Страница 46 из 61
Военные моряки в своих сердцах несут имя великого Сталина. Сталин — знамя побед вооруженных морских сил социалистической державы. Грозно стоят боевые корабли на вахте морей и океанов. И если враг посягнет на счастье миллионов трудящихся счастливой социалистической родины, моряки под знаменем Сталина пойдут в бой и сокрушат врага.
И. Золин. Большевики и флот накануне Октября
Флот в дни Великой Октябрьской революции полностью шел за большевиками. Он был вооруженной силой нашей партии, силой, которую за время между Февралем и Октябрем большевики сумели полностью привлечь на сторону революции. Партия была тесно связана с массой матросов, разъясняя им свои лозунги, свои требования.
Революционная работа большевиков среди матросов Балтийского флота велась непрерывно. Под влиянием большевистской агитации и пропаганды матросы царского флота были всегда настроены исключительно революционно. Семена большевистской агитации ложились на хорошую почву. Большая рабочая прослойка среди личного состава флота и связь кораблей с заводами, политическое бесправие матросов и палочный режим на кораблях подготовили эту почву.
«Моряки Балтийского флота еще во времена царизма вписали славные страницы в историю революционной борьбы рабочего класса против самодержавия и капитализма. Восстания в Свеаборге, Кронштадте, на линейном корабле „Гангут“ и на других кораблях поставили моряков в первые ряды борющегося пролетариата и приблизили победу Великого Октября» (приказ РВС СССР № 56).
В 1916 году «в Кронштадте большевиками был создан „Главный коллектив кронштадтской военной организации“, который находился в тесной связи с Петроградским комитетом партии» («Краткий курс истории ВКП(б)», стр. 165). Петроградский комитет через кронштадтскую партийную организацию распространял свое влияние на все корабли флота.
В Кронштадте в те годы свирепствовал главный командир порта адмирал Вирен. В Гельсингфорсе не отставал от него и сам командующий флотом вице-адмирал Непенин. Карцеры на кораблях всегда были переполнены. Матросы линкора «Павел I» писали, что у них на карцер была очередь в 40―50 человек. В городе матросам не продавали не только интересующие их книги, но даже и учебники.
Отголоски начавшегося в феврале революционного восстания в Петрограде скоро донеслись до моряков. На другой же день в руках кронштадтских большевиков уже находился манифест Центрального Комитета партии, из которого матросы узнали, что «…благоденствие царской шайки, построенное на костях народа, рухнуло».
Долго нараставшее возмущение среди моряков 3 марта нашло выход. Матросы присоединились к петроградскому пролетариату. В Гельсингфорсе первыми подняли красный флаг матросы линкора «Павел I» (переименованного впоследствии в «Республику»).
Петроградский комитет нашей партии, уделявший много внимания работе среди моряков во время войны, на одном из первых же заседаний постановил командировать для работы во флоте большую группу партийных работников. В числе посланных были член Петроградского комитета тов. Борис Жемчужин, Рошаль, матрос Пелихов и др. Прибыв в Кронштадт и Гельсингфорс, они немедленно приступили к созданию партийных организаций и большевистских газет. Средств не было. Обратились за помощью к команде линкора «Республика». Матросы живо откликнулись на призыв большевиков, выделив из экономических сумм в «железный фонд» газеты тысячу рублей. Это был первый взнос. 30 марта вышла «Волна» — легальная газета — орган Свеаборгского матросского коллектива. В Кронштадте на несколько дней раньше начала выходить газета «Голос Правды». Поддерживая свои газеты, матросы помогали и «Правде» — центральному органу нашей партии. Учебно-минный отряд первым внес 500 рублей в фонд «Правды» на приобретение типографии.
Статьи вождей нашей партии Ленина и Сталина часто печатались во флотских газетах. В первом же номере «Волны» была напечатана большая статья товарища Сталина «О войне», в которой морякам был дан ответ на волновавший их вопрос о том, как кончить войну.
С приездом Ленина, которого матросы Балтийского флотского экипажа вместе с рабочими Петрограда вышли встречать на вокзал, партийные организации флота еще шире развернули свою работу. Началась ожесточенная борьба против оборонческих настроений, которыми был заражен личный состав отдельных кораблей, особенно в Ревеле.
Апрельские тезисы Ленина встретили единодушную поддержку моряков и вызвали ярость у буржуазии, меньшевиков и эсеров. Буржуазная печать развернула невиданную грязную клевету против Владимира Ильича и большевиков. Матросы Балтийского флота возмущались подлой клеветой. Они готовы были в любую минуту выступить на защиту своих революционных вождей. В сотнях резолюций они выражали свою готовность итти за партией.
«Мы, матросы Свеаборгского флотского полуэкипажа, призываем всех, кому дорога добытая свобода, сплотиться вокруг признанных ее защитников и поддержать их. Да здравствует Ленин! Да здравствует газета „Правда“!»
Матросы понимали отлично, что правда на стороне большевиков, поэтому шли за ними.
Влияние большевиков на флоте росло с каждым днем. Центральный Комитет партии руководил деятельностью моряков. Кронштадтский комитет по всем важнейшим вопросам прямо по телефону сносился с ЦК. Лозунги нашей партии — «Вся власть Советам», «Никакого доверия Временному правительству» — были на кораблях и в частях самыми популярными. Матросы видели, что Временное правительство ведет ту же политику, какую вело и самодержавие. Война не прекращалась. Земля продолжала оставаться у помещиков. Команда линкора «Гангут» в своем решении требовала «немедленной конфискации земли у помещиков, уделов, кабинетов и монастырей». В Гельсингфорсе на митинге, собранном по инициативе личного состава линкора «Слава», 15 тысяч человек единодушно приняли такое же решение.
Когда на кораблях стало известно выступление министра иностранных дел Милюкова о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы», оно вызвало среди моряков бурю возмущения. В Кронштадте и Гельсингфорсе состоялись грандиозные митинги и демонстрации. Моряки в своих резолюциях требовали от Временного правительства прекратить войну, отменить ноту Милюкова.
Под натиском масс из правительства ушли министры Гучков и Милюков. Создалось коалиционное правительство. Отношение моряков к этому правительству наиболее ярко выражено в резолюции команды линкора «Республика»:
«Коалиционное министерство мы считаем, как и бывшее Временное правительство, таким же блюдом, но поданным под другим соусом, т. е. с приправою нескольких социалистов, изменивших своей идее».
Еще решительнее высказались кронштадтцы. «Кронштадт был крепостью большевистской партии, где давно уже не признавалась власть Временного правительства» («Краткий курс истории ВКП(б)», стр. 199). В мае по инициативе большевиков здесь было принято решение: «Единственной властью в Кронштадте является Совет Рабочих, Солдатских и Матросских депутатов».
Ясные требования нашей партии были близки и понятны массам матросов. «Большевики неутомимо работали над организацией солдат и матросов» («Краткий курс истории ВКП(б)», стр. 184). Партийная организация флота сильно выросла. На таких кораблях, как «Петропавловск», «Республика», «Слава», «Андрей Первозванный», «Россия», «Диана», большую прослойку в экипаже составляли большевики. На «Республике» коллектив достигал 500 человек, на «Гангуте» — 300. Кроме членов партии имелась огромная прослойка сочувствующих.
В июле вместе с рабочими вышли на демонстрацию и кронштадтские моряки. С балкона моряков приветствовал Владимир Ильич.
Временное правительство расстреляло демонстрацию. Помощник морского министра Дудоров вызывал из Гельсингфорса корабли, «верные Временному правительству». Этот приказ моряки не выполнили. Наоборот, они решили арестовать Дудорова как «проявившего явно контрреволюционные действия».
После демонстрации товарищ Сталин лично вел переговоры об отъезде моряков в Кронштадт. Моряки приехали на демонстрацию с оружием. Временное правительство, разгромив демонстрацию, пыталось разоружить их, но они хотели уехать с оружием. Командование округом угрожало морякам силой, предлагая очистить Петропавловскую крепость, но они сделали это только, следуя совету товарища Сталина, убедившего их не принимать боя.