Видимо, амурные подвиги спецназовца и подсказали ему язвительный вопрос.
– Никак нет! – парировал седовласый. – По части баб – это к нашим коллегам! – он легонько поклонился командиру «кракенов», показывая, что ему отлично известно все, что твориться в ПРК. – Мы – работаем! Датчика у нас и вправду нет – пока. Зато есть гаденышь, который украл его из трубы.
– Какой трубы?
– Вентиляционной, товарищ комбаз! Однако суть дела не в этом. Поскольку виновный в совершении преступления первой степени, а проще говоря – государственной измене, – подросток, не достигший четырнадцати лет, то санкцию на его допрос по форме номер один может дать только руководитель объекта, на которой совершено это преступление. То есть ты, Ким… вернее, Вы, товарищ командир базы.
– Я?!
– Точно так. И только вы можете дать разрешение на его казнь.
– Казнь?!
– Другой кары не предусмотрено. Вы не хуже меня знаете, что такое – имперский датчик целеуказания. Это стопроцентная гарантия уничтожения нашей базы.
– Только не надо меня агитировать! Чем убивать, спроси его сначала, куда он дел этот чертов ДЦП?
– Не ДЦП, а ДЦУ.... Мы бы спросили, да комод слегка перестарался при задержании.
«Спец», не дававший пленному упасть на пол, смущенно потупился. Мальчик висел в его руках – мешок мешком. «Ага, так ты у нас комод? – подумал Ленор. – Позоришь должность, животное…»
– Может, подождать, пока он очухается? – сказал командир базы. – Я не вижу причин…
– Причина одна – нет времени! – шеф «жандармов» приблизил свое лицо к лицу хозяина рубки – вплотную. – Ты, Ким Иваныч, не хуже меня знаешь, что будет, если таймер сработает и датчик активируется. И поэтому ты, любезнейший, дашь мне санкцию на применение допроса первой степени! Сию же минуту!
Они были похожи, как братья, эти два карьериста-ветерана. Они стояли друг против друга, меряясь взглядами, полными ненависти.
– Что все это значит? – прошипел комбаз.
– Это значит, что мальчишка со страху проглотил датчик, пока ломали дверь. Мы вскроем тело, изымем шпионскую аппаратуру… а дальше – по инструкции. Или ты против?
– Точно проглотил? С трудом себе это представляю....
– Других объяснений нет!
– Вы бы хоть рентген сделали, умники! А то если датчика не найдете, у кого спросите?
– ДЦУ отреагирует на рентгеновское излучение взрывом, умник! – закричал «жандарм». – Ба-альшущим взрывом! У нас нет выхода, Ким!
Командир базы скривился:
– Тьфу, мясники…
– Идет война.... На войне бывают потери и среди мирного населения… Хотя, что я вас агитирую, товарищ командир? Вы же запретили себя агитировать.
– Лес рубят, щепки летят? – громко спросил Ленор.
– А это кто такой, чтобы голос подавать? – мгновенно ощетинился шеф «спецов».
– Это?..... Он здесь по моему приказу… – комбаз развернулся к Ленору. – Можешь быть свободен! Отдыхай....
В девять ноль-ноль представишь письменный отчет об операции!
Ленор глянул на часы. Времени для сна начальство ему не оставило… Он не двинулся с места.
– Я знаком с этим ребенком, Сегодня утром он спас мне жизнь. Я точно знаю, что он не предатель.
– Кстати! – неожиданно оживился руководитель подводного «дома». – Кто он вообще такой, этот ваш малолетний шпион?
– Его отец – ведущий буровик базы, Ревлен Стальнов. Мать – Марлена Октябрева, специалист по автоматизированным системам управления.
У Ленора по спине прошел холодок.... Марленой звали соседскую девочку – его первую подростковую любовь.
– Ну, так допросите этого буровика! Он-то, надеюсь, взрослый, и моя санкция не требуется? – командир базы победно улыбнулся.
– Родители мальчика погибли во время обвала. Полгода назад. Он сирота. Согласно Положения, вы, товарищ комбазы, – его опекун…
– Я, смею надеяться, знаю Положение не хуже тебя. Почему мне не доложили, что подросток живет один?
– Стечение обстоятельств. Авария произошла в тот день, когда буровиков меняли военные. Соответственно, меняли программное обеспечение. Система неожиданно рухнула. Все гражданские данные были утрачены.
– И как же он жил?
– Как видим, неплохо. Может, подкармливал кто… Даже предательство успел совершить.
– Никто его не подкармливал, – вновь вступил в разговор Ленор. – Я сам видел, как он крал еду у пленных.
– Ты еще здесь? – спохватился комбаз. – Я же приказал, твою мать, отправляться в каюту! – он раздраженно махнул рукой в сторону выхода. – Так, ситуация понятна. Коль мальчишка сирота, а я – его опекун… Ну, что ж… С государственной изменой не шутят… Я вынужден дать согласие на допрос по всей форме....
– Успокойся, его все равно никто не хватится, – усмехнулся шеф «спецов» и кивнул своему подчиненному, – Приступай!