Путь наверх. Бессмертная

Гаркана фыркнула, отстранилась, пошла вперёд, потом обернулась.

– Есть хочу! – заявила она. – Проголодалась!

– Лепёшку хочешь? – предложил Инквизитор.

– Лепёшку? – она задумалась. – А какую лепёшку? Печёную, аль в масле жареную?

– Ты что, Гаркана, запамятовала? – удивился он. – Ты ж сама те лепёшки вчерась на топлёном масле жарила, сбираясь в дорогу.

– Не хочу жареных! – сморщила нос Гаркана. – Жирные! Мутит от них!

– Так чего печёных не напекла? – пожал плечами Инквизитор. – Были бы печёные!

– Печёных тоже не хочу! – она капризно скривила губки.

– Так чего же ты хочешь? – совсем растерялся Торвальд Лоренцо.

– Малины! – заявила Гаркана.

– Малины? – переспросил Инквизитор.

– Малины! – уверила его подруга.

– Да ты в себе ли, Гаркана? – изумлению правителя Кронии не было предела. – Весна, снега ещё не всюду стаяли, откуда ей быть-то, малине?

– Тогда и не спрашивай! – голос её звучал, как у избалованной маленькой девочки. Она дёрнула плечиком и пошла прочь, вся такая обиженная, гордая.

– Малины, стал быть, твоя душенька желать изволит… – медленно повторил Торвальд Лоренцо.

Гаркана обернулась. Сердитая, губы надула.

– Малины! – сказала. И ножкой топнула для верности.

– Ага, малины, – ещё раз повторил Инквизитор, – малины, значит…

Догнал девушку, схватил в объятия.

– Малины тебе хочется? – расхохотался. – Вот тебе малина! – и горячим поцелуем закрыл её губы.

Гаркана вырывалась, мотала головой, но он держал её крепко, целовал долго, и отпустил лишь тогда, когда она перестала сопротивляться, обняла ответно, мягкой, податливой сделалась.

– Ну? – спросил Инквизитор, отнимая свои губы от её губ. – Хороша малина? Сладкая? Дотерпишь до лета, аль опять какая блажь тебе в голову ступит?

Бес Потанька прыгал вокруг них, хохотал и хлопал в ладоши. Гаркана улыбалась, румянец покрыл её щеки.

– Да ну её, к лешему, малину эту! – счастливо выдохнула она. – Ещё целуй!

Свадебная процессия доехала до пристани быстро. Демира думала до полуночи добраться до острова Форс. Но жители порта никак не хотели отпустить королеву и принцессу в путь, не подняв кубков за здравие их, за счастье и процветание королевства.

Не желая обижать старейшин, Демира и её спутники отправились в трапезную, и покуда отобедали, да поговорили неспешно, уж и смеркаться стало.

В море вышли на закате. Царь Феанор лучшего своего кормчего дал, доставить принцессу, и большой трёхмачтовый фрегат с баллистами на носу и корме, и с двумя дюжинами арбалетчиков.

– Разве уже сейчас мне предстоит вступить в битву с Дагоном? – растерянно спросила Ария, поражённая мощью боевого корабля.

– Нет, дитя, у тебя дни три ещё, или чуть более, – успокоил её магистр, – льды у берегов ещё не стаяли.

Но на море лёд сошёл почти весь, течения там тёплые были, лишь в самые суровые зимы застывало оно, далеко, в сердце своём, прямо над подводным дворцом Дагона. Уж неделя минула, как раскололись льды от грозного рыка пробудившегося Морского Царя, и недолог был час, когда явится он к берегам острова за своей ежегодной данью.

– Иди спать, – Арий Конрад погладил принцессу по плечам, – завтра трудный день у тебя будет. Твоя каюта вся в цветах, жених постарался.

Ария сморщила нос, но видно было – приятно ей внимание царя. Взглянула на чистое небо – легко было кормчему вести к острову корабль, звёзды ясно горели в вышине, указывая дорогу; вдохнула свежий воздух, облизнула солёные губы. Теперь так будет всегда, не терпкие ароматы леса из-за городской стены будут будить её на рассвете, а горький запах моря, его солёный вкус, похожий на слёзы разбившихся надежд.

Ветер сорвал плат с её головы, девушка охнула, не успела подхватить, как улетел уж за борт, упал в воду, и волны благодарно подхватили невольный дар невесты, тотчас же упрятав в свои глубины.

– Как ярко горит Южный Крест в небе! – восхитилась принцесса. – Будто знак, будто то – мой крест, мой рок…

– Иди спать уже! – с лёгким нетерпением повторил магистр. – Ты едва на ногах стоишь!

– Ничего, – Ария сладко зевнула, – не сломаюсь. Доброй ночи тебе, Бессмертный! – она коснулась его плеча, сжала по-дружески, махнула рукою и пошла в свою каюту.

Арий Конрад облегчённо вздохнул. Теперь, когда девчонку спровадил, можно спокойно подождать Демиру. Гребцы и арбалетчики уж давно спали. Сваты, Ливий, все, кто сопровождал в дороге принцессу, третьи сны уж смотрели после сытого обеда да крепкого вина. Лишь одинокий силуэт кормчего, уверенно ведущего фрегат по звёздам, маячил на носу корабля.

Магистр подошёл к борту, перегнулся через перила, взглянул в тёмную воду. Спокойно было море. На рассвете они подойдут к острову. Арий Конрад сел на скрученный моток абордажного троса, запрокинул голову вверх, смотрел на далёкие звёзды в небесной выси, дышал полной грудью. Последние спокойные дни. Скоро, совсем скоро грядёт время больших перемен.

– Доброй ночи тебе, Бессмертный! – услышал он тихий голос.

Королева Руаны, Демира, простоволосая, в подбитой мехом накидке поверх платья, неслышно подошла и села рядом с ним.

Глава третья.

Кто ты, наказанье или милость?

Весенняя ночь щедро рассыпала урожай золотых спелых звёзд по чёрному бархату неба. До них, казалось, рукой достать можно, если встать на нос корабля рядом с кормчим. Снять самую большую и укрепить на фок-мачте, пусть озаряет морякам путь.

– Ты видишь, Демира? – Арий Конрад осторожно положил ей руку на плечо и притянул к себе. Его дыхание касалось её волос. – Вон там. Твоя звезда. Она стала такой яркой, и всё-таки ещё не горит в полную силу.

– А вот твоя, – Королева показала среди россыпи звёзд одну, легко узнаваемую, за которой она наблюдала долгими летними ночами из года в год, утратив надежду, но, не сумев обмануть своё сердце.

– Раньше они не были так близко друг от друга, ты помнишь? – шёпот магистра звучал так низко, что переходил в хрипотцу.

Его губы коснулись виска Демиры, её волос, её щеки. Она не отстранилась, даже, показалось Бессмертному, чуть ближе к нему придвинулась.

Арий Конрад, не смея поверить, что волшебные сны могут сбываться, нерешительно взял в ладони руки Демиры, подтянул её к себе. Она молчала, не противилась. Он видел так близко её лицо, её глаза, полные тихой печали.

Магистр погладил её по щеке, наклонился, почти коснулся губами её губ, но Демира удержала его.

– Я смотрю, не получится у нас поговорить, Арий Конрад, – сказала с улыбкой.

– Наши глаза, наши руки говорят без слов, – Бессмертный опять сделал попытку притянуть её к себе, и опять она удержала его. Мягко, почти бережно.

– Что, Демира? – вскричал магистр. – Что ты хотела сказать мне? Если ты скажешь сейчас, что не будешь со мной, то молчи лучше!

– Тише, Арий Конрад, – её прохладная ладонь закрыла его губы, – кормчего с курса собьёшь.

Она отстранилась, подалась назад, чтобы лучше видеть его. Лицо магистра в лунном свете казалось призрачно-бледным, лишь взгляд кипел расплавленной сталью. Ветер отбрасывал назад его светлые длинные волосы, перехваченные на лбу широким кожаным ремнём, и глаза смотрели хищно, требовательно. Он правду молвил, глаза его сейчас сказали ей больше, чем пламенные признания тогда, в грозовую ночь.