Страница 91 из 98
Я не поверил. Не стал бы он никого лечить… Три набора он принёс для себя любимого. И взял их все себе, потому что никому не доверяет. Унылая жизнь… Но ведь у него практически прокатило!..
Не отводя взгляда от хищника, я несильно приложил Туза по ноге, чтобы тот взвыл от боли и поменьше сопротивлялся. А затем, наклонившись, забрал лечебные наборы. Немного подумал… И залез к Тузу в карман, вытащив оттуда ещё и нож.
— Бери всё… Только помоги! — взмолился Туз, а потом всё-таки догадался, что я как-то странно себя веду. — Куда ты, ять, смотришь?! А?! Что там, ять?! Слышь?..
Второй карман был пуст. Я подхватил с земли медную часть Тузова топора, а затем, так и не сводя взгляда с голубоглазого хищника, выпрямился.
И сделал несколько шагов назад.
— Ты куда!? Ворюга! Верни моё! Кто там… А? Кто там? — Туз никак не мог поверить, что пришёл конец.
И не мой, а его.
А тут ещё и прелая гниль чавкнула под лапой зверя, начавшего сближение. Мы поняли друг друга… Добыча доставалась голодным.
— Что это, сука?!.. Вано! Не оставляй меня! Вано! — орал Туз, заметив приближающуюся к нему тварь.
Как только голову сумел так вывернуть? Но я продолжал отходить, а хищник — надвигаться.
Я всё-таки не удержался от прощания.
— Сдохни, сука. Просто сдохни! — сообщил я Тузу, выдирая второй медный топор из переплетения листьев.
А затем пожелал хищнику:
— Приятного аппетита! Ты только это… Того… Смотри, не отравись, дружище!
И даже успел отвернуться до того, как зверь приступил к трапезе… Но крики Туза ещё долго стояли у меня в ушах, пока я бежал назад.
Сашок был мёртв. Окончательно и бесповоротно.
А вот Борис и Илай ещё трепыхались.
Илай просто стонал и размазывал слёзы по лицу. На меня он посмотрел сначала с надеждой, а потом, когда вдали хлопнула и пошла на взлёт капсула Туза — со страхом. Но я не оправдал ни того, ни другого. Просто пробежал мимо.
Притормозил только рядом с Борисом. Потому что заметил лежащий рядом пустой шприц с лечебным набором.
— Я встану! — сообщил Борис.
— Нет! — уверенно ответил я. И опустил ему на голову медный топор.
Череп явно пробил. И до мозга достал — а подробности… Ну их в задницу! И без того тошнит и мутит… Хорошо ещё, СИПИН помог взять себя в руки, сообщив всё тем же бесстрастным тоном:
— Получено пятьдесят баллов за убийство колониста!
Снова знакомый хлопок, и нарастающий гул... Как в тумане, я выдрал топор из кости, отметив, что лезвие у него пришло в негодность. А потом наконец-то добрался до Ани и Трибэ. Оба лежали на земле — на том же месте, где упали. Бледный Трибэ зажимал бок и трясся, как в лихорадке. Но жил и дышал. И даже указал на Аню.
А вот с девушкой всё было гораздо хуже… Она умирала. Топор прорубил рёбра и порвал лёгкое. А я чувствовал свою полную беспомощность. Я не медик, блин, я ничего не знаю о раненых!.. Всё, что оставалось — это достать «лечилку» и вколоть шприц Ане в шею.
А потом вернуться к Трибэ, чтобы вколоть ему второй набор. Парень застонал, но даже не дёрнулся.
— Не двигайтесь! Помощь скоро будет! — попросил я и рванул к капсуле Сочинца.
Как я ему дверь не вынес, сам не знаю… Барабанил, пока тот, заспанный и зевающий, не открыл. А открыл он быстро, видимо, проснулся от старта капсул. К счастью, терять время на объяснения не пришлось. Сочинец увидел запыхавшегося меня, увидел топоры, увидел кровь…
— Туз… Аня и Борис ранены… Лечебный набор обоим… Аня лёгкое — захлёбывается!.. — выдал я, пытаясь восстановить дыхание.
— Где? — коротко спросил он.
— Костёр…
— Беги к Костроме! Она в своей капсуле! — потребовал военный, со всех ног стартуя к костру.
А я побежал к Костроме.
Через пять минут рядом с костром началась такая суета, что я даже соваться туда не стал. Вместо этого положил полтора топора (и Туза, и Бориса) на землю и двинулся к лесу.
Илай всё ещё был там. Он пытался ползти, но среди валунов ползать было не слишком удобно. Увидев меня, он замотал головой, что-то шепча… Похоже, голос от страха отказал.
А у меня отказала жестокость. Внезапно. После боя — ещё была, а тут будто испарилась…
И в то же время оставлять его в живых не хотелось. Мелькнула костяная спина, и я снова столкнулся со знакомым взглядом голубых глаз.
И снова чёткое понимание, что могу оставить ей.
Хищнице, самке. Она голодает. Надо кормить молодых особей. Живёт лишь ради них. Они не ели людей. Ела только она.
Телепат — эта тварь, что ли? Или это у меня воображение шалит?
Быстрый шмон по карманам — очередной нож. Я подобрал топор и остановился.
— Не убивай! Не надо… — хриплым шёпотом попросил Илай. — Это всё Туз, реально…
— Не убью, — кивнул я. — Но тебе бы лучше было, чтобы тебя я прикончил, Илай. Реально!..
— Чё там? — я снова смотрел в глаза хищнице, и Илай заподозрил неладное. — Чё там? Реально кто-то есть?!.. Не уходи, братан! Не уходи!.. Чё там?!
Навстречу мне спешили Кострома и Дунай. Девушка смотрела встревоженно, а мужчина — удивлённо. Я быстро пошёл им навстречу, не глядя назад. Знал, что там не будет ничего приятного… А вот Кострома и Дунай всё видели.
— Мать мою! Звездец! Что это?! — возопил Дунай, остановившись и придержав Кострому.
Они таращились мне за спину во все глаза. А там орал Илай, и слышался шум. Хромая хищница тащила кричащее тело в лес.
— Охренеть не встать! — Дунай сглотнул. — Чёт, меня мутит чутка…
— Да ну, труп и труп! Просто отсроченный… — отмахнулась Кострома и посмотрела на меня. — Ты как?
Я пожал плечами. Потому что и сам не знал, как. Мутит, тошнит, а ещё внутри какое-то бесшабашное желание переплыть море, перескочить гору… С места, прям, перепрыгнуть!..
А ещё начинает трясти…
— Туз? — коротко спросила девушка.
Отвечать вслух не хотелось. Вообще разговаривать не хотелось… Вместо этого я чиркнул по горлу большим пальцем, а потом кивнул на лес. В ту сторону, куда голубоглазая самка утащила Илая.
— Пошли к костру, Вано, — ещё раз опасливо глянув на заросли, Дунай хлопнул меня по плечу. — Тебе бы выпить сейчас… Но я не нашёл тогда в списке на Алтаре. Роботы зажали, блин…
— Вот это вы сами уж… Как-нибудь сообразите! — возмущённо вмешался СИПИН.
— Да мы в медицинских целях! — тихо ответил Дунай.
Видимо, инструктор сейчас говорил с нами со всеми.
— Как Аня и Трибэ? — сглотнув ещё одну волну тошноты, спросил я.
— Выживут! — ответила Кострома.
Выживут…
Я бежал…
Я успел…
Я победил…