Страница 85 из 97
Так и вышло, похитительница была настроена на разговор. Накрыла мою руку своей, будто мы были лучшими подругами.
— Жаль, что ты потеряла память. Ты, наверное, винишь в этом меня. Но, поверь, когда ты попала в мой дом, то уже ничего не помнила. — Она стряхнула с моего рукава невидимую глазу пылинку. — Неужели в школе тебе ничего не рассказали? Может, и об отце не говорили? — Она вопросительно взглянула на мое вытянувшееся лицо и рассмеялась. — Нет? Вот это поворот!
— А что мне должны были рассказать? — Я подозревала, что ответ мне не понравится, но не могла не спросить.
— Хотя бы назвать его имя. Впрочем, я уверена, ты слышала его много раз. Винсент Гонт. Да-да, тот самый, по учебникам которого до сих пор учат в школе. Я работала с твоим отцом, мы вместе изучали Прорывы. Я, он и Корн. Бедняга Корн… Что, и его не помнишь? Мы устраивали посиделки у вас дома. Ты была вот таку-усенькая, — она опустила руку к полу, где-то на ярд в высоту.
Получается, она знала меня с самого детства? И Корн знал!
— Твой отец был великим человеком, — продолжила Ведьма, а её взгляд затуманился. На губах появилась мягкая, несвойственная ей, настоящая улыбка — как при воспоминании о ком-то действительно дорогом. — Гений, который стоял над обычными смертными. Его идеи казались безумством, а он воплощал их в явь! Это он придумал, как выращивать кукол. Хотел найти способ обмануть смерть.
— Но зачем?
Не хотелось верить, что отец приложил руку к экспериментам Ведьмы и был готов превращать людей в бездушных марионеток. Если он разрабатывал эту теорию, то должен был понимать, к чему приведут его изыскания. Нет, я не хотела такой правды!
— Он делал это ради твоей матери, — ответила Ведьма на мой вопрос. — Дневал и ночевал в лаборатории, проводил эксперименты, в том числе над собой. Он не хотел принимать её смерть.
Смерть? Значит, мама… Я дернулась, порываясь встать. Можно было сколько угодно убеждать себя, что мне плевать на биологических родителей, но в глубине души я всегда надеялась с ними встретиться. Спросить, почему они отдали меня Ведьме. Просто услышать их голоса. Но теперь я даже мечтать об этом не могла!
— Мама…
— Она умерла при твоем рождении, — печально произнесла Ведьма и сжала мою руку. — Тяжелые роды, сильное кровотечение — врачи не смогли её спасти.
Я сглотнула. Меня как оглушило. Я не знала маму, не помнила её, но для меня она умерла именно сейчас. По щекам катились слёзы, и я не пыталась их сдерживать.
Ведьма встала и отступила от меня.
— Я любила Винсента.
Ее последние слова стали ушатом холодной воды. Я подняла голову. Она не лгала, не смеялась. Холодная и равнодушная, Ведьма смотрела на меня сверху вниз, и в ее глазах отражалось столько же боли, сколько в моих.
— Я любила его, а он любил Дженну. Но я готова была ждать, наблюдать за ним издали. Но ты всё испортила!
— При чем здесь я? — Быть похищенной Ведьмой, узнать, что отец был безумным ученым, а мать умерла — многовато для одного дня.
— Не помнишь? Он погиб во время прорыва плотины. В твой день рождения вы пошли на набережную, потому что тебе захотелось покормить чертовых уток, — прошипела Ведьма, схватив меня за плечи. — Маленькая эгоистичная дрянь! Его насквозь прошило арматурой, он утонул, не сумев выбраться! А ты выжила. О, как я горевала по нему! И одновременно радовалась, что тебя отдали мне. Он всегда называл тебя своей копией, и я надеялась, что ты пойдешь по его стопам. Что мы вместе продолжим его дело, вернем его с того света. Но ты всё забыла! Как ты могла забыть собственного отца?! — Она снова встряхнула меня, а затем, больше ничего не говоря, связала мне руки — верёвки впились в истертые запястья до боли.
— Я научу тебя трепетно хранить воспоминания. Обещаю, этой ночью ты не уснешь, — ледяным тоном закончила Ведьма и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Я не бросила попытки развязаться. Кляп больше не мешал, хотя для чего он был нужен — скрипеть зубами? Проклинать Ведьму? Веревки немного ослабли, но кожу на запястьях я содрала до крови. Занятая освобождением, я не сразу сообразила, что в комнате появился кто-то еще. Когда кожи коснулся ледяной ветерок, я оглянулась и увидела стоящего в углу духа. У него не было лица, вместо глаз — темные провалы, а длинное тело почти потеряло форму. Руки волочились по полу, голова казалась очень большой. Я машинально дернула рукой, где раньше были колокольчики, но, конечно, Ведьма оставила меня без оружия.
Дух промычал что-то невнятное из-за отсутствия рта и двинулся ко мне.
Убежать я не могла, спрятаться тоже. Можно было сдаться, но умирать не хотелось. Ведьма просила спеть ей — что ж, будет ей песня!
Я запела «тишину». Дух замер, медленно отступил в угол, вздыхая с пронзительным свистом. Но стоило мне прерваться, как он сорвался с места и подобрался на шаг. Я вновь подхватила мелодию, отправляя его в угол. Надо было что-то придумать. Я не могла петь до бесконечности, у меня попросту не хватит голоса. Горло пересохло, а впереди целая ночь!
А если подчинить его и усыпить?
Новая мелодия духу понравилась еще меньше, попытки добраться до меня стали яростнее и отчаяннее. В какой-то момент, когда мой голос дал петуха, у призрака почти получилось.
Чтобы Ведьме икалось с её экспериментами!
С огромным трудом мне удалось усыпить духа. Как и обещала Ведьма, до утра я не сомкнула глаз, и даже бодрилась, когда Ведьма пришла меня навестить. Она отвела меня в уборную, позволила умыться, поесть, разрешила присесть на диван. Там я и уснула, едва смежила веки.
К вечеру напряжение на связки дало о себе знать, и говорить я могла только шепотом. Я наивно полагала, что Ведьма отложит эксперимент на потом, но ошиблась.
Ночью духов стало двое.
Я не продержалась и десяти минут. Попросту сорвала голос, и, разозленные попытками их усыпить, духи атаковали меня. Боль, холод, снова боль. Когда температура в комнате опустилась ниже нуля, а меня колотило так, что стул трясся, я провалилась в странное заторможенное состояние. Это ведь были духи. Обычные призраки, которых что-то удерживало в этом мире. А я могла отправить их обратно. Я закрыла глаза и запела, и мне было плевать, сделаю я невозможное или нет.
— У неё получилось, — голос Ведьмы рядом со мной прозвучал довольно и торжествующе. — Приведи её в порядок, завтра мы продолжим эксперимент, но Сирене надо отдохнуть.
— Куда её отнести? — я узнала голос собеседника и похолодела. Это был Арлекин. Значит, Ведьма и его забрала с собой?
— В гостиную, и проследи, чтобы не сбежала. Я рассчитываю на тебя.
— Да, госпожа. — Арлекин отвязал меня и поднял на руки, как пёрышко.