Страница 27 из 40
Дэвид посмотрел на жену так, словно у неё рога огненные выросли, даже головой потряс, а потом с досадой шлёпнул себя ладонью по лбу:
— Эми, ты умница! Ты умница, а я редкостный идиот, не замечающий и не понимающий элементарных вещей!
Эмили польщено улыбнулась, потёрлась щекой о щёку мужа:
— И никакой ты не идиот, не наговаривай.
Дейв звучно поцеловал жену, на миг крепко обнял её, а затем решительно поднялся, не забыв заботливо закутать ножки Эмили пледом, в комнате ощутимо сквозило, перепуганные кровавыми происшествиями слуги даже камин толком не протопили.
— Ты жди меня здесь, а я…
— Я иду с тобой!
Эми заметила, как помрачнел Дэвид и зачастила, просительно прижав руки к груди:
— Дейв, миленький, сам подумай, меня же разорвёт от любопытства и нетерпения, и я лопну. Да и рядом с тобой мне безопаснее, мало ли, вдруг убийца поймёт, что мы его вычислили…
— Ха, вычислили! До этого пока ещё далеко.
— Но он же об этом не знает. Вдруг, он решит, что мы его вычислили и решит шантажировать тебя через меня.
Дэвид звучно крякнул, нахмурился, взлохматил волосы, превращая и так-то растрёпанную шевелюру в классическое воронье гнездо. Резон в словах Эмили, вне всякого сомнения, был, оставлять её одну действительно небезопасно, самый страшный зверь — это тот, кому некуда отступать. И пусть убийцу они пока не вычислили, им мог оказаться и лорд Трейси (ревность — классический мотив, да и в приступе гнева магическая маскировка слетает напрочь), и сын убиенного (наследство, да и ревность какая-никакая, ведь батюшка разлюбезный вовсю кувыркался с будущей невесткой, а такое мало какого жениху нравится), и даже сама леди Кэтрин (вряд ли она испытывала неземное удовольствие в объятиях своего потенциального свёкра), преступник, понимая, что земля начинает гореть у него под ногами, станет злее. И вполне может нанести новый удар.
— Эми, а может, тебе поехать домой?
Вопрос был из категории риторических, Дейв прекрасно знал свою супругу и понимал, что одного она его точно не оставит и даже угроза собственной жизни прелестную супругу не остановит. Вот уж действительно, и в горе, и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и в здравии, что там ещё венчальная клятва перечисляет? Дейв толком в слова и не вслушивался, ему гораздо важнее было смотреть на Эми, видеть сияющие счастьем и любовью глаза, ощущать тепло нежной, затянутой в белый атлас ручки, кажущейся особенно хрупкой в его сильной руке.
— Пойду, побеседую с леди Кэтрин, — Эми взмахом длинных, завивающихся кверху ресниц отмела предложение Дэвида и решительно направилась к двери.
— Нет. Стой.
Леди удивлённо обернулась, протянутая к массивной позолоченной дверной ручке рука застыла в воздухе.
— Не надо никуда ходить, тем более одной, это может быть небезопасно.
Голос Дейва был непривычно резкий, глаза сверкали вытащенным из ножен стальным клинком, не знающим промаха и пощады.
— Пришло время сбросить маски и прекратить этот дурацкий спектакль.
Эми понурилась, словно ей на плечи упал обломок скалы, присела на небольшое кожаное кресло, притулившееся у двери, выдохнула устало:
— Думаешь, кто-то ещё продолжает играть?
— Да все играют, кого ни возьми, — фыркнул Дейв, зло дёрнув уголком губ. — Какой шкаф ни открой, с головой засыплет спрятанными скелетами.
Эми попыталась смягчить сказанное шуткой, а то уж слишком жутковато от всего услышанного стало!
— Все играют? И ты тоже?
Дэвид подошёл к жене, обнял её, прижал к себе крепко-крепко, прошептал в пушистые волосы на виске:
— И я тоже, любимая. Я старательно играю роль неуязвимого сыщика, чтобы…
— Чтобы что? — хрипло прошептала Эми и повернула голову, чтобы оказаться как можно ближе к губам мужа.
— Чтобы никто не понял, как сильно я за тебя боюсь.
— А я за тебя, — Эмили поцеловала мужа сначала в правый, потом левый уголок рта, а потом выдохнула прямо в полураскрытые губы. — И я никуда от тебя не уйду.
Поцелуи, которые становились всё горячее, прервал осторожный стук в дверь. Эми досадливо вздохнула, не желая разрушать окружающий её золотисто-розовый туман страсти. В самом деле, они с Дейвом — молодая супружеская чета и имеют полное право на личную жизнь, тем более, что правил приличия они не нарушают и всё личное тщательно сокрыто от посторонних глаз! Увы, стук повторился, более того, стал звучнее, настойчивее и к нему добавился приглушённый шёпот горничной:
— Леди Эмили, лорд Дэвид, прошу вас…
— Кажется, от нас не отстанут, — недовольно проворчал Дейв, бережно поправляя изрядно смятые и сбившиеся кружева на груди жены.
Эми бросила голодный взгляд на обнажённый (и когда это только рубашка с сюртуком исчезнуть успели?) торс мужа и капризно скривила губки:
— Право слово, что за замок? Ни минуты покоя!
Дэвид прижал жену к себе, скользнул горячими губами по нежной шейке, с улыбкой отметив, как от его прикосновений начинает сильнее пульсировать синяя жилка на шее Эми и хрипло выдохнул:
— Зато не скучно. Признаю, герцогиня Вандербилдт подготовила грандиозную развлекательную программу, такой встречи Рождения года у меня ещё не было!
— Очень хочется верить, что и не будет больше, — вздохнула Эмили и крикнула, неохотно вставая и делая героическую попытку привести в порядок изрядно помятое платье, чей вид красноречивей всех многословных фраз утверждал, что его хозяйка проводила время отнюдь не за чтением сонетов.
Дэвид терпеливо дождался, когда жена закончит приводить себя в порядок (точнее, смирится с тем фактом, что чопорной светскости в этом платье ей уже не достичь), небрежно натянул на себя рубашку, даже не потрудившись толком её застегнуть, и широко распахнул дверь. Горничная Амина, до этого неуверенно переминающаяся с ноги на ногу в коридоре, охнула, отпрянула в сторону, едва не упав и сконфуженно пролепетала, старательно отводя взгляд от виднеющегося в рубашке мускулистого торса королевского сыщика:
— Герцогиня Вандербилдт желает видеть вас в охотничьем зале.
— Передай леди Элеаноре, что мы приведём себя в порядок и придём, — тоном послушной девочки ответила Эми, смущённо розовея и делая тщетные попытки взбить кружево на груди.
— Да, миледи, — горничная присела в почтительном реверансе и поспешила прочь.
Королевский сыщик проводил насмешливым взглядом изрядно смущённую служанку и не удержался от громкого смеха. Эмили хотела было призвать мужа к порядку, да не удержалась, сама прыснула, рассмеялась звонко и беззаботно, сама толком не зная, что именно её так позабавило.
— Идём, — Дейв, всё ещё посмеиваясь, подхватил жену на руки, — не будем нервировать твою бабушку, у почтенной леди и так хватает поводов для беспокойства.
Лорд Эверлич был совершенно прав, леди Элеанора испытывала унизительное для столь властной и деспотичной особы чувство полнейшей беспомощности, а потому была зла, словно змея, на хвост которой не только наступили, но ещё и кончиком хвоста обувь от пыли протёрли. Герцогиня Вандербилдт была унижена, зла и прямо-таки жаждала сорвать на ком-нибудь своё дурное настроение, благо хватало не только поводов (одни убийства прямо под сводами замка чего стоят!), но и жертв, жаждущие богатого наследства родственнички стерпят любую гадость и даже не поморщатся, наоборот, продолжат любезно улыбаться. Леди Элеанора хищно улыбнулась, гордо вскинула голову и величественным шагом направилась в охотничий зал. К искреннему огорчению почтенной леди, в зале её ждали лишь похожая на перепуганную сороку леди Ольгерда, старательно прячущая прыгающие от волнения руки в складках платья, да заплаканная леди Кэтрин, безнадёжно глупая, а потому совершенно непригодная для ядовитой перепалки. Герцогиня обвела зал холодным взором и слегка приподняла тонкие брови:
— И где все?
— М-мой… лорд Дункан п-просил просить его, он плохо себя чувствует, — проблеяла леди Ольгерда, нервно смахивая выступивший на лбу пот.
— Ваш бастард находится при смерти и решил облегчить душу покаянием?