Страница 61 из 98
Глава 17. Чересчур плановая
— Ну что могу сказать… — Сочинец оглядел всю нашу группу. — Мы, кажется, стали каким-никаким объединением. Понимаю, что выступаю сейчас декламатором очевидного, но все, кто здесь собрался, должны понимать: третьего полюса в нашей группе капсул уже не будет.
— Почему? — спросил Прокачун.
— А потому что третий полюс может выделиться только из тех, которые уже есть! — спокойно пояснил Сочинец. — А это сделает слабее оба разделившихся полюса. Сейчас же у нас с группой Романа и Туза — паритет.
— Они так не считают, похоже! — заметила Сандра, суровая брюнетка.
— Они этого не признают публично! — не согласился Сочинец. — Но их действия показывают, что всё они понимают. Пока Туз с приятелями договариваются с нами. И пока готовы на компромиссы. А вот когда у них появится преимущество — буром попрут на нас. И это второе, что я хотел бы до вас донести.
— А они точно?.. — начала было «воробушек» Саша, но смущённо замолкла.
— Они точно! — сурово припечатала Кострома. — Поверь битой жизнью дуре, которая однажды решила стать солдатом: миром мы с ними не разойдёмся.
— Ладно, это проблемы будущего!.. — отмахнулся Сочинец. — Пока я хотел бы донести до всех то, что многие и так уже знают. Мы с Вано нашли Алтарь Вознаграждения. Он находится на соседнем плоскогорье, за лесом. И пройти к нему можно по той самой промоине, где мы деревья валили. И, самое главное, группа Туза и Романа тоже об этом знает. Ну а я бы хотел договориться с ними о совместном походе.
— Зачем?! — Аня возмущённо посмотрела сначала на Сочинца, потом на меня. — Зачем вы им вообще про Алтарь сказали? Они бандиты, насильники…
— Всё так! — кивнул Сочинец.
— Так надо… Надо самим на них напасть! Надо с ними разобраться! — выкрикнула Сандра, а Аня одобрительно закивала.
— А с кем я должен нападать-то? — Сочинец усмехнулся и посмотрел на брюнетку. — Группой-то мы вроде как стали, Сандра. А вот сработаться и понять друг друга… Нет, этого пока не смогли. У нас шесть мужчин и девять женщин. Знаешь, на скольких из вас я готов положиться?
Сандра ожидаемо мрачно промолчала, так же ожидаемо глядя исподлобья горящим взором юной революционерки.
— На троих мужчин и одну женщину, — ответил Сочинец сам. — На Дуная и Вано с Трибэ, да на Кострому. Они точно не встанут соляными столбами в бою. А значит, и не погибнут без всякой пользы.
— Это всё ваш армейский шовинизм! — возмутилась Сандра.
— О да, он тоже присутствует!.. — кивнул Сочинец. — Но в данном случае он обоснован. Я, Дунай и Кострома — люди с боевым опытом. Какой-никакой, но он у нас есть. Мы учились убивать, мы умеем убивать и не боимся это сделать. Но Вано я упомянул не потому, что он служил. Я даже не знаю, служил ли он. Кстати, Вано?
— Неа! — вставил я свои пять копеек.
— Ну и ладно. Когда потребовалось, он не побоялся и на конфликт пойти, и противника копьём ткнуть! — кивнул Сочинец. — Поэтому я знаю: он не побоится и не подведёт. А ты, Сандра? Ты уверена, что сумеешь ударить врага камнем по голове?
— Да! — с жаром выпалила та.
А вот я был уверен, что не сумеет. Сандра, высокая и гибкая брюнетка с серьёзным лицом, была той девочкой-отличницей, которая добивалась своего усидчивостью — даже если её усидчивости не хватало на пятёрки. Весь тот «пламень справедливости», который она сейчас демонстрировала, был просто пшиком зажигалки, оставшейся без газа.
Почему я так уверен? Да потому что она одной из первых прибилась к Чемодану. И потому что видно было у костра Романа, что она до одури боялась гопников — а, в особенности, Туза. И ещё ей очень нравился правильный мальчик Роман, но решимости подойти, видимо, не хватило.
В её голове были в кучу спрессованы истории про «благородных» революционеров и бомбистов, про справедливость и благородство, рыцарскую честь и королевское достоинство. А все эти истории зачастую с реальностью не имеют ничего общего.
В тот момент, когда Сандра впервые столкнётся с кровавой действительностью — например, в виде необходимости размозжить чей-то затылок — она замрёт. И будет думать: благородно ли это? А в тот момент, когда надо будет всадить оружие в тело врага, начнёт рассуждать о справедливости. И закончится это тем, что враг сам в неё что-нибудь острое воткнёт — лишь бы заткнуть фонтан неиссякающего романтизма.
Зато стоило ей выпалить это своё горячее «да», как сразу стали видны и её ободрившиеся соратники, и им сочувствующие. Аня, вон, изо всех сил сверкала глазами. Чуть дырку в снегу не прожгла. Видимо, не в состоянии была забыть, как её чуть по кругу не пустили. Ну что ж, её хоть понять можно…
А ещё одобрение было на лицах Прокачуна, Пики и — не поверите! — двух застенчивых «воробушков» Лизы и Саши. Вот сколько раз замечал: чем тише омут, тем более кровавых расправ его рогатые обитатели требуют. Прямо закономерность какая-то... Может, этим людям сдерживаться надо не так сильно, как они себя обычно сдерживают? Тогда и чуть добрее к окружающим будут?
— А я вот не уверен, что ты сможешь, — улыбнулся Сочинец. — А раз не уверен, то как я могу отвечать за тебя в бою?
— Ты за меня можешь не отвечать! Я сама решу! — насупилась Сандра.
— Конечно, можешь… Сама решишь, сама нападёшь, сама победишь. Так? — спокойно спросил военный.
Сандра молчала долго. Попавшись в словесную ловушку, она явно пыталась что-то для себя решить. И я даже знаю что. Обычно в такой ситуации надо либо доказывать свои слова делом, либо признавать, что погорячился.
— Нет, сама не нападу… — наконец, призналась девушка.
— Значит, нападать ты хочешь вместе со всеми! — кивнул Сочинец. — Но я не пойду на такое, пока не буду уверен в людях, которым доверю свою жизнь. И Дунай не пойдёт, и Кострома не пойдёт…
— И я не пойду! — согласился я.
— И я бы не стал, — мрачно подтвердил Трибэ.
— Да что же вы?! — расстроенно воскликнула Аня.
— А они просто голову не потеряли от обиды! — припечатала её Кострома. — Ты у Трибэ спроси, каково это — стоять с одним каменным осколком перед толпой людей. Спроси-спроси! Это он тебя отбил! Думаешь, это легко? Ты и Сандра думаете, что в такие моменты человек только благородные порывы испытывает? Да ни хрена! В такие моменты человек сосредоточен на том, чтобы сфинктер на заднице не расслабился, и дерьмо на ноги не вывалилось!
— Эй! — возмутилась Аня.
— Что «эй»? — Кострома, усмехнувшись, посмотрела на девушку. — Так и есть, красотка! Оглянись! Ты где-то видишь скачущих розовых пони и единорогов с эльфийскими рыцарями на спинах? Хрен там! Вокруг гопники, солдатня и Вано!