Страница 58 из 98
Я всё-таки ещё немного поспал. Даже, скорее, подремал. Но стоило первым моим гостям проснуться, как и сам тут же открыл глаза. Быстро позавтракал разогретым пюре, и вот я уже снова стою перед снежной стеной — на которой, кстати, отпечатался мой прошлый выход.
И стою я не просто так, а с целью разгрести путь до костра. Нам с Трибэ пришлось ещё немного дерева перевести, но теперь у каждого имелась импровизированная лопата с каменным наконечником. Пригодится, чтобы снег отбрасывать.
— Н-ну чт-то? На-ачин-наем? — дрожа, как осиновый лист, спросил Трибэ.
— Ну не мёрзнуть же! — ответил я.
И первым ударил в снежную стену.
Это был тяжкий и суровый бой голодранцев с природой. Мы крушили снег, откидывали в сторону, топтали сандалиями, сурово хмурили брови… И сдались через полчаса, не преодолев и десяти метров.
Я ног не чувствовал, рук не чувствовал, дрожал, хлюпал носом — и вообще был на грани простуды. А Трибэ, кажется, и вовсе эту грань переступил. Во всяком случае, в капсуле он принялся чихать и перхать. Пришлось его ставить под воздушную завесу, чтобы нормально прогрелся.
— Так мы долго не выдержим! — сказал он, немного придя в себя. — Вано, надо что-то придумать…
— Что ты хочешь придумать? — поинтересовался я. — Мы можем извести ещё немного деревяшек и попробовать сделать нормальные лопаты. Но я тебе точно скажу: это нам не поможет.
— Почему это? — удивился Трибэ.
— Потому что наша проблема не в инструменте, а в том, что мы мёрзнем! — ответил я.
— Вы можете чаще бегать греться! — заметила Аня, с сочувствием глядя на Трибэ.
— А почему бы не посидеть внутри капсулы? — спросила «воробушек» Саша. — Рано или поздно снег растает.
— А ты с собой сколько с рационов взяла? — деловито уточнил я.
— Три… — ответила девушка.
— Они закончатся раньше, чем снег! — я развёл руками. — Да у нас у всех рационы закончатся раньше, чем непогода!.. Надо пробиваться к костру. Затем — к улетевшим капсулам. Может, там получится найти рационы. В крайнем случае, хоть мясом наемся.
— А не отравишься? — захлопала глазами Аня.
— Отравлюсь, так помру сытым! — пожал я плечами. — Смерть от голода и холода — тоже, знаешь ли, не самая приятная. Пошли, Трибэ… Надо дойти до костра.
И мы снова вышли на улицу, принявшись пробивать снег. Правда, ещё трижды возвращались в капсулу согреться и похлюпать носами, а потом снова уходили в суровый бой. Зато в итоге нам удалось добраться до кострища. Когда все уходили по капсулам, мы с Сочинцем оставили костёр гореть. Видимо, это сыграло свою роль. Заносы вокруг были не такие уж и большие. Да и стенка из камней, поставленная военными, пригодилась.
В капсуле у меня оставался небольшой запас дров. Поэтому мы с Трибэ сначала вернулись за ними, отогрелись, а потом снова выбрались — теперь уже разжигать костёр. А лучок я соорудил из веток местных ёлочек: получилось криво-косо, но это никак не должно было сказаться на эффективности.
По очереди с Трибэ мы принялись крутить палочку. Потратили минут двадцать, прежде чем деревяшка задымила, а потом затлел пучок волокон мха. Поскольку костёр загорелся на моей смене по кручению палочки, то я сразу получил пятнадцать баллов.
Я даже почти не жалел, что они не достались Борису. Всё-таки ему тоже немало перепало и за похороны, и за работу. И теперь он наконец-то мог купить отопление в своей капсуле. Сам признался.
Вскоре костёр весело затрещал, растапливая снежные заносы поблизости.
Перед бураном наша группа оставила здесь кучу дров. Поэтому острого недостатка в топливе пока не было. Просто эти дрова теперь надо было просушить. И мы с Трибэ придвинули их поближе к пламени.
— Хорошо, что я от костра недалеко живу! — порадовался я. — Вот придут ребята, а тут уже всё подсохло.
— Думаешь, они придут? — Трибэ с сомнением покосился на ход, пробитый нами в снегу.
— Думаю, обязательно придут, — кивнул я. — А мы пока попробуем пробиться к ближайшей улетевшей капсуле!
— Нет!.. — застонал Трибэ.
— Ничего не знаю! — отрезал я. — Хочешь есть — умей мародёрствовать!
— Ты вообще отдыхаешь? — расстроенно спросил мой то ли ленивый, то ли совестливый товарищ. — Нельзя же так себя гонять!
— Это, знаешь ли, приносит неплохие дивиденды! — заметил я. — Так что не ленись! Хотя… Стой! Нет! Тащи лапник!..
Сам потребовал и сам же побежал в капсулу. Перед глазами стояла картинка с людьми в примитивной меховой одежде и какой-то фигне на ногах. И фигня эта называлась снегоступы! Впрочем, не так уж важно — лыжи, снегоступы... Как ни назови, главное — суть! А суть в том, что такие штуки позволяли людям ходить, не проваливаясь в снег.
Соорудить нечто подобное из лапника — это, конечно, дело не одной минуты. Однако за полчаса я всё-таки управился, причём с двумя парами. И тут же получил от СИПИНа ещё двадцать пять баллов. Пятнадцать за первую пару, и ещё десять за вторую.
А затем нам с Трибэ пришлось рубить ступеньки и утаптывать их. Иначе никак не получалось залезть в снегоступах на поверхность наста.
Но вскоре мы уже стояли на белом снегу, с высоты оглядывая торчащие из него крыши. Ноги, конечно, всё-таки погружались, но хотя бы не глубоко. Без снегоступов мы и вовсе ухнули бы с головой. В общем, если двигаться осторожно, можно было проверить все точки, где недавно стояли капсулы.
Тем более, мы оказались первыми. В стороне, где был костёр Романа, сейчас летели хлопья снега. Похоже, там кто-то расчищал место перед капсулой. Со стороны Сочинца тоже шло активное движение. Военные прошли уже метров пятьдесят. А вот Чемодан не спешил, но он там единственный мужчина на всю капсулу.
— Поможем нашим? — спросил Трибэ.
— Сначала к местам отлёта! — решил я. — Дел там на десять минут!
Ну это я оптимистом был, конечно… За десять минут, осторожно ступая, иногда проваливаясь, мы добрались до первой, самой дальней от нас (и ближней к Роману и Тузу) капсуле. Со стороны главного гопника тоже кто-то уже продирался в эту сторону...
Картина была похожа на ту, что мы недавно видели. На земле, припорошенный снегом, лежал труп женщины. Рядом — аж пять пищевых пайков. И ещё бутылки с замёрзшей водой. Одна — почти пустая. Я только головой покачал… Она не ела, почти не пила. Просто сидела и ждала чего-то…
Почему?!
Вопрос без ответа. Перед смертью девушка легла в позу эмбриона, подтянув ноги к груди. А потом, видимо, замёрзла. Одежда, как всегда, пропала, а капсула выгрузила труп и вещи. И отчалила восвояси.