Страница 19 из 111
— А не заглядывали ненароком в эти земли странные жрецы, которые Солнцу молятся? — спросил Энок после пару кружек пива.
Я ухмыльнулся. Поди, Ослепитель хочет рассказать про мой бой с Гачаем, вот понемногу разговор и подводит.
— Заглядывал какой-то чудной, — ответил Эрлинг. — Макушка бритая, по бокам волосы торчат. Но Эмануэль сказал, чтоб я гнал таких взашей. Мне он и самому не глянулся. Вот еще выдумали о чужих богах говорить!
Тулле сразу же поинтересовался у Мамирова жреца:
— А почему ты сказал их гнать?
Эмануэль помолчал, выпил пива, а потом кивнул.
— Да, пожалуй, можно рассказать эту историю. Только одна ушастая девочка должна поклясться Хунором, что никому не сболтнет о том, что сейчас услышит.
И уставился на Ингрид. У той аж глаза заблестели. Как же, узнать тайну Мамирова жреца! Я бы и сам в ее возрасте чем угодно поклялся ради такого.
— Клянусь именем Хунора, моего бога, что никому-никому не скажу, — с серьезным видом сказала она. — Могу кровью поклясться еще.
— Не нужно.
Мать тем временем выпроводила рабынь, а сама подошла поближе, села на лавку возле стены с Фольмундом на руках.
… Все сторбашевцы не единожды спрашивали, почему у меня такое странное имя. Это чужое имя, иноземное. Старое имя я называть не стану, ибо оно уже не принадлежит мне, но родился я на Северных островах, вырос тут, а как получил вторую руну, захотел поглядеть на другие земли. Любопытен был с детства. Руны, сила, слава меня мало занимали, зато я всегда любил слушать висы и сказы об иных морях и островах. Потому пошел в хирдманы.
Поначалу мы ходили здесь, а потом отправились в Бриттланд. Хёвдинг покрутился-покрутился, но делать там низкорунным нечего, а с пустыми руками он возвращаться не хотел. Потому распустил хирд, осел на земле, купил рабов. Я же пошел искать свою долю. Долго мыкался то там, то здесь, пока не прибился к торговцу. Помогал ему с товаром, присматривал за рабами и даже выучил их язык из любопытства, чтобы послушать бриттские былины и песни.
Прожил я в Бриттланде пять зим.
А потом торговец решил, что может получить больше серебра, торгуя с Валландом, что на юге от Бриттланда. Я отправился с ним. А когда увидел первый же город в Валланде, захотел остаться там подольше, настолько диковинна та земля.
Там я увидел каменные дома, да не как местные землянки, а огромные, в десять ростов, домины с толстыми стенами, с окнами, со рвами и мостами. Воины там не на кораблях, а на лошадях скачут, и воины эти в железе с головы до ног. Рек там не так много, потому на конях проще и быстрее добираться. Но больше всего я поразился темплям, это дома их бога. В каждом городе есть такой темпль и не один. Всегда высокий, с узкой крышей, уходящей в небо, а наверху огромный глаз, выкованный из железа, в который вставлена хитрая цветная слюда. Когда через слюду проходит солнечный свет, город окрашивается разными цветами. Красота!
А внутри еще лучше! Богатое убранство, золотые и серебряные чаши, на шеях жрецов цепи с рукой кованной. Песни поют в тех темплях, которые сразу к богу уносят.
Зашел я и пропал. Захотел узнать, о чем те песни и о чем толкуют жрецы с руками на шее. Ушел от торговца и остался жить в Валланде. Перебивался кое-как да учил валландскую речь. А потом и вовсе захотел стать жрецом их бога. Разрешили мне валландцы, дали имя Эмануэль, что означает «человек бога», и рассказали всё о своей вере.
Валландский бог ревнив, он не терпит других богов. Потому я отрекся от Фомрира и стал молиться только ему.
Там я и узнал, что в Валланд давно приходят солнечные жрецы, только раньше их выгоняли или просто запрещали говорить о боге-Солнце, а потом убивать стали, не глядя, рунный жрец или безрунный. И опять мне любопытно стало, отчего так. Узнал я, что на юго-западе Валланда раньше была богатая земля под названием Иберика. Несколько зим там гостили солнечные жрецы, говорили о Солнце, о запрете на руны, о звездах своих. А потом туда приплыли десятки кораблей с сарапскими воинами и сарапскими скакунами. И хоть на груди у воинов было солнце, но и рунами они были не обделены: все хускарлы да хельты, несколько сторхельтов. За один год захватили всю Иберику и сказали, что теперь эти земли принадлежат Набианору, их главному жрецу.
После этого валлы и решили убивать всех солнечных жрецов, не пускать ни одного из них.
Говорят, бог-солнце наделяет своих почитателей особым колдовством. Мол, жрецы не одними лишь словами заманивают людей, но и заставляют их поверить во всё, что говорят солнечные люди. И пусть бы безрунные верили, так ведь даже конунг иберийский в последний год перед захватом заставил всю свою дружину забыть родных богов и водить круги перед лицом.
Потому я и сказал Эрлингу не пускать никого из солнечных жрецов. Но если уж они до Сторбаша добрались, значит, и вокруг конунга нашего их тоже полным-полно.
— Это верно! — подтвердил Альрик. — Позапрошлой зимой конунг за свой стол немало иноземцев позвал, был там и солнечный жрец.
— Нехорошо это! Но Рагнвальду очень сильный жрец Мамира служит. Он с любым колдовством справится.
— Ворон не справился, — сказал я. — Бриттландский конунг точно заколдован был. Поздно я Гачая зарубил. Раньше надо было.
— Ворон тоже силен, да уж слишком он горд и нелюдим. Чаще с богами говорит, чем с людьми. Поди, сказал один раз Харальду про солнечных жрецов и всё. А потом уж поздно было. А ведь редкий у него дар — вперед заглядывать может.
— Погодь-ка, — перебил я Эмануэля, — а как же ты Мамиру служить начал? Ты же чужого бога жрецом стал!