Страница 19 из 81
— Мне нет дел до вопросов тёмного, явившегося искушать мою душу.
— Ладно, а если так? — мне стало даже интересно, кем являлся этот человек, так что я вытащил «
— Нет, — после паузы ответил пленник. — Я не понимаю.
— Ты и не должен понимать. Кто ты?
— В тебе нет тьмы. Но она была. Это невозможно. Человек не может менять свою предрасположенность по собственной воле. Только боги имеют на это право.
— Я сейчас пойду ко второму пленнику, после чего вернусь к тебе. Если ты не будешь отвечать на мои вопросы — останешься здесь. Полагаю, ночная гильдия обрадуется такому подарку.
— Постой! — воскликнул пленник. — В тебе нет тьмы. Я не знаю, как меня зовут сейчас, двадцать лет тому назад я был верховным епископом Заракской империи, контролёром тьмы по имени отец Лок. После того, как меня лишили сана, нового имени мне не дали. Последние двадцать лет меня называют Безымянным.
— Для пленника, который сидит в клетке двадцать лет, ты слишком хорошо сохранился.
— Обернись. Здесь не всегда было так пусто. Мне помогла выжить вера и несчастные, которых закрывали в клетки рядом со мной. Я поддерживал их и наставлял, помогал обрести веру. Это поддерживало и меня. Не давало сломиться. Свет даёт испытания каждому по силе его.
— Мне не нравился имя Безымянный. Буду называть тебя отцом Локом. Так что, отец Лок, есть у тебя желание сбежать из этого Светом забытого места? Или ты и дальше хочешь сидеть в этой клетке и наставлять бедолаг?
— С каких пор в Заракской империи появился наследный титул герцога? — ответа вновь не последовало.
— С тех пор, как в нём появился автономный город. В котором есть одобренный Цитаделью и Крепостью торговый портал с тёмными. За двадцать лет, что ты сидел в клетке, мир изменился, отец Лок. Поэтому я и спрашиваю, нужно ли тебе туда? Тёмные уже не такие тёмные, какими они были раньше. С ними начинают сотрудничать. Не со всеми, конечно, только с теми, кто стал серым, но сути это не меняет.
— Меняет, — послышался ответ. — Те, кто стал серым, сделали первый шаг от Скрона. Они стали ближе к Свету. Да, эрцгерцог Валевский, я хочу обрести свободу.
Свернула вирма и замок на дверях клетки пришёл в негодность. Открыв дверцы, я отошёл в сторону, готовый блокировать атаку. Кто знает, что стало с человеком за двадцать лет? Однако отец Лок вышел из клетки без каких-либо сюрпризов. Разве что поёжился, осмотревшись. За двадцать лет он привык к замкнутой конуре, тут же попал в конуру побольше. Значительно больше.
— Не отставай, — произнёс я и отправился ко второму пленнику. Им действительно оказалась Миральда Лертан. Вот только по сравнению с той девушкой, которую я знал, эта была лишь отдалённо напоминающей её тенью. Прежде всего во внешнем виде — пленница уменьшилась, казалось, в два раза. А ведь только два месяца прошло, как я видел её в последний раз! Но самым печальным были глаза девушки. В них с трудом можно было найти разум. Специфика огромного «склада людей» ночной гильдии заключалась в том, что здесь практически всё просматривалось, включая процесс похода в уборную. Вернее, в маленькую дыру в центре клетки. Видимо, Миральда не смогла справиться с тем, что на неё будут смотреть в этот момент, потому что несло от неё, как от навозной кучи. Девушка сидела на полу и тихонько подвывала, тихонько раскачиваясь. Появилось дикое желание вернуться и прикончить третьего главаря. Потому что доводить человека до такого состояния, в каком находилась сейчас Миральда, нельзя. Гуманней было просто её убить.
— Выходи, — приказал я, выломам дверцу. Меня не услышали — принцесса замкнулась в себе и весь мир для неё ограничивался размерами её клетки. Всего два месяца! Где та самоуверенная и наглая мадам, что бесила большую часть магической академии?
— Свет едва зиждется в её глазах, — произнёс отец Лок. — Она практически сдалась, но ещё есть шанс её вернуть. Кто это?
— Миральда Лертан, дочь императора Девалона Шестого. Убитого императора. Сейчас на троне её дядя, Зурган Первый и он отдал приказ ночной гильдии прикончить ту, что может стать проблемой в будущем. По какой-то причине убийцы делать этого не стали, превратив Миральду в это…
— Я видел, как её ломали. Насиловали. Издевались. Морили голодом. Обливали помоями. Холодной водой. Не давали спать. Ни один человек не смог бы выдержать такое. Не смогла и она. Но надежда ещё есть. В её глазах всё ещё есть Свет.
— Её нужно привести в человеческий вид. В таком виде принцессу вытаскивать отсюда нельзя. Отец Лок, займётесь? У той стены, если я правильно понял, есть вода.
— Ты оставляешь нас? — нахмурился бывший церковник. Хотя, как показывает практика, бывших церковников не бывает.
— Ненадолго. Хочу пройтись по этажу и посмотреть, не спрятался ли здесь кто-нибудь ещё. Оставлять в живых уродов, что делают с людьми такое, у меня права нет.
— Да прибудет с тобой Свет, — произнёс отец Лок, после чего без всякой брезгливости вошёл в клетку и вынес Миральду на руках. В этом плане я был благодарен мужчине. Прикасаться к существу, в которое превратили девушку, я очень не хотел. Убедившись, что в помещении больше никого не осталось, я пошёл дальше. Если верить рассказу выжившего главаря ночной гильдии, сокровищница находится на четвёртом уровне. Да, был здесь и четвёртый уровень, о котором знали единицы. Вход туда находился в пыточной — не самом популярном месте. И в самой пыточной проживали пятеро тварей, что давно утратили человеческий облик. Нет, они всё ещё выглядели как люди, но мозгами давно стали зверьми. Ненасытными, бездушными, упивающимися чужими страданиями.
Уподобляться пятёрке толстяков я не стал. По-хорошему им нужно было устроить то же самое, что они делали со своими жертвами, но мне даже прикасаться к этим тварям не хотелось. В разломе монстры и то человечней, что ли. Так что я вошёл в пыточную с тёмной аурой двадцать пятого уровня, позволив палачам просто взорваться. Причём брезгливость настолько сильно меня накрыла, что я даже «