Мийол-алхимик

Да. Именно поэтому Мийолу не хотелось отвечать на этот вопрос. Фактически сейчас он обвинил Глинорукого и его команду в убийстве кланового Воина… со слов Гереи. Но самой-то Гереи рядом нет, так что отдуваться придётся самому — со своей командой.

— Ай да рекомендация! — Веселуха вновь оправдала прозвище. — Это так мило! Что скажешь на это, мастер? Не вспомнить ли по такому случаю про глупость и наглость, мэ?

— Попробуй сказать, что заказ без подвоха, — сказал брюнет, глядя исподлобья и без всякой, пусть даже наигранной, симпатии. — Так, чтобы я поверил. Потому что ты только что подписался на дополнительные вопросы. Очень много дополнительных вопросов.

— Заказ без подвоха, — сказал призыватель, продолжая слегка улыбаться. Правда, до его глаз улыбка уже не доходила. — Я заинтересован в… написанном, — кивок на послание в руках Гимеко, — по своим, сугубо личным причинам. То, что помянутая Шелетидйид-внучка указала на одного из исполнителей заказа других Шелетидйид — это именно рекомендация.

— И никаких планов мести за предка?

— Никаких.

— А что сейчас делает эта… внучка?

— Без понятия.

— Ложь.

— Не совсем, а если подумать, то и совсем нет. Учитывая обстоятельства, в каких эта самая внучка сконденсировала Сердце Воли, ей следовало покинуть Лагор как можно быстрее. Я знаю, какие советы ей давали и какому плану действий она должна следовать — но понятия не имею, где она сейчас, следует ли тому самому плану и если даже да, то насколько успешно.

— Не ложь, — констатировал Глинорукий. С отчётливо, несмотря на маскировку намерений, ощущаемым сожалением.

Ясно, что при возможности он постарался бы отправить внучку по следам деда и безо всякого заказа. Просто для того, чтобы избавиться от потенциальной мстительницы, которая ещё и по рангу его догнала. И вполне может перегнать: клановая же!

Ну да, ну да — ему и его команде уже случалось разбираться с Мастером Основ. Но в таком деле, как убийство, очень важно, кто именно атакует и у кого инициатива. Одно дело, если цель застали врасплох, предварительно ослабив, скажем, ядом (как показывает история всё той же Гереи, вернее, рассказанная ею история — это средство вполне надёжно меняет шансы даже при схватках Мастеров Небес) или подавляющим ритуалом.

А лучше сразу и тем, и тем. Для атакующих лучше.

Но совершенно другое дело, если Мастер Основ — вполне здоровый, злой и увешанный артефактами по самые уши — врывается на стоянку твоей команды, без лишних прелюдий начиная крушить всё и вся под Усилением кратким.

Во втором случае даже Мастер Начал может натворить таких дел, что ой.

— Ваши дела с Шелетидйид, — сказал Мийол, — это ваши дела. Мне они не интересны. Что мне интересно, так это вопрос оплаты ваших услуг.

— Не спеши, — впервые ухмыльнулся Глинорукий. И, надо сказать, ухмылка его не красила, превращая просто суровое, брутальное лицо в паскудную харю. Видимо, он об этом эффекте знал, поскольку ухмылку быстро стёр. — Сперва надо кое-что уточнить. По типу… услуг.

— Уточняй.

— Чем тебе так насолил этот вот типчик?

— Вы наводили обо мне справки и знаете о моём конфликте с гуманистами Сарекси. Череда дуэлей, всё такое.

— Знаем! — хмыкнула Веселуха. — Вонючее дельце мне особенно понравилось!

— Ну так «этот типчик», — продолжил призыватель, покосившись на неё, — с моей позиции глядя, продолжил уже завершённую историю самыми подлыми средствами. Подсадить нибаму живому существу, пусть и не разумному… так, что пришлось добивать, ибо вылечить уже нельзя. Вы же знаете, что за паразит такой — болотная нибама?

— Знаем, — даже Гимеко вместо одной из ухмылок из своего богатого арсенала скорее резко скривилась, словно разжевав что-то кисло-горькое. — Ещё как знаем.

Рука её при этом рефлекторно дёрнулась, словно пытаясь прикрыть бедро.

— Ну вот. Я бы мог пойти по классическому пути, сделав ответную гадость. И начав ждать новой гадости в ответ, чтобы измыслить новую гадость на ту гадость. Но я не хочу череды инцидентов, которые могут прийти всё к тому же. Я хочу закончить эту историю. Сразу.

— И как именно? Просто исчезнуть в диколесье или с… увеселениями? Скажем, оттащить связанного к гнездовью Алых Скороходов? Или воспользоваться идеей и подсадить нибаму?

Задавая вопросы, Глинорукий внимательно всматривался в Мийола.

Правильно делал. Отвечая на такие вопросы, человек открывается так, как не во всяком смертельном бою на пределе сил.

— Знаете, — ответил призыватель, не моргнув глазом, — мне без разницы. Обстоятельства я оставлю на вас. Даже непременного «исчезновения в диколесье» не нужно, если подумать, хотя это самое простое и надёжное. Но… меня удовлетворит вполне, если конкретный гуманист исчезнет из одной со мной гильдии. Любыми способами. Сменит лицо, имя и всплывёт в другой дуге? Пусть так. Главное, чтобы не сидел тут. И чтобы остальные гуманисты трижды задумались, прежде чем продолжать нарываться.

— Добренький, — мурлыкнула Гимеко.

С такой интонацией, что подошла бы скорее под «глупенький».

— Просто рациональный, — уточнил Мийол. — Мне важен результат, то есть окончательное прекращение конфликта. Обстоятельства могут быть любыми. Если скормите его живьём Алым Скороходам — ну, Олмар судья ему. Эту дополнительную опцию я заказывать не стану, но не стану и плакать о скорбной участи съеденного муравьями.

— А его команда? — Глинорукий.

— Недавно я поговорил с… этим согильдейцем. Надо же было установить меру его вины? А вдруг беднягу подвели, подставили и оболгали некие третьи лица?

— И как поговорил?

— Обыкновенно. Конкретный виновник инцидента с нибамой установлен — и его команда присутствовала при разговоре. Если они и после такого останутся в его компании… что ж, гибели свойственно платою быть за неразумную верность, — процитировал призыватель.

— Рациональненький.

Одобрение в голосе Веселухи едва не заставило Мийола скривиться.

Когда вас одобряет такая, как Гимеко… это очень, очень хорошая причина задуматься: а не творишь ли ты какую-нибудь дичь? Не свернул ли на кривую тропу?

Точно? А если подумать?