Мийол-алхимик

Низкие — тупы, ядовиты, многочисленны; самостоят. ценности почти не имеют, важны как мясо (в обоих смыслах) и жив. заготовки под ароморфоз; тж. бесплодны.

Средние — возвышенные нагхаас (обычно из низких: у низших кратно меньше шансов пережить эволюцию, точнее, нужно потратить больше ресурсов). Первая условно полноценная, плодовитая каста. Имеют в сбалансированном виде и яд., и мент. способности.

(Последних хватает лишь на управл. низкими и выдачу молч. приказов низшим; могут заморочить и обычн. чел. — но медл. и неэфф-но).

Приближённые — улучш. средние. Мент. способности возрастают так, что уже могут влиять на не-нагхаас, притом на облад. средн. личн. сил (испытано на себе, не понравилось!).

Тж. усил. яд.

По мере развития что средние, что приближённые развивают либо яд. дых. и отравл. ауру, либо разум, магич. и мент. способности. Развившиеся до пика приближ-е снова проходят ароморфоз, при успехе станов-ся либо Мертвителями, либо Смотрителями.

Общее: распростр. внутривид. каннибализм. Низкие — генетич. брак, в мирн. время им нет иного применения. Низшие хотя бы могут прислуж., выполнять сложн. работы, помогать на производстве. Но и низших съедают: за глупость, недостат. усердие, неподчинение, ошибки — за всё. Средний захотел — пошёл и съел.

Впрочем, если приближ-й пожелает, а средний даст повод — съедят и среднего. Соотв. «истинный» может съесть приближ-го.

(Насколько верны сведения? Это не страшилки? Хотя…)

Для средних: наступление физиол. зрелости в 5–7 лет, до пяти кладок в год, в среднем по 9–14 яиц в кладке (зависимость от кач. и колич. питания?). Темп размнож. приближ-х — такой же. Неучастие в размножении «карается» ускор. старением и ранней смертью, поэтому никакого контроля рождаемости, поэтому нет нагхаас, что не отклад. яйца хотя бы раз в год. Запрет на размнож. для нижестоящих — эффект. кара и метод контроля.

Чудовищное. Демографическое. Давление.

При таких вводных у них просто выхода иного нет, кроме каннибализма. Или жрать лишних, или травить всё вокруг себя яд-ой плотью сородичей — и голодать.

(любоп. штрих: гзедьяк для змеелюдов — катализатор эволюции! и вроде изгот. из перераб. плоти самих нагхаас; но это спорный момент, точн. происх. этого в-ва неизвестно)

Вздохнув, Мийол откинулся на спинку кресла.

'Полное ощущение, что кому-то показалась недостаточной угроза со стороны магических зверей — и этот кто-то вывел разумных магических зверей, людям и другим разумным на погибель. Даже обычное магическое зверьё способно угрожать жизни людей, а уж нагхаас…

Умны. Могущественны (уточнить насчёт числа Правителей! Не единожды, а дважды, даже лучше трижды это подчеркнуть!). Размножаются, как фуски — и это, увы, отнюдь не ругань, а банальный биологический факт. Не ценят жизни даже себе подобных — опять-таки в силу комбинации генетических, физических и физиологических причин; на иных разумных смотрят, как на конкурентов и еду.

Живое и разумное биологическое оружие. Да.

Интересно, кто вывел эту дрянь? Вот уж не смешная шуточка получится, если это кто-то из Миткачо однажды доигрался в демиурга, а потом утратил контроль над сотворённым…'

Ещё раз вздохнув и потянувшись до лёгкого хруста, Мийол сложил и спрятал конспект, после чего отправился возвращать шеститомник на положенное место. Как бы ни хотелось сейчас остаться и углубиться в изучение первого тома (древняя история! новые знания, расширение кругозора!), призывателя ждали иные, менее масштабные, но куда более срочные дела.

А сюда он ещё поднимется. И не раз…

Очередной первый день недели, время близится к трём пополудни. Значит, настал черёд нового собрания рабочей группы — которую призыватель неласково, пусть и сугубо мысленно называл «стаей дражайших коллег».

Тратить на неё время ему не нравилось. Совершенно. Спасался единственно привычкой к распараллеливанию мышления: вместо того, чтобы активничать со стаей, всегда можно было где-то в уголке присесть и почитать. Ну или вот, как сейчас, привести в более удобную форму свежий конспект. Но краем уха внимательно слушая, что происходит вокруг… потому что стая же!

С ней не расслабишься. Не больше, чем в диколесье.

Вообще-то к такому «участию» в работе Мийол пришёл не сразу. На первых собраниях он искренне пытался вникнуть, помочь, поучиться… в общем, добросовестно сотрудничать.

Как же. Явился на рынок безрукий.

Менее всего проблем доставляли те трое малопримечательных, которых (опять же сугубо мысленно) тянуло именовать аун-Токаль, аун-Фетхер и аун-Вилигерро — обезличенно, по местам происхождения. Потому что у эмигрантки из соседнего, условно вассального Рубежного Города и пары пробившихся провинциалов не наблюдалось за душой ничего такого, что могло бы их как-то выделить. Никто из них не сподобился прозвища, пусть даже негативного. Никто из них не поднялся выше нижней четверти гильдейского рейтинга… как, собственно, и сам Мийол. Только вот если в его отношении к этой характеристике следовало добавить «пока не поднялся», то всю троицу старших коллег текущее положение, кажется, устраивало.

Поскольку никто из них вроде бы не вёл самостоятельных проектов.

Смирились? Достигли потолка? А может, участвовали в жизни гильдии и в работе группы сугубо для поклона, тратя максимум времени и сил на личные, условно тайные проекты?

Призыватель сперва пытался углубить знакомство, по очереди пригласив всех троих (в индивидуальном порядке, записками) на посиделки под соусом «покушаем деликатесов из диколесья, пообщаемся» — но аун-Токаль, аун-Фетхер, аун-Вилигерро с будто отрепетированной вежливой синхронностью инициативу младшего коллеги… отложили.

«Когда-нибудь, конечно, покушаем и пообщаемся, но сейчас у нас очень много дел, очень плотное расписание, когда появится просвет, мы с вами посидим, а сейчас — извините».

Что ж. Мийол понял, принял, отвязался.