Страница 42 из 98
Глава 12. Чересчур насыщенный
— Смотри-ка, живой! — проговорила Кострома, стараясь не подходить ко мне слишком близко и брезгливо морщась.
— Только вонючий и грязный, — усмехнулся Дунай.
— Несмешно! — сразу среагировал я. — Хотя нет, со стороны смешно… А мне — несмешно!
— Знатная добыча! — Сочинец единственный подошёл ближе и внимательно оосмотрел поверженную тварь. — Что собираешься с ней делать?
— Пущу на мясо и шкуры! — сразу же ответил я.
— А знаешь, как? — спросил Дунай, тоже решаясь войти в облако окружавшего меня амбре.
— Нет, — признался я.
— А я знаю! — гордо заявил он. — И Кострома знает… Может, сговоримся?
Жаба, конечно, орала благим матом: требовала взять себе всё и не делиться. Но это жаба — ей и положено только квакать да душить. А я всё-таки человек, и мне с людьми на контакт надо идти. Тем более, военные казались не самыми плохими союзниками в нашей группе.
К тому же, я действительно не знал, как разделывать туши. А если знали они… Ещё бы понять, как это проверить. С другой стороны, деваться-то особо некуда. Так что пусть попробуют.
— Надо кровь слить! — сразу заметил Дунай. — Натекло много, но много и осталось.
— И где её сливать? — подняв бровь, спросила Кострома. — Тут бы ещё понять, как оно всё внутри устроено...
— Цыц! — прервал соратников Сочинец. — Ну что, Вано, готов делиться?
— Готов! — решил я. — Мне с этой туши нужны штаны и жилетка, чтобы не мёрзнуть. Ну и мясо на пробу.
— Это ты себе не меньше половины шкуры просишь, — заметила Кострома, но смотрела при этом на Сочинца.
Видимо, в силу каких-то невидимых глазу обстоятельств лидерство в группе получил этот невысокий крепыш. И ему было решать, соглашаться на мои условия или нет.
— Справедливо! — неожиданно согласился он. — Тебе половина шкуры и четверть мяса. Всё остальное нам.
— Кости? — спросил я.
— Кости нам! — твердо заявил тот.
Кости терять не хотелось. Из костей много всего можно сделать. И получится лучше, чем из обычных камней. С другой стороны, у меня в капсуле была навалена куча кремня. Если получится, сделаю себе столько инструментов, сколько потребуется. С кремнем я работать, может, пока и не умею… Ну так и с костями тоже.
Я вообще мало что умел делать руками. Как, собственно, и большинство землян моего времени. Зачем? Были роботы-пылесосы, роботы-швейцары (зашёл домой, и вешалка тебя сама раздела), роботы-повара… У нас были роботы для всего. В общем, толку мне пока от костей было мало. А вот от потенциальных союзников — много.
— Согласен! — решил я.
— Чем резать-то? — подал голос Дунай. — Ни ножа, ни лезвия…
— Ножи я вам сейчас подгоню, — решил я. — А потом, если никто не возражает, пойду чиститься.
— Ну давай… — Сочинец посмотрел на меня с сомнением.
Я же не стал терять время: добрался до места, где собирал кремень, и один из небольших камней расколотил прямо там. Из булыжника размером в два кулака удалось выбить пять пластин, которые можно было использовать для резки.
По сравнению с нашими далёкими предками, я просто бездарно переводил продукт. Однако цель была достигнута: острые кромки кремня позволяли разделать даже толстую шкуру. Чем Дунай и Кострома немедленно занялись под приглядом Сочинца.
К этому времени от капсул подтянулось ещё несколько любопытных. Но я отмахнулся от вопросов и помчался спасать своё утепление. Кровь, слизь и прочие вонючие жидкости надо было смывать. Причём, побыстрее — пока они были ещё жидкостями.
Мне повезло! До плетёных утеплений вся эта гадость почти не добралась. Разве что накидка на плечи намокла по краям. Ну и штанины с рукавами немного пострадали. А «пояс бабушки для согревания поясницы» спасло трико, которое, оказывается, почти не пропускало воду.
Но даже это «по краям» вскоре обещало завонять, как десять дохлых трупов. Я скинул верхнее трико, отправив его в хранилище и взамен достав чистое. А затем разложил на полу утеплители и принялся удалять с них следы крови и слизи.
На это дело я даже нескольких литров воды не пожалел. А сушить волокна мха решил под тепловой завесой у двери. Двадцать минут — и я снова был чист. И готов к великим свершениям. Вот только копья у меня теперь не было...
Выйдя из капсулы, я заметил, что военные ещё возятся с тушей. И пошёл к Роману — договариваться, чтобы научил меня разводить костёр. Я понимал, что бесплатно тот наверняка откажется, однако у меня теперь было, что ему предложить.
Вообще-то у меня и раньше много чего было. Знание про мох, про кырлу, про лес... Но эти знания я великодушно, с прицелом на будущее сотрудничество, уже раздал всем желающим. Теперь же у меня имелись и материальные активы. Однако сознательность Романа я переоценил.
Уже подходя к костру, застал момент, как того же, чего хотел я, просил Борис. Вот только цену за обучение ему выкатили непомерную…
— Смотри, мы научим тебя согреваться, а ты подаришь нам день! Отработаешь! — говорил от лица всей компании Голубь, но, судя по улыбке Романа, тот полностью одобрял такой подход.
— Да вы чё, ребят? Целый день! — возмутился Борис.
— Ну нет — значит, нет! — заявил Голубь. — Сам научишься.
Услышав такое, я остановился, развернулся и тихо свалил. Лучше сам научусь. За день уж точно. Тем более, возможностей хватает. Лучше самому стереть руки в кровь, чем этим кровопийцам целый день подарить...
Поэтому я вернулся к туше поверженной твари, которую разделывали Кострома и Дунай. Но там моя помощь особо не требовалось. Военные уже слили кровь и теперь активно снимали шкуру.
— А как мясо хранить собираетесь? — спросил я.
— Может, закоптим, — пожал плечами Сочинец. — Может, просто пожарим и раздадим. Можешь ты, если хочешь, заняться вопросом. А вот со шкурой всё попроще будет… Если, конечно, мы с тобой костёр разведём.
— М-м-м-м… — протянул я и замолчал. — А есть идеи, как разводить?
— Конечно! Трением! — Сочинец продемонстрировал мне несколько сухих деревяшек, напоминавших пл
— Плохой план! — признался я.
— Есть лучше? — с вызовом поинтересовался бывший военный.
— Нет… Но будет! — решительно заявил я. И задумался...
В голове человека хранится очень много всякой информации. Её просто надо уметь оттуда правильно достать. А в большинстве своём люди этого не умеют. На моё счастье, простому способу, как это делать, научил меня дед. Заключался он в том, что для начала надо было понять, какая память у тебя лучше работает.