Дважды рожденный

Я оказался в английской школе для мальчиков. Вокруг носятся мальчишки, болтают друг с другом, важно расхаживают учителя. Это был не первый мой учебный год, но новая школа.

Вспоминаю, что мне 10 лет и меня перевели в более простую школу. Мой прошлый "я" боится новых людей. От слишком многих людей здесь веет смрадом. Нет, здесь все люди одеты прилично, чистые, ухоженные. От их душ несет гнилью. Хотя в этом болоте есть и неплохие парни. Я тогда ощущал все на уровне инстинктов, что век назад, что в своей жизни. Зато сейчас видел все опасности.

— Авенир, — окликнула меня мама. — что встал как столб? Идем.

Я пошел за ней и тогда в мыслях меня волновали только окружающие ребята, не замечая, что мама перестала быть той заботливой и любящей женщиной, как прежде. На место тех прекрасных качеств, приходила злоба, эгоизм и лицемерие.

Мы прошли дальше, пока не оказались у открытых дверей в класс.

— Здравствуйте, мистер Браун. — поздоровалась она с учителем.

— Здравствуйте, миссис Гатри. — ответил ей мужчина, проведя оценочным взглядом мою мать. — Вы сегодня прекрасно выглядите. — из его уст звучала неприкрытая лесть. А взглядом, он её так и пожирал.

— Ох, спасибо, мистер Браун. — кокетливым тоном ответила она.

— Можно просто Роберт. — на его устах расплылась хитрая улыбка. — Привели мне нового ученика?

— Да. — затем мать повернулась ко мне. — Ну всё, слушайся своего нового учителя, я пошла.

Я прошел в класс и начался урок. От этого воспоминания меня разрывало от злости. Я пытался понять, как так получилось? Обе мои матери стали такими, как и оба отца. Но как же так, что сначала все было хорошо, а потом, мои родители превращаются в напрочь прогнивших людей? Наверно это в них было всегда, только что же высвобождает из людей их демонов? Скорее всего, они просто слишком слабые, чтобы сопротивляться своим порокам всю жизнь и рано или поздно, они сдаются.

Под невеселые раздумья, я заметил, что одноклассники перешептываются. И в какой-то момент, почувствовал, как кто-то ткнул в спину.

— Эй, тебя как зовут? — обратился одноклассник.

— Авенир. Сейчас урок идет, тихо. — ответил прошлый я ему.

— Ты чо мне указываешь?! — ткнул он снова меня и злобно прошипел.

Но вдруг вмешался учитель:

— Барри, давно не получал указкой по пальцам? — учитель подошел ближе.

— Нет, учитель, все нор… — от слова учителя, его голос, стал похож на блеяние маленькой овечки, но не успел он договорить, как получил подзатыльник.

— Еще раз, и учиться ты будешь стоя. — очень грозно сказал ему мистер Браун. Почему-то на меня он не обратил внимания.

— Капец тебе, новенький. — услышал я сзади.

Тогда я не знал как реагировать, страх сковал ребенка, а сейчас меня тошнило от этого воспоминания. Прошлое — должно оставаться прошлым. Это я хорошо понимал, поэтому на плохие воспоминания не обращал внимания, но здесь я должен был все это лицезреть снова. Снова прочувствовать унижение и страх, что сковывали меня.

Уроки пролетели легкой вспышкой и я оказался на улице, во дворике школы и собирался идти домой, как тут, кто-то схватил меня за шиворот.

— Идём, поговорим. — сказал задира.

Он приволок меня за угол школы, там меня ждало еще 3 парня. По центру стоял, тот самый пацан, что тыкал в меня на первом уроке.

— Ну что, Авенир, ты почему такой наглый? И что за имя дебильное? Ты чо, какой-то особенный у нас тут? — Он был у них главный. Самодовольный, избалованный мамой мальчишка, обделенный отцовским вниманием. Таких как он тысячи. Его дружки начали ему поддакивать, а тот, что сзади, толкнул и я чуть не упал.

— У меня редкое имя, оно еврейское просто. — сказал тогда я испуганным голосом.

— Ах, ты еще и еврей? — на самом деле, им было плевать, кто я по национальности, да и евреем то я не был, просто родителям захотелось дать особенное имя для своего ребёнка. А школьным бандитам нужно было показать свое превосходство над кем-то, а тут слабый новичок, не такой как они.

Сейчас я понял, что маленького меня сейчас будут бить. Что, в общем то и началось. Меня толкнули в одну сторону, потом в другую, затем еще раз и все это под сопровождение из дикого хохота. Я пытался их остановить. Ну, как пытался, просил их прекратить. Каким же ничтожеством я был…

После очередного толчка я упал и начал плакать. Я стеснялся позвать на помощь, мне было стыдно за собственную беспомощность. И тут я получил первый удар по почкам. Затем еще один, и еще. Я видел других учеников, которые делали вид, будто ничего не происходит. Видел, как вдали за воротами шел учитель и посмотрев на избиение ребенка, пошел дальше. Никто не отреагировал на то, как надо мной издеваются. И пока меня били, я в прошлом не понимал. Почему люди так поступают? Зачем кого-то обижать, если можно дружить? Зачем применять насилие, если можно все решить словами? Я понял, что люди бывают очень плохими. Не знал, как именно с ними поступить, но решил для себя одно, что стану однажды очень сильным, настолько, что меня никто не сможет обидеть. Ни одно живое существо не посмеет ко мне прикоснуться.

В ту же секунду, слезы исчезли, а вместо них, на лице появилась улыбка. Я начал смеяться, громко смеяться. В моей душе зажглась искорка жажды силы, которая привела меня в это воспоминание. А задиры тем временем, услышав хохот, прервались.

— Ты чо ржешь? — я не отвечал, а лишь продолжил смеяться. — Ладно, идёмте, хватит с него. — моя реакция их шокировала и не дала им насладиться моим избиением. Не было смысла меня унижать дальше, если я смеялся.

Время снова пролетело и я оказался дома. Меня встретила мама и первые её слова, меня поразили:

— Что с тобой случилось? Ты почему такой грязный? Откуда кровь? — в её голосе не было переживаний, только злость.

— Меня толкнули, я упал и испачкался, и случайно разбил нос. — соврал я, так как было стыдно.

— Пошли, умоешься.

Я умылся, поменял одежду, и по маминой просьбе пошел к отцу. Тот, в общем-то, поступил так, как я и ожидал.

— В следующий раз, сынок, дай сдачу и всё. А теперь не мешай, мне нужно работать.

Вот и весь разговор. Вот и все советы. Потом я видел, как жалуюсь маме, она ответила также, как и отец. Потом, обращался к учителю, но тому вообще было все равно. А маленький я, все равно упорствовал и не хотел драк, ведь его сначала учили, что нужно решать все миром, а теперь говорили драться. В мыслях эти два разных понятия не укладывались.

Так пролетали будни. Унижения, периодические драки, боль и слезы. Иногда мне удавалось дать отпор или сбежать, но ситуация почти не менялась. Минуло несколько лет, пока я не приблизился к новому важному воспоминанию. На улице уже осень, я в школе, перерыв, и ко мне снова подходит тот задира, Барри.

— Эй, плакса, карманные с собой есть?

— Нет, отстань от меня. — ответил жалостливым тоном я.

— Нуу, нехорошо так получается, с друзьями нужно делиться. — ухмыльнулся Барри и подошел вплотную к моей парте, наклонившись надо мной.

"Ты мне не друг" — подумал я, но злобно ответил:

— ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ, УРОД! — страх перемешался с дикостью и я оттолкнул его от себя посильнее и выскочил из-за парты, встав в проходе между их рядами.

— Ой, да ты у нас набрался храбрости? — лыбился он. — Ну, давай, заплачь снова. Плакса Авенир. — начал он кричать. — Плакса Авенир!

Почти все в классе начали за ним повторять. Слезы снова стали наворачиваться. Я лишь и смог промычать: — "Я не плакса. Я не плакса" — повторял я снова и снова.

Он подходил ко мне все ближе и ближе. Его надменное лицо выражало наслаждение происходящим, а у Авенира младшего в душе была война. На одной стороне слабость и доброта, что твердили:

— Мы не можем ударить. Нельзя причинять людям вред. Вдруг мы ему что-то сломаем. — а слабость нашептывала. — А вдруг мы не справимся?

По другую сторону злость и гордость:

— Нет, мы можем! Мы должны разбить его лицо, сломать нос, выбить зубы, заставить его истекать кровью. У нас крепкие кулаки и сильное тело, давай!