Страница 122 из 134
118. Дар Фалвара дигорцам
В течение всей своей долгой жизни Коголкин Когалук оставался бездетным, а под старость у него родился медвежонок. Коголкин долго горевал, но из-за жалости к медвежонку ухаживал за ним. Медвежонок подрос и сидел в яме, больше он ничего не делал.
Через некоторое время он заговорил с одним юношей и стал просить его:
— Возьми меня с собой в набег!
Он был в набеге с молодыми людьми, и ему одному удалось сделать то, что было под силу целой группе.
После этого набега медвежонок попросил своего товарища:
— Скажи моему отцу, чтобы он женил меня.
Тот пошел к бравому Когалуку Коголкину и передал ему желание сына. Отец взволновался:
— Бог меня проклял! Как я могу женить медвежонка? Чью же девушку он желает засватать?
Товарищ передал ему, что тот желает, чтобы за него засватали дочь Атажуко Атажукина.
— Выхода нет, — сказал отец, — надо сватать ее за него.
Сваты сели на коней и поехали сватать дочь Атажуко Атажукина. Жених-медвежонок тоже поехал с ними. Доехали до Атажуко Атажукина, жених спешился с коня около кунацкой, зашел в кунацкую и как зять стал в углу. Товарищ его, сват, заявил Атажукиным:
— Вот это — сын бравого Когалука Коголкина; он сватает вашу девушку.
Те навзрыд заплакали из жалости к нему, а затем подослали к девушке, спросить ее согласие.
— Если ты хочешь, — сказали ей, — то выдадим тебя; если же не хочешь, то ты вольна отказаться.
Девушка ответила:
— Меня бог предназначил ему, и я согласна выйти за него замуж.
Атажукины выдали ее за медвежонка; он взял ее в свои объятия и унес.
Жители села Атажукина были ошеломлены:
— Вот Атажукины выдали свою девушку за медведя!
На ночь девушку поместили в какую-то турлучную комнату, опасаясь, что он может ее съесть. Когда люди легли спать, медвежонок украсил турлучную комнату алмазами невиданной красоты, а сам снял с себя медвежью шкуру и оказался юношей, которому не было равного ни по стройности, ни по красоте. Он был рожден дыханием пророка, хотя был лишен человеческого облика.
Когда наступило утро, послали к девушке людей, сказав им:
— Идите выбросьте ее кости!
А девушка оказалась еще более красивой, чем была; она была в восторге, что нашла такого мужа.
Атажукины, а с ними и другие решили, что тут кроется какая-то тайна. На другой вечер поставили там человека, чтобы он подкараулил их и узнал тайну. Как только медвежонок сбросил с себя медвежью шкуру, подосланный караульщик схватил ее и бросил в костер. Как только шкура начала дымиться, так и молодой человек превратился в пеструю птичку. Птичка выпорхнула и улетела. Дым от шкуры осел на дерево у верхнего края села. Ночью это дерево давало одно яблоко, а днем его поедала пестрая птичка; у нее была только эта повинность.
Каждый, кто видел птичку на дереве, потом рассказывал другим, что на дереве сидит такая-то птичка. Однажды и жена медвежонка пришла под дерево и посмотрела на нее вверх. Птичка и женщина заплакали, и птичка проговорила ей:
— От меня тебе больше нет пользы. Я был дар моему отцу от Фалвара. А теперь заставь это множество людей заготовить сена столько, сколько ты можешь.
Она выполнила его совет и заготовила сена столько, сколько можно было заготовить.
Затем птичка дала ей и другой совет:
— Пока мне не возвратят облик человеческий, до тех пор не продавай ни стога сена никому! Сделать же дурную весну я в силах.
И серая птичка сделала так, что в марте месяце выпал снег. Люди оказались на краю гибели, скотину нечем было кормить, и тогда они обратились за сеном к жене медвежонка. Они предлагали ей за сено земли без границ, но она всем отказала.
Когда люди попали в такое гибельное положение, то сам Фалвара, покровитель домашних животных, пришел к ней с просьбой. Птичка же заранее наказала женщине:
— Как только Фалвара явится к тебе, ты приведи его ко мне!
Фалвара обращается к женщине:
— Почему ты никому не продаешь сена, ведь люди погибают? Продай хоть мне!
Стал он ее умолять, а она ему ответила:
— Я продаю сено на таких условиях: во-первых, пусть серая птичка примет прежний облик и с таким же даром испрошения, каким она обладала в прежнем своем облике; во-вторых, прошу тебя, дай мне две кобылицы породы Саулох и к ним двух производителей той же породы, затем двух черных баранов и пару овец, пару коз, двух козлов. В обмен на все это я дам тебе сена.
Фалвара имел дар испрошения от бога, и пестрая птичка превратилась в то, чем она была; тот же Фалвара дал ей сполна все, что она просила у него из домашних животных.
Вот с того времени у дигорцев остались овца и конь саулохской породы.
В тот же день муж дочери Атажуко Атажукина обратился с молитвой к богу, свет солнца засиял над миром, и сена ужо больше никому не понадобилось. А дочь Атажуко Атажукина и муж ее, сын бравого Когалука Коголкина, и до сих пор живут и поживают.
119. Жена кумияка
Жил-был хан, и был у него молодой кумияк. Однажды хан заставил кумияка взнуздать коня и оседлать его. Кумияк просит хана:
— Разреши проджигитовать мимо тебя на коне!
Он быстро вскочил на коня, проджигитовал мимо хана в одну, в другую сторону, а затем стрелой пролетел над башней.
— Что ты делаешь? — кричит ему вдогонку хан.
— Что я делаю? — отвечает ему кумияк. — До сих пор я очень много работал на тебя, и пусть мой труд пойдет тебе на пользу, а я отправляюсь испытать свое мужество.
Кумияк уехал и поселился в безлюдной стране. Он уходил в набег и каждый раз возвращался с девушкой и юношей; таким путем он основал село в сто дворов. Жители села избрали его ханом над собой.
Однажды жители села предложили ему:
— Женись, засватай себе жену!
Он послал сватов к одному хану, и хан выдал за него свою дочь. Они прожили в согласии значительное время, и однажды жена ему говорит:
— Ты никуда больше не выезжаешь. Отправься куда-нибудь, а я даю тебе слово именем своего бога: если только меня коснется рука постороннего мужчины, то я пронжу себе сердце своими стальными ножницами.
Он отправился проведать свою сестру за горами, а жена осталась дома.
Тогда бог — да будет ему табу! — подумал: «Неужели против нее нет никакого средства? Не нарушит ли она своего слова?» И он приказывает Уасгерги:
— Превратись в стройного молодого человека, отправляйся к той женщине и прояви свое мужество и ловкость.
Уасгерги — да будет ему табу! — превратился в молодого человека в белой черкеске, в белой папахе и через дымовую трубу заскочил к женщине, жене кумияка, — разве ему это трудно сделать?! Женщина вскочила со своего места. Около нее было семь девушек, и Уасгерги их усыпил.
— Вот тебе два мешочка золота, — говорит он ей, — и сделай так, чтобы я побыл с тобой наедине.
Жена кумияка отвечает:
— Я дала клятву именем своего бога: как только меня коснется чужой мужчина, я вонжу свои булатные ножницы в сердце.
Он ничего от нее не добился. Вернулся к богу и доложил ему:
— Она решительно отказала мне. Я не нашел никакого средства, чтобы склонить ее нарушить свое слово.
— Попытайся второй раз! — приказал ему бог.
Уасгерги принял другой вид и тем же путем неожиданно предстал пред женщиной, но она все-таки не сдалась.
А затем предстал перед ней сам бог, но и его домогательства она отвергла.
— Я дала клятву именем своего бога, — заявила она ему. — Как только ты прикоснешься ко мне, я своими булатными ножницами пронжу свое сердце.
— В таком случае бог — я сам, — сказал он ей.
— А как бог может снизойти до подобных мне?
— Если не веришь, скажи мне, какого благодеяния ты хочешь?
Жена кумияка сказала:
— В таком случае пусть это село кругом будет заключено в железную ограду, а посередине пусть появится семиэтажная башня, внутри же башни пусть бьет источник, оживляющий мертвых, в комнатах же пусть будет такое зеркало, смотря в которое я могла бы видеть все, что происходит на свете.