Страница 6 из 16
«Что это было?»
Электронный будильник на прикроватной тумбочке показывал 6:32. Можно было проспать ещё целый час, но Замеров понял, что сейчас он не заснёт даже под угрозой смерти. А потом в голову вплыл парусник с грузом воспоминаний – только что приснившегося бреда.
Длинная конвейерная лента с лежащими на ней обнажёнными людьми. Руки по швам, глаза тупо смотрят в потолок. Лента двигалась рывками, по очереди доставляя их к концу ленты. Туда, где из прорези торчала ржавая циркулярная пила с кривыми, зазубренными зубчиками. Диск вращался со скрежетом, распиливая подъехавшее тело вдоль – от промежности до макушки. Вместо крови и внутренностей во все стороны летела серая труха, похожая на мох. Механическая трёхпалая лапа с жужжанием выползала сверху. В ней была зажата живая сова. Птицы непонимающе ухали, удивлённо моргая круглыми глазами. Лапа помещала их в распиленное тело, где они, хлопая крыльями, исчезали, потому что кожа тут же стягивалась сама собой.
«Чушь полнейшая…» – пробормотал Никита, сидя на кровати и массируя затылок. От криков у него ломило всю заднюю часть головы. Впору поискать на антресоли покрытую пылью аптечку и выпить таблетку от головы. В это утро он больше не ложился.
Кошмары начали плотно врастать в его жизнь. Инцидент с воплем положил начало ужасной прогрессии: сны становились более явственными, осязаемыми, реальными. А дальше – раз за разом – всё усугублялось ещё сильнее. Примером тому были вспышки.
Это началось вечером, двадцать седьмого числа. Сидя перед телевизором и вяло пережёвывая взятую навынос лазанью с сыром, Никита почувствовал головокружение. В ушах появился тонкий, пронзительный писк. Неприятный звук приближался, нарастал, напоминая тревожную сирену на самой высокой ноте – почти на ультразвуке. А потом мир взорвался ослепительным сиянием голубого цвета, как будто кто-то щёлкнул фотовспышкой на максимальной мощности. Секунда – а именно столько времени прошло – растянулась на часы, годы и столетия. Временной поток стал вязким, как смола. Никите слышалось гудение трансформаторной будки и шелест крылышек миллионов маленьких насекомых – кажется, мотыльков. Смешение звуков заполнило всё, и появился Голос. Он грудным басом бормотал странные и бессвязные фразы:
Чёрно-белое существо именует себя Богом…
Пот тихого червя пахнет, как розовое масло…
Слепой Лючник ищет разрывы в дрожащей матке мироздания…
Никита очнулся. Он беззвучно кричал. С шумом втянув в себя воздух, он чувствовал себя так, словно вынырнул из воды. Никита по-прежнему сидел в кресле. Тарелка с размазанной лазаньей валялась на полу, рядом. Его знобило, как при сильной температуре. Пот на лице был горячим и холодным одновременно.
Вспышка!
Вскочив, он успел добежать до туалета, и его вырвало.
Вспышка!
Перед глазами пылали бордовые пятна, сквозь которые вспышками проявлялась картина. Огромный, сигарообразный, гладкий, сияющий хромом поезд. Локомотив или монорельс, на котором отсутствовали окна и двери. «Блейн Моно, – вспомнил Никита роман Кинга. – Сошедший с ума искусственный интеллект, любящий загадки».
Различия между кинговским монорельсом и тем, что сейчас видел Никита, заключались в передней части. Она не была пулеобразной, как у Блейна. Её украшала уродливая литая голова пришельца с раздутым черепом. Широкий лоб. Из глубоких глазных впадин сверкали алые глаза без зрачков. Брови хмурились. Нижняя часть морды – безносая, с мясистыми губами, – скалилась в гримасе ненависти. Одна гигантская фара располагалась на месте переносицы. С немыслимой скоростью – тысяча? две тысячи километров в час? – кошмарный состав нёсся через горную гряду. Его выхлопы порождали ужасную бурю позади.
Вспышка!
Никита открыл глаза. Он стоял на коленях перед унитазом. В мутной воде плавала полупереваренная лазанья.
«С тремя видами сыра… – уточнил он про себя. – Что это было? Что за кошмарный состав мне привиделся?»
А потом в голове мужчины всплыла информация. Фрагментарная, разрозненная, словно ему зачитывали предложения из какого-то произведения, вырывая фразы из контекста.
«Флуструкт». Экспресс, перемещающийся между мирами и преследующий лишь одну цель – найти испуганный, параноидальный разум, находящийся на грани нервного срыва и полного погружения в бездну сумасшествия. Задача – переместить сломанное сознание в любой указанный домен.
Никита сидел на полу туалета, прислонившись спиной к кафельной стене. Глаза его были широко открыты: «Какой „Флуструкт“? Какой состав? Что такое домен?»
Вспышка!
Мужчина зашёл в ванную и принялся умываться ледяной водой. Он старался разогнать тяжёлые, вязкие мысли. Поезд-чудовище «Флуструкт» ехал за ним? Он сходит с ума? Уже сошёл?
Никита вскинул голову и шокировано уставился на своё отражение в зеркале:
– И что же ему помешало забрать меня в некий домен?
Ответ влетел в голову сразу, как пуля: «Белёсая вспышка света. Она стала препятствием».
– И что? – спросил Никита вслух. – Эта вспышка убила «Флуструкт»? Спасла меня?
Нет. Экспресс убить невозможно. Твою поездку просто отсрочили…
Налив чашку растворимого кофе, Никита пытался привести мысли в порядок: «Главное – без паники. Надо подумать. Собраться. У всего есть объяснение. Что могло стать причиной этой странной вспышки? И что она вообще такое? Травма головы?» Лёгкое сотрясение мозга было лет двадцать назад, в детстве… Раскачался на качелях, хотел сделать «солнышко», но не справился и упал, приложившись затылком об землю. Даже сознание не потерял – так, потошнило немного… Реакция на что-то? Алкоголь сегодня не пил.
Никита начал шагать по комнате, нервно потирая руки. Реакция на лекарственный препарат? Еду? Воду? Последней таблеткой был аспирин, выпитый пару дней назад: под вечер заболела голова, и пришлось найти заброшенную аптечку. Еду навынос он брал из приличного ресторана, уже больше года. Либо готовил сам. Сомнительно, что супермаркет с сотней филиалов по стране внезапно выложил бы на витрину тухлые продукты. Об этом бы уже трубил весь интернет. Да и ресторан не вызывал сомнений… По слухам, в этом заведении ужинали половина Государственной Думы. Вода? Только минеральная из бутылок – никаких фильтров и уж, тем более, не из-под крана. Не то чтобы Никита был ярым ЗОЖником… Но если можешь позволить себе качественные и проверенные продукты, то почему нет? И, смотря правде в глаза, эти странности никак не были похожи на отравление.
Он сел. Закурил. На ум как-то некстати полезли тайные правительственные эксперименты над разумом, инопланетяне, фоксы малдеры… Никита похлестал себя по щекам, чувствуя, что паника нарастает. Паранойи ещё не хватало! Наверняка причина появления этой вспышки банальна. Усталость. Возможно, он придремал. Или резкая смена цвета на экране телевизора спровоцировала секундное недомогание, как в той истории про покемонов. Замеров посмотрел на экран, взял пульт и выключил его. Надо найти причину, проанализировать, сделать вывод, придумать способ устранить триггер – и забыть всё, как страшный сон.
Забыть, как страшный сон…
Явно не то определение, учитывая события последних дней. Ночей, если быть точным. Эти сны были злыми и врезались в память, как детские стишки или считалки. Раз услышишь – и вовек не забудешь: «Уронили мишку на пол…» Забыть, как дату дня рождения кого-то из друзей, – так будет лучше.
И что за немой рассказчик, вкладывающий в голову информацию, которая никак не могла появиться там сама по себе? Что это? Ложная память? Парамнезия?
Что-то подсказывало Никите, что эта вспышка – не последняя, и кошмар продолжится. Как писал Кинг, «кошмар – это психологическое рвотное». Но от чего его психологически тошнит?
Ещё с час он сидел, курил и ломал голову над произошедшим, прислушиваясь к ощущениям: не повторится ли вспышка? А потом внезапно осознал, что остро нуждается в совете. В поддержке друга и хоть каком-нибудь участии со стороны. Все его размышления казались несколько однобокими: они всё время приводили к одним и тем же результатам. Нужен свежий взгляд.