Страница 14 из 16
– Я думал… – сильно смутился Замеров. – Думал, что есть какие-нибудь сверхновые медицинские машины, куда кладут человека, сканируют ему мозг и выявляют заболевание…
– Крайне глупое предположение! – презрительно дёрнула губой Кристина. – Компьютерной томографией сейчас можно выявить болезнь Альцгеймера, и только. Мы не прикладываем к груди стетоскоп и не просим покашлять, Никита. У нас прогрессивные подходы к лечению и постановке диагноза.
– Мы будем просто сидеть и разговаривать? – всё ещё не веря таким простым методам, переспросил Никита. – Сидеть? И разговаривать? Или как в фильмах, я буду лежать на кушетке и говорить что-то типа «отец меня не любил», «тяжёлое детство», «трусы за дедушкой донашивал» и «горшок был с ручкой внутрь, а няня была мерзкой педобраской с волосатыми руками». И потом врач, выслушав это, определит, чем я болен, назначит лечение, и все будут счастливы, так?
Ни тени улыбки.
– У вас было тяжёлое детство, Никита?
– Ага. Коляска без дна и стальная соска на морозе. Я к примеру сказал. Чтобы убедиться, что диагноз у вас выносится на основании жалоб.
– Всё верно! – Кристина уже не скрывала своего презрения к Замерову, демонстративно глядя на наручные часики. – Психиатры во всём мире работают именно так, Никита. Если вас не устраивают наши методы, то советую обратиться в городской психоневрологический дис…
– Хорошо, хорошо! – сдался Никита и обречённо вздохнул.
Его рука импульсивно дёрнулась на коленке, и он судорожно сжал её в кулак. Поднял голову и упёрся в надменный победоносный взгляд девушки.
– Мне плохо, – выдохнул он, опустив глаза. – Мне очень плохо. Когда я искал врачей, то многие рекомендовали именно вашу клинику. По личному опыту. Говорят, что тут помогают излечиться от психоза, депрессии, мании… Более пятнадцати тысяч человек. И я хочу быть в числе этих пятнадцати тысяч, вы понимаете?
Он чуть не расплакался от беспомощности перед этим холодным, беспристрастным профессионализмом. Кристина сидела, как изваяние, не реагируя.
– Я хочу вылечиться, – тихо добавил Замеров. – Я устал. Я готов на всё. Скажите, как скоро можно начать лечение? Разговоры, диагноз… Я готов доплатить, чтобы ускорить этот процесс.
Пауза. Секунды три. Потом Кристина перевела глаза-ледышки на экран планшета, тапнула пальчиком и сказала:
– Я запишу вас на сеанс к Эдуарду Соломоновичу. Он единственный, у кого сейчас есть свободные окна для приёма ещё одного пациента. И то это в виде исключения, так как по вашему виду, Никита, несложно определить, что вам необходима срочная помощь. Уже при первом знакомстве вы убедитесь, что Эдуард – врач высшей категории.
Пауза – чтобы Замеров в полной мере осознал всю значимость оказанного ему одолжения.
– Это один из лучших докторов, – закончила девушка и принялась набирать что-то в планшете.
– Первое знакомство – это тавтология, – непонятно зачем сказал Никита. Его снова начало трясти, и он, уже не стесняясь, закинул в рот таблетку аскофена. – Второго знакомства не бывает.
Девушка не поняла риторического высказывания и скрыла это, приняв деловой вид.
– Эдуард Соломонович примет вас двадцать четвёртого числа, ровно в десять часов, – сказала Кристина и впервые за всё время проявила некую человечную эмоцию, слегка закусив нижнюю губу и призадумавшись, словно что-то подсчитывала. Но девушка быстро одёрнулась: – Необходимо предварительно оплатить минимальное количество сеансов, а точнее – пять. Если понадобится больше, Эдуард Соломонович вам сообщит.
– А если хватит и трёх? – сварливо осведомился Никита. Его упаднические настроения внезапно сменила злость, которую он, как мог, пытался загнать внутрь.
– Даже пяти будет мало. Так показывает практика, – равнодушно сообщила Кристина.
А потом назвала какую-то несусветную сумму денег: с пятью нулями. Никита даже подумал, что ослышался.
– Сколько?
Девушка повторила. Никита надул щёки и шумно выдохнул, откидываясь на диване и запуская пальцы себе в шевелюру.
– Однако… – цокнул он. – Если полный курс разговоров стоит как ступень от ракеты, неплохо вы живёте! Не на того я, похоже, учился…
– Какой полный курс? – Кристина изобразила лёгкое удивление. – Это стоимость одного сеанса. Напомню: первично необходимо оплатить как минимум пять приёмов. В дальнейшем…
– Подожди, подожди! – замахал руками Замеров и наклонился к девушке, глядя в её безразличные ко всему миру глаза. – Хочу подытожить. Сейчас я плачу вам эту баснословную сумму за пять сеансов. Скорее всего, мне придётся их продлить. Как показывает ваша практика, – слово «практика» он произнёс с особой издёвкой. – А есть конечная цифра приёмов-разговоров по душам? Ну, как много мне придётся отдать в итоге?
– Эдуард Соломонович сам определяет количество и длительность сеансов. Сколько понадобится, столько и будет. В ходе постановки диагноза.
– Может быть и сто?
– Может.
– И двести сеансов?
– Двести – вряд ли.
– И это ещё не считая лечения?
– Нет. Лечение оплачивается отдельно – по прайсу выписанных лекарств и количеству приёмов, которые понадобятся после, в ходе реабилитации.
– Как долго может продолжаться весь процесс от диагноза до выздоровления?
– При ваших симптомах – минимум полгода. Хотя я не специалист… Скорее всего, дольше.
Замеров выпрямился на диване, ухмыльнулся и картинно посмотрел на наручные часы.
– Когда там? Двадцать четвёртого числа? Так вот, я не могу так долго ждать, чтобы прийти и послать вашего Эдуарда Соломоновича в жопу! – Никита широко улыбнулся, и вкупе с его бледным, измождённым лицом улыбка вышла весьма жуткой. – А вот тебе, стерва, могу сказать прямо сейчас: катись ты лесом со своей ебучей клиникой, врачами высшей категории и высокомерным поведением!
Лицо Кристины превратилось в восковую маску. Она прижала планшет к бедру, встала и, еле разжимая зубы, произнесла:
– Вы больны. Всего вам доброго, Никита. Если что, вы всегда можете обратиться к нам за помощью.
Она развернулась и как-то быстро уцокала на каблуках в недра здания.
Администратор Анна демонстративно не замечала ничего вокруг, подпиливая ноготь. Никита предположил, что ей периодически приходится быть свидетелем скандальных сцен в холле. Он угрюмо зашагал к выходу. На душе было гадко.
Зачем он нахамил этой Кристине? Зачем оскорбил Эдуарда как-там-его, которого и в глаза не видел? А весь персонал с клиникой? С такими срывами недолго стать маньяком!
На глаза попался кофейный автомат, стоящий у стены. На его стенке был изображён сверкающий улыбкой мужчина в белом халате. Он предлагал клиентам отведать двадцать пять видов кофе абсолютно бесплатно. Замеров вспомнил рекламную кампанию переносных кофеварок, в которых, по словам производителя, кофе не смешивался из готовых концентратов, а именно варился. И ещё они были бесплатными для всех. Не каждое заведение могло себе позволить такое расточительство. Эта гильдия психиатров могла: по причине несуразного ценника на услуги.
«Да будьте вы прокляты!» – про себя выругался Никита и решил воспользоваться автоматом. Доза кофеина никогда не была для него лишней, а с этих толстосумов не убудет. Он выбрал двойной эспрессо и нажал на нужную кнопку. В недрах автомата щёлкнуло, забурлило, и на экранчике загорелась надпись: «Ожидайте, ваш напиток готовится.»
Подёргивающееся око сводит с ума провинившихся, не подросших, в подвалах замка.
Вспышка!
Замеров прислонился к гудящему автомату и посмотрел в окно, пытаясь сфокусировать взгляд. Перед глазами двоилось и плыло.
– Эй, псих! – донёсся сзади ехидный, пронзительный голос. – Решил остаться? Если что, я сама займусь тобой! Хочу послушать про нянюшку с волосатыми руками.
Никита оглянулся. Красивая администраторша Анна уже не сидела за стойкой: она стояла на ней. Абсолютно голая. По её телу сновали гигантские коричневые сколопендры, оставляя на коже бисеринки крови от многочисленных лапок.