Страница 5 из 54
Дворецкий часто заморгал:
– Дважды? А что, одного раза не хватит?
– Дважды, – приказала Верена. – Или можешь немедленно увольняться, а я найму вместо тебя другого дворецкого.
Гербертс расправил плечи, на его худом лице отразилось выражение благородного страдания.
– Очень хорошо. Я начищу все серебро в этой дурацкой буфетной. Дважды.
– Спасибо, – сказала Верена. – Это все.
– Да, миледи. – Дворецкий повернулся было к двери, но спохватился. – Фу ты, чуть не забыл! – Почти безупречно поклонившись, он одарил Верену веселой улыбкой. – Теперь все правильно, да, миледи? – И, довольно прищелкнув языком, дворецкий покинул комнату.
Джеймс подождал, пока дверь закроется, и расхохотался.
– Боже мой, где ты откопала этого типа?
– В Обществе для сбившейся с пути прислуги для женщин. Им управляет виконтесса Хантерстон, и цены очень разумные. – Верена подавила вздох. Независимость требует больших расходов, хотя именно независимости она жаждала с самого начала. Но Верена вынуждена была признать, что в иные моменты эта самая независимость становилась чуточку утомительной. Моменты, когда... да всегда, если быть честной.
За то, что ей удалось добиться независимости, она должна была благодарить отца, несмотря на его неодобрение и планы. Ратленд разрушил доверие к Верене со стороны общества и банков, когда после смерти Эндрю она переехала в Уэстфорт-Хаус. Преисполненный решимости отобрать у нее дом, старый граф нанял целую армию адвокатов, чтобы превратить жизнь Верены в ад.
Она осталась без средств к существованию, за исключением того, чему научил ее отец, – она вошла в мир полусвета и там, за зелеными карточными столами самых лучших игорных домов Лондона, Верена зарабатывала себе на жизнь, осторожно побеждая только один раз за вечер.
Она не была азартным игроком, выигрывала ровно столько, сколько необходимо, чтобы выжить в этом мире. Ей не нужно было внимание, которое привлекает к себе лихорадочно играющий человек, и ничего не нужно было доказывать. Больше не нужно. И, тем не менее Верене до невозможности хотелось испытать свои таланты.
Джеймс убрал свои часы в карман, затем наметанным взглядом осмотрел табакерку.
– Я-то думал, ты превратилась в святую, а ты на самом деле нашла для себя игру получше.
Верена взяла у брата табакерку и положила на столик.
– Я наняла Гербертса, чтобы он выполнял обязанности дворецкого – и ничего больше. Если хочешь знать правду, я могу позволить себе только его. Поэтому и потому еще, что виконтесса Хантерстон особо попросила меня взять его, поскольку на своем последнем месте он не удержался.
– Вот интересно, почему? – Джеймс подвинул к себе булавку с особенно большим рубином. – А это чья, кстати?
– Понятия не имею. – Она сгребла украшения в кучу. – Гербертс служит у меня всего месяц. Со временем, я уверена, мне удастся отучить его от вредных привычек.
– Ты не сможешь преодолеть его порочные склонности.
– Нет, смогу. Любой человек может измениться. – Она перенесла добычу Гербертса на свой стол, отперла верхний ящик и все туда спрятала. – Сколько хлопот! Ведь надо подумать, как вернуть вещи их владельцам.
– Если хочешь, я мог бы тебе помочь...
– Нет. – Она заперла ящик и положила ключ в карман. – Я сама этим займусь.
Ухмыльнувшись, Джеймс вернулся на свое место и взялся за карты. Верена наблюдала, как ловко двигаются его пальцы, перемещаются карты, заменяя одна другую. Он поднял на сестру взгляд и улыбнулся белозубой улыбкой. Не знай она его так хорошо, не догадалась бы, что за его беспечностью кроется отчаяние.
Взяв стул, Верена села напротив.
– Это женщина?
Его пальцы замерли, и он уронил на пол две карты. Джеймс покраснел, поднял их и положил на стол.
– Я никогда не мог ничего от тебя скрыть.
– Знаю. Глупо было даже пытаться. А теперь выкладывай. Джеймс перестал улыбаться. Немного помолчав, со вздохом сказал:
– Верена, меня шантажируют.
– Кто?
– Не знаю. Знаю только, что в Италии я совершил ошибку, которая может стоить кое-кому жизни.
– Кое-кому?
Щеки Джеймса побагровели.
– Мне лучше не называть имен.
Верена так и думала.
– Видимо, она замужем.
Напряжение на лице Джеймса сменилось тревогой.
– Я попал в переплет, Верена. Ума не приложу, что делать.
– Сколько они хотят?
– Пока не знаю. Мне было велено приехать в Лондон, где они со мной свяжутся, но я думаю, что не менее пяти тысяч фунтов. Возможно, больше.
– Боже мой! Это же целое состояние.
Джеймс скривился:
– Муж Сабрины... он очень ревнив.
– И видимо, у него есть для этого все основания.
Джеймс вспыхнул:
– Все было не так!
– У тебя вечно не так.
– Ты несправедлива.
– Хм. Попробую угадать... она несчастна и одинока, муж совсем не обращает на нее внимания. Осмелюсь предположить, она сказала тебе, что в первый раз изменяет мужу, и ты, будучи донкихотом и романтичным дураком, поверил ей.
Джеймс провел ладонью по лицу.
– Когда у нас был роман, мне казалось, что Сабрина... в общем, теперь я знаю, что ошибался. Но я в ловушке. Ее муж догадывается о том, что произошло. И если узнает, что речь обо мне, я пропал.
– Не возвращайся. Держись подальше от Италии, пока вся эта история не уляжется.
– Не могу. Слишком многое поставлено на карту. У меня там в разгаре один проект. Я потеряю гораздо больше пяти тысяч, если задержусь больше чем на несколько недель.
– Какие улики есть у шантажиста против тебя?
– Письма. Ну, не совсем письма. Стихи.
Верена округлила глаза:
– Любовные?
Джеймс снова вымученно улыбнулся.
– Как шантажист их нашел?
– Месяц назад кто-то залез в комнату Сабрины и украл шкатулку, где она хранила эти стихи.
– Украли что-нибудь еще?
Он покачал головой:
– Ни единой булавки. Кто бы это ни был, он точно знал, что искал.
– А ты уверен, что они хотят денег? Довольно странно, что они послали тебя сюда, если деньги – единственное, что им нужно.
Джеймс в тревоге наморщил лоб:
– Знаю. Мне самому интересно, не... нет, не знаю. Должно быть, это деньги. А что еще им может понадобиться?
Он был прав.
– Остается вопрос – сколько. Как по-твоему, они знали, что ты придешь сюда, в мой дом?
– Конечно, нет. Никто не знает, что я твой брат.
– Как все это неприятно!
– Да, знаю. Если я не заплачу требуемую сумму, этот бандит все расскажет мужу Сабрины. Скрыться будет негде, и вся моя работа... – Облокотившись на стол, он спрятал лицо в ладонях. – Все пойдет прахом. Я буду опозорен.
– Позор не самое страшное, если этот человек так опасен, как ты предполагаешь.
– Он убил троих, чья вина гораздо меньше моей. Беда в том, что я вложил в дело весь свой капитал. Верена, если они потребуют денег, я пойду на дно. Все мои средства в деле.
– Как скоро они с тобой свяжутся?
– Теперь уже в любой день. – Он судорожно сглотнул. – Что нам делать?
– Найти правильный выход, – ответила она с уверенностью, которой совсем не чувствовала. – Возможно, если мне очень, очень повезет, я найду богатого поклонника, который женится на мне и преподнесет крупную сумму в качестве свадебного подарка.
Она шутила, пытаясь разрядить обстановку, но Джеймс тут же просиял:
– Великолепно! У тебя есть на примете какой-нибудь богач? Кто-нибудь, кого тебе удастся заманить в брачные сети?
Верена засмеялась:
– Джеймс! У меня нет ни малейшего желания продавать свою свободу за несколько гиней. Даже ради тебя.
Он постарался скрыть разочарование.
– Ну конечно, нет. Хотя... знаешь, тебе не обязательно на самом деле за кого-то выходить. Просто искушай и дразни. Раззадорь его, а потом скажи, что тебе нужны деньги оплатить счет от модистки или на какую-нибудь другую ерунду, и...
Заметив поднятые брови сестры, он выдавил улыбку:
– Знаю, знаю. Я просто шучу. Отец всегда говорил, что ты не выйдешь вторично замуж до греческих календ.