Страница 9 из 98
— Давай я коротко обрисую, что успел вспомнить. А ты скажешь, верно я всё понял или нет! — предложил я. — Я обратился за выдачей займа в счёт социальной выплаты. Пришёл в отделение одного из займовых банков. Ну там, где проценты были поменьше, но зачем-то требовалось личное присутствие. В этом отделении сидел странный менеджер, который задавал странные вопросы. Всё началось именно с этого, да? Он говорил про какой-то антикризисный актив. А потом мне про него же говорил белый шарик.
— Всё верно. Вы попали под первичный отбор кандидатов для формирования антикризисного актива. Проведённая на месте диагностика показала вашу пригодность. Вам был задан вопрос о согласии.
— Не был! — ухватился я за возможность.
— Был. И вы согласились! — СИПИН остался непреклонен.
А мне пришлось вспоминать разговор... Своего прямого согласия я вроде бы ни на что не давал. Однако ту часть разговора, которая была похожа на какое-никакое согласие, вспомнить удалось…
Видимо, эта фраза и стала тем, что здесь называли согласием... Хотя вообще-то… Формально я никакого согласия не давал — я ж юрист, я разбираюсь в таких тонкостях!..
Или, может быть, «согласием» стал другой момент общения?
Стоило мне вспомнить этот эпизод, как СИПИН подал голос:
— Совершенно верно. Судя по записи разговора, именно после этого на вас, Иван, и поставили метку колониста.
— Но… Слушай, ты, конечно, можешь считать по-другому... Но вообще-то это никаким согласием не было!.. — возмутился я.
— Это уже неважно, — доверительно и почти ласково, как маньяк с ножом, сообщил мне СИПИН. — На вашей планете прошло шесть десятков лет. Колониальный корабль, конечно, движется выше скорости света, но ставить на него прыжковые двигатели нерационально. Тем более что колонистов доставляют в виде информационных матриц. Ваше возвращение не имеет смысла. Земля уже не та, что была при вас. Она продирается через четвёртый кризис цивилизации. И вовсе не факт, что человечество его переживёт.
— Опять кризис! — возмутился я. — Что за кризисы такие, СИПИН? Почему этот — четвёртый? Какие ещё были-то?
— Первый кризис — климатический. Он случается почти с каждой цивилизацией, начинающей свой исторический путь. На ранних этапах, когда развитие идёт очень медленно, а изменение методов использования палки и камня занимает десятки тысяч лет, высока вероятность столкнуться с глобальной катастрофой, способной уничтожить вид. В случае с человечеством, такой катастрофой стало извержение вулкана около восьмидесяти тысяч лет назад. Точнее сказать не могу: мы за вами тогда не приглядывали. Слишком уж примитивными вы были…
— И что? В мире вообще-то много вулканов, и они иногда извергаются! — заметил я, задумавшись. — Это было какое-то особенно сильное извержение?
— Совершенно верно! — ответил СИПИН. — Оно изменило климат планеты менее, чем за один её виток вокруг вашей звезды…
— За год, то есть? — уточнил я.
— За год, — не стал спорить мой новый «внутренний голос». — Из-за ограниченного ареала обитания и уязвимости от внешних, а именно климатических, условий, ваш вид оказался на грани уничтожения. Восстановление численности началось с двенадцати тысяч трёхсот одиннадцати особей, которым удалось выжить в экваториальной зоне, в центре одного из континентов. Развитие вашего вида было отброшено на десятки тысяч лет. Но вы прошли кризис и заселили планету, освоив земледелие, скотоводство, охоту и рыболовство. Около пятнадцати тысяч лет назад человечество вышло из первого кризиса. И сразу же устремилось ко второму.
— Это какому же? — нетерпеливо поинтересовался я, проглотив желание возмутиться этой фигнёй с постоянными кризисами. Как мы вообще выжить умудрились-то?..
— К кризису микроугроз, — ответил СИПИН. — Заселяя планету, вы породили многочисленные мутации вирусов и бактерий, бравших штурмом вашу иммунную систему. Вследствие урбанизации населения и кучного проживания особей вашего вида, последние три тысячи лет вы вынуждены были бороться за своё выживание, проходя через многочисленные эпидемии. Но к середине двадцатого века, по вашему летоисчислению, эта угроза была почти пройдена, и вы немедленно окунулись в третий кризис…
— Дай догадаюсь! — попросил я, прерывая СИПИНа. — Это был ядерный кризис!
— Совершенно верно. Кризис продвинутых вооружений начался в середине двадцатого века и полностью закончился в середине двадцать первого века, — согласился СИПИН. — После этого вы начали быстро двигаться к четвёртому кризису…
— Нейросети и роботы, да? — мрачно осведомился я.
— Именно так, — согласился СИПИН. — По нашим оценкам, в ближайшие сорок лет человечество либо преодолеет этот новый вызов в своём развитии и адаптируется, либо в той или иной форме самоуничтожится в результате многочисленных внутренних конфликтов. Даже если люди сохранятся, скатившись к примитивным железным орудиям и оружию, это с высокой степенью вероятности их не спасёт. К сожалению, ваш вид вышел на ту стадию развития, при которой жизнь без вмешательства медицины и фармакологии будет совершенно невозможна. Вероятность выживания человечества в случае технологического регресса составляет не более десяти процентов. Именно поэтому мы приняли решение вмешаться и создать антикризисный актив вашего вида, поселив на других, пригодных для вашего обитания, планетах и позволив вам самостоятельно достигнуть комфортного уровня развития.
— Но мы же не можем без медицины, ты сам сказал! — напомнил я, раздумывая о том, как было бы зд