Загонная охота

Местные леса были куда ярче и пестрее, чем на Земле. Помимо зелёного, в расцветке стволов и листвы виднелись белые, бежевые, бледно-розовые вкрапления. Правда, я вот ни разу не уверен, что где-нибудь в земных джунглях нет такого буйства красок — если, конечно, забраться куда-нибудь подальше.

— Ох, ну надо же!.. — удивлённо выдохнула Кострома, осматривая каньон. — Кто бы мог подумать…

— А зверушки-то местность знают! — добродушно согласился Дунай.

А я потратил несколько секунд, чтобы затолкать поглубже незаслуженную гордость за своих подопечных. И потому не успел вставить ни единого слова. А отряд уже двинулся дальше, к ближайшему спуску вниз.

Звери остановились на самом дне каньона, у берега реки, начав лакать воду. А мы встали рядом. Казалось, нас поведут дальше, но один из трёх питомцев посмотрел мне в глаза, и я чётко понял — всё, пришли. Конечная!..

— Говорят, тут надо зверя бить… — заметил я, оглядываясь.

Мы стояли на низком берегу реки, поросшем мелкой растительностью. Эдакий заливной луг, где ничего высокого не вырастало. А ещё, судя по утоптанности земли в некоторых местах, здешние обитатели частенько ходили сюда на водопой.

— Здесь — значит, здесь! — легко согласился Дунай. — Наверно, хорошее место. Попробуй объяснить зверюгам, какую добычу выслеживать. Ну и что их помощь нужна! А то будут стоять прохлаждаться… И, если что, нашими трупами и подзакусят.

Прежде чем объяснять, пришлось дожидаться, когда звери наконец-то допьют. Я уже понял, что приём-передача мыслеобразов происходит глаза в глаза. А пока они носы в реку уткнули, можешь хоть что себе воображать — не услышат!..

А твари пили совершенно по-скотски: долго, с наслаждением, не отвлекаясь. Я даже уверен, что они специально издевались над нами — неуклюжими, странными, глупыми зверушками. Мне-то, как хозяину, довелось с ними общаться дольше остальных (что в предыдущий день, что сегодня с утра). Поэтому я уже улавливал их отношение.

Вот старая самка почему-то уважала меня. Не знаю уж, чем заслужил, но она относилась ко мне с осторожностью и некоторым, я бы сказал, пиететом. Но, так или иначе, она ушла, подбросив молодняк мне на воспитание. А вот они явно испытывали к нам, людям в общем, и ко мне, в частности, лёгкое презрение. И хорошо ещё, если лёгкое…

Когтей нет, зубов нет, хвоста нет, лапы кривые. И как это вообще можно уважать?

Наконец, один из зверей оторвал голову от воды, неторопливо почесался… А потом нехотя, с ленивым ожиданием, уставился на меня. Мол, чего тебе, двуногий, надо? Я его, кстати, уже мог отличить от других. Звери были, конечно, похожи, но у каждого имелись свои мелкие особенности.

Этот был заводилой. Он вечно пытался строить своих сестёр. А ещё у него над правым глазом был шрам, который рассекал бровь и заходил на костяную пластину на лбу. Кость заросла, а вот след остался.

Я попытался передать ему, что добыча нужна трусливая, слабая, но крупная. В ответ получил образ гнилого пенька и сидящего на нём таракана. То ли предлагал ловить таких, то ли просто намекал, что этот таракан — я. Разбираться было лень. И как-то даже стыдно, что ли…

Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. А затем, в результате тяжёлых умственных усилий (и почёсывания затылка), я догадался сам спросить, кого здесь можно поймать.

И вот тут на меня полилась информация, которая уж точно лишала меня радости новых открытий. Зато была прямо-таки исчерпывающей.

В каньоне водились…

Мелкие хищники, бегавшие, как люди, на двух кривых лапах. Трусливые, хвостатые и стайные. Стай было две, и наши три наглых приблуды ни одну из них (да и обе вместе) не боялись. Правда, эти звери не очень устраивали наших хищников в гастрономическом плане. Но на крайний случай — сойдут.

Мелкие травоядные животные, размером с мелкую собаку или крупную кошку. Четыре лапы, две ноги, четыре рога на башке, короткий хвост. Главная добыча местных мелких хищников. Вкусные, но совершенно неуловимые. Потому как умеют скакать чуть ли не по отвесным склонам.

Черви… Черви оказались, кстати, плотоядными: ели тараканов и мелких собратьев. Они здесь были чем-то вроде наших змей. Часть червей была опасна своими зубами, часть — ядами. Вот тут я, если честно, немного запаниковал: фиг ли, не рассмотришь такую ползучую тварь под ногами — и всё, прощай, Вано. А кроссовки Бориса дальше передадут — кому-нибудь более везучему…

В ответ на мои панические запросы зверь со шрамом насмешливо вывалил язык. А затем соизволил успокоить, что в этом каньоне ядовитые черви встречаются редко.

Но!.. Кстати, почему всегда есть «но»? Может быть, мир без «но» был бы добрее, ярче и вообще жизнерадостнее? Без кусачих червей и прочих мутантов? И уж точно без того, что нам довелось пережить дальше?

Но привели-то нас сюда для охоты на настоящую добычу! Во всяком случае, так считали питомцы. Излучаемый ими настрой, когда они про неё рассказывали, прямо-таки кричал о том, что это — добыча настоящего мужика. А кто на других охотиться будет — тот вообще не мужик. В смысле, не хищник. В общем, неправильный пацан. И уважения не заслуживает.

Беда была в том, что добычу им даже мысленно показывать не пришлось. Она сама как раз выползла из лесу, что-то меланхолично пережёвывая и разглядывая нас.

И взгляд этой «добычи» нам ничего хорошего не предвещал…

Помимо взгляда, ничего хорошего нам не предвещали плотные роговые образования на четырёхпалых лапах. Причём, всех шести. Сразу видно — если таким «копытом» прилетит, ушибом не отделаешься.

А, кроме того, ничего хорошего нам не предвещали изогнутые рога длиной сантиметров пятьдесят. Два рога росли из челюсти, как бивни у слона. А ещё два — изо лба.

Дальше, если присматриваться, всё было только хуже… Шипы на суставах, шипы на позвоночнике, шипы на хвосте, броневые пластины по всей тушке. Ну а ещё вес под полтонны и злой, крайне неприветливый вид.

Я решил быть оптимистом! И постарался придумать, как мы потащим домой всё это средоточие первобытной злобы.

Средоточие протяжно замычало, глядя на нас.