Смертник из рода Валевских. Книга 8.

Глава 13

— Ответственно заявляю — лично мне идея не кажется хорошей!

— Молодой человек, откуда столько эмоций? — Кималь Саренто явно наслаждался происходящим. — Даже если ничего не получится, что мы теряем, кроме времени и нервов?

— Собственно, время и нервы мы и теряем, — ответил я, недоверчиво глядя на то, как слуги стаскивали в помещение костяные доспехи Фарафо. Причём не один-два, что могло показаться вполне нормальной практикой, а все, которые имелись в моём распоряжении. Сто тридцать одну штуку. Экспериментальный закрытый полигон входил в список моих немногочисленных требований, предъявляемых к городу. Мне требовалась площадка, на которой можно было без лишних свидетелей изучать способности, проводить спарринги, а также создавать мифрил из костяной брони, сохраняя при этом тайну создания этого материала. Помещение имело повышенные требования к стенам и, как мне сказали, на текущий момент являлось самым прочным местом города. Прокопать сюда дорогу извне не получится — толщина стен, являющихся смесью камня и металла, достигала десяти метров.

Кималь Саренто проигнорировал мою реплику. Слуги уже сбежали с полигона, так что ректору (пока ещё ректору) пришлось работать самостоятельно. Схватив из кучи две костяных брони, мужчина дотащил их до центра помещения, сложил, оперев друг о друга, после чего привередливо оценил результат своей работы, удовлетворённо хмыкнул и вернулся ко мне.

— Стабилизируй. И постарайся ничего не потерять.

С рук Кималя Саренто сорвалась молния и врезались в костяную броню. Запахло горелым — полигон впервые испытывался на прочность, причём сразу магическим камнем пятидесятого уровня. Перед тем, как приступить к проверке своей теории, Кималь Саренто объяснил мне свою задумку. Это позволило мне подготовиться — убрать из модели развития самоцвет Бездны и вставить туда кристалл развития с параметром «Разделение сознания», что позволило мне одновременно оперировать двумя способностями.

Началась гонка. «Удар молнии» пятидесятого уровня творил с костяной бронёй всё, что хотел. Проделывал в ней дырки, плавил, насыщал энергией. Я старался удержать броню в стабильном состоянии, не позволяя ей рассыпаться на части. У меня были огромные сомнения по поводу того, что только одной молнией можно было создать мифрил, о чём я неоднократно заявлял своему ученику, но тот меня не слушал. Когда дело касалось тестирования, Кималя Саренто было не удержать. Вот мне и приходилось потеть, распределяя сознание сразу на два предмета и вливая в них безумное количество маны. Радовало то, что восстанавливалась она гораздо быстрее чем тратилась.

Момент перехода я упустил — всё внимание было сосредоточено на том, чтобы не сойти с ума, оперируя сразу двумя потоками. Над потемневшим от энергии полом появились два переливающихся шара. Они не пересекались, не объединялись, но и не разлетались. Словно их что-то удерживало вместе и одновременно с этим разделяло.

— Что и требовалось доказать, — ухмыльнулся Кималь Саренто. — Дело не в том, сколько типов магии использовать. Дело в том, какой мощности магию прикладывать. Моей хватило, причём мне даже напрягаться не пришлось. Иди, забирай шарики и возвращайся. У нас не так много времени, чтобы тратить его на отвисшую челюсть. Отпускать тебя в Тубр без защиты — чистой воды самоубийство. Да и мне он тоже пригодится. С графа Вяземского станется и вирму против нас использовать.

— Нужны пояснения, — потребовал я. — Вы не догадывались — вы знали, что сработает. Откуда?

— Разве это не очевидно, мой лишённый нормального обучения наставник? — Кималь Саренто сделал упор на последнем слове. Причём произнёс его таким тоном, что возникло огромное желание врезать в эту ухмыляющуюся физиономию чем-то тяжёлым. — У первого императора была огромная проблема — он был единоличником. У него не было ближнего круга. Не было друзей. Не было сподвижников. У него была сила, мощь и слуги. Весь мир одних слуг. Если не ошибаюсь, он же был пастухом, прежде чем обрёл силу, верно? Вот пастухом он и остался после того, как стал всемогущим. Все остальные люди — его стадо. Безымянный никогда бы не привлёк к созданию своей брони никого. Он всё делал сам. Благодаря «Распределению сознания» он одновременно пользовался магией и лечением, удерживая костяную броню в стабильном состоянии.

— Тогда зачем вы отдали знание о том, как делать мифрил, другим? — нахмурился я, совершенно не понимая логики действия ректора. — Если вы хотели провести тестирование, мы могли бы сделать это вдвоём.

Кималь Саренто ухмыльнулся.

— Разве не очевидно? Судя по твоему лицу — совсем не очевидно. Хорошо, пойдём длинным путём. Скажи мне, мой недогадливый наставник, что необходимо для того, чтобы сделать мифрил? Не напрягайся, буду отвечать сам. Требуется костяная броня, лекарь и магическая сила, сопоставимая с определённым уровнем магических камней. Причём не пятидесятого уровня — гораздо ниже. Что из этого есть в свободном доступе? Магическая сила? Присутствует. Лекарь, что не теряет жизненную силу при лечении? Присутствует, пусть и с некоторыми ограничениями. «Блокиратор отражений» не является уникальным камней. Его тяжело достать, но достать всё же можно. Это не камень разлома. Остаётся костяная броня. И тут неожиданно возникает осознание, что единственный человек, способный достать эту самую броню — ты. Не граф Вяземский, не Храм Скрона, не Цитадель. Ты. Максимилиан Валевский. Делаем вывод — если кому-то нужна мифриловая броня, ему следует обратиться к тебе и только к тебе. Других вариантов нет. Передавая информацию о том, как создавать мифрил, я повышал твою ценность, дорогой наставник. Тогда это было разумно. Никто же не планировал превращать тебя в эрцгерцога, а меня в твоего ученика. Видеть будущее, к сожалению, мне не дано.

— Поэтому меня хотели ограбить, — я кивнул на гору костяной брони. Инцидент, после которого мне пришлось ставить систему защиты, ибо Безликие путешествовали по моему городу везде, где им вздумается. В том числе и по сокровищнице.

— Нужно думать, мой беспечный наставник, каким образом обезопасить город от тёмных. Или ты думаешь, что «Призрак» есть только у светлых? Тёмных невидимок в Кострище достаточно, чтобы начать переживать. В том числе и за сокровищницу.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть, признавая собственное бессилие. Тёмные в Кострище могли творить всё, что им угодно, это факт. И поделать с этим я совершенно ничего не мог — у меня просто не было ресурсов. Кималь Саренто решил добить: