Страница 8 из 9
Без промедленья начал речь другой:«Моя монета с головой оленя.Имея знак подобный при себеТы обретёшь великое терпенье,А также осторожность, острый слух,Умение вершить дела не наспех,Как говорится „медленно спешить“,Без неуместной, показной огласки.Тебе вручить монету мне не жаль.За щедрость – соответственная плата.Дать большего, увы, я не могу.И в том моя судьбина виновата…»Когда легла монета на ладонь,Тотчас же говорить стал призрак третий:«Моя монета скрашена орлом.Подобных птиц, ты в жизни много встретил,Но тот, что здесь на злате закреплён,Одарит тебя нужным вдохновеньем,Даст сил, вселит отвагу перед врагом,Послужит возвышеньем и спасеньем».Он более ничто не произнёс.Лишь отдал золотой и встал поодаль.Лицо его светилось добротойИ счастьем от того, что злато отдал.Четвёртый произнёс: «Ты на путиС монетою моей повсюду следуй.Пусть во спасенье суженой, делаОкончатся великою победойНад злом. А сокол, что изображёнПаря на небе плавно и высокоЗаранее тебя предупредитО том, что будет, кажется далёко,Но очень важно… Вот и весь мой сказ».И этот дал монету улыбаясь,А пятый прошептал: «Пусть мой журавль,Средь прочих птиц гуляет не стесняясь.Волшебно он бессмертье принесёт.Жизнь так хрупка… Победа и удачаВажны бесспорно, но продлить их мигНе менее весомая задача».Итог всему стал подводить шестой.Он говорил уже не с Серафимом,А с тем, кто поделился «простотой»,Но денежкой для них необходимой.Её назад как раз он не отдал, а произнёс:«Пятак твой много значит…Ты денежку свою не пожалел,Чем закрепил наличие удачи.То пропуск в тот далёкий дивный мир.Я вижу далеко и знаю точно,Что ты идти парнишку сговорил,И дружба ваша станет очень прочной.Да… Без тебя он в общем-то птенец.В пути нелёгком, парень возмужает,Но истинно людскую красотуСей мастер без тебя ведь не познает.Я одарю тебя наличьем сил,Теплом в душе… добавил бы и света,Но пребываю так давно во тьме,Что не владею тем, чего здесь нету».И говорящий выпучил глаза,Которые тотчас позеленели,Потом сверкнули вспышкой неземнойИ тут же, как и раньше потускнели.Художника пробила даже дрожь.Чего уж говорить про Серафима?Он, как и друг, теперь уж не сиделИ чувствовал, что кровь внутри застыла.Но продолженья не было словам.Виденья, растворяясь, исчезали,И ровно чрез минуту гости местУже одни под деревом стояли.И ждать было нельзя. Тому был знак.Трава вокруг при ветре «зашумела»,И тропы вроде б начала казать,Открыв и застилая то и дело.Поток воздушный причесал траву,И уложил её в подобье круга,Указывая, как нужно идти,Чтоб те могли покинуть место луга.Настало время сотворить обход.Пять раз вокруг пройтись было несложно.Художник, видя тропочку в конце,Почуял, что количество пять – ложно.Он вдруг припомнил, что он не учёлСтук старика при первом появленье.А этот позабытый им ударИмел, как видно, важное значенье.Шестой проход вкруг дуба показал,Что было верным то предположенье.Открылась широчайшая тропаДоступная для лёгкого движенья.Событье это птицы вознеслиВ теряющее тьму ночное небо.И Серафим с художником пошли,Не пожалев для пташек крошек хлеба.Немало Серафим ходил с отцомИ изучал доступную окрестность,Но та, где он теперь ступал ногой,Указывала на иную местность.Казалось, что открылся вдруг проходКороткий в неизведанные страны.Пред ними показался вскоре портОткуда отбывали в океаны.Послышался крик чаек, всплески волн,Лицо обдул приятный тёплый ветер,Почувствовался запах морских вод,Что не сравним с другим на белом свете.В то время на поляне, где рос дуб,Высокой густотой трава поднялась,Сокрыв все-все возможные пути.Она теперь нетронутой казалась.И утром спохватившись, паренькаРодные не нашли. Они искалиЕго довольно долго. Им пришлосьПрожить немало времени в печали.Но мы вернёмся к водным берегам.То было беспокойнейшее место.И путникам, что прибыли сюдаОно, конечно, было неизвестно.Стоял вопрос, с чего же начинать?Рассказ был скуден… Где пойдёт ученье?Где дерево найти, что воплотитВ себе возможность Ольги исцеленье?Художник так же, как и Серафим,На краткий миг лишь только растерялся,Ведь он по свету много лет бродилИ потому общаться не стеснялсяС доныне неизвестными людьми.Ему осталось только приглядетьсяИ оценить, где можно отдохнуть,Поесть, попить, немного обогреться.Он опытом огромным обладал.Но было, как мне кажется, важнееЧто он владел десятком языков.И знаний этих не было ценнее.Творец «багаж» не сразу раскрывал,Ведь знал, что лучше выглядеть пороюГлупцом, слепым, а может и глухим,Чтоб люди не хитрили пред тобою.Харчевню отыскать было легко.Манящий запах жаренного мясаДругие почему-то затмевал,А шумный дом был этим опоясан.Художник накормил там паренькаИ спать, как и положено, отправил.Бессонной ночь и страшною была…Сам мастер расслабляться был не вправе.Внизу, стараясь быть среди людей,То там, то тут, подсаживаясь, слушал,Стараясь разузнать о кораблях,Про дивные места и где та суша,Куда направят вскоре паруса,Передохнув у берега в дальнейшем…Художник много баек услыхал.Путь каждого не виделся скучнейшим.И лишь один с ухмылкой на лице,Оборванный и с виду очень жалкий,В отсутствии монет, спросил попить,Не хвастаясь пред всеми жизнью яркой.К нему хозяин красок и холстовПодсел и для начала разговора,Хмельным питьём изрядно угостил,Чтоб развязать язык мужчины скоро,Едой его простою накормил.И было то недорого, но сытно,Потом в беседу нужную вступил,Желая знать, что под усмешкой скрыто.И тут, по виду жалкий мужичокРаскрылся, наконец, для разговора:«Спасибо за внимание ко мне,Жизнь в чуждых мне краях течёт сурово,Но я, как видишь, в общем, не ропщу,И вынужденно долго ожидаюНеведомое взрослое дитя.Я по мечте его тотчас узнаю.Заметил я, что ты был удивлён —Все говорят, а я лишь улыбаюсь…Я просто знаю больше, чем они,Но хвастовством средь них не возвышаюсь.Тебя я здесь не видел до сих пор.Ты молчалив, умеешь долго слушать,Напрасно не встреваешь в разговор,Не лезешь, не имея права в душу…Однако, меня выбрав среди всех,Ты угостил меня ведь специальноПриятно тело греющим вином.И для тебя, наверное, нормальноВести беседу с пьяным мужиком.Так можно раскрывать чужие тайны.Качни в знак подтвержденья головой,Коль те преподношенья не случайны».Художник это знаком подтвердил,И более того, ему ответил:«Сюда с собой привёл я паренька,Он мало что познал на белом свете.Отправились мы с ним в далёкий путь,Желая, чтоб прошёл он обученьеИ стал великим мастером в резьбе.Он должен это сделать во спасеньеСвоей любимой… И условье есть,Что девушку спасти сумеет древо,Которое у нас не отыскать.Мы только что пришли. И ты стал первым,Кого бы мне хотелось расспроситьО где-то поднимающейся рощеДеревьев, что коричнево-красныВнутри и как добраться туда проще?»Мужчина вновь прищурился слегка,По-доброму привычно ухмыльнулся,И только лишь потом вслух произнёс:«А ты, дружок во мне не обманулся.Да только, продолжать сей разговорЯ должен буду вовсе не с тобою.Ты должен показать мне паренька,С кем встреча мне назначена судьбою.