Страница 9 из 15
Люди-кроты… старая городская легенда, в которую никто особо не верил, кроме, разве что, самых наивных личностей. Такой личностью была и бабушка Бикни. Она уверяла его когда-то, что люди-кроты в действительности существуют и что они обретаются в черных глубинах под Габеном. Помнится, его так пугали эти истории, что он не мог заснуть, ожидая, что вот-вот из подпола выберется человек-крот и затащит его в свое логово.
Бикни давно уже не пугали люди-кроты – чем он становился старше, тем сильнее его пугали просто… люди.
Бросив короткий угрюмый взгляд на кукольное представление, Бикни прошел мимо, обхватив себя за плечи и опустив голову. Его терзали сомнения: а не сглупил ли он? Может, все-таки стоило украсть игрушки у той девочки?
Кто-то внутри, суровый и прагматичный, как стучащая по рельсам колесная пара локомотива, талдычил, что зря он спасовал, что у него была прекрасная возможность добыть игрушки и что он еще ой как пожалеет, что упустил ее.
Надорванный и вместе с тем писклявый кашель, раздавшийся сбоку, вырвал Бикни из гнетущих мыслей. Он поднял голову и увидел крошечную фигурку, мерзнущую в закутке возле парковой решетки. Мальчишка походил на припорошенную снегом тряпичную куклу. Он сидел на крошечной табуреточке, рядом стояли его неизменные спутники – небольшая коробка и стопка ржавых жестянок с ваксой.
Свое прозвище Щербатый Билли получил из-за того, что зубов у него было меньше, чем дырок между ними: одни зубы, молочные, выпали сами, другие ему выбили прочие уличные мальчишки и злобные полицейские. Билли было то ли пять, то ли шесть лет, то ли одиннадцать – Бикни не особо разбирался в детском возрасте, а мальчик и сам не знал, сколько ему лет.
– О, ты перебрался к парку, Билли! – сказал Бикни, подойдя. – Неужели мистер Гун тебя прогнал?
– Не-а, – хрипло ответил мальчик. – Мистер Гун хороший – он дал мне свои перчатки.
Билли продемонстрировал Бикни большущие темно-синие перчатки и продолжил:
– Я просто думал, тут будет кто-то, кто захочет почистить башмакс. Но полеты скоро отменят, и люди злые. Никто не хочет чистить башмакс!
– Сочувствую.
– А ты, Бикни? – спросил натиральщик обуви. – Стащил уже башню с часами?
– В процессе, в процессе… – Бикни пошарил по карманам своего облезлого зеленого пальто и, выудив из одного надгрызенное имбирное печенье, протянул его мальчишке.
Жуя сухое безвкусное печенье, Билли пожаловался:
– Плохие дни! Совсем никто не натирает башмакс. Снег идет и снег под ногами. Зачем натирать башмакс, если он все равно сразу же грязнулится.
– Тогда зачем здесь мерзнуть? Иди домой.
Билли обретался в котельной на Угрюмой улочке. Он забирался туда ближе к полуночи, когда тамошний кочегар мистер Кокридж засыпал, забывшись, с бутылкой сливовой настойки в руке. И пусть место это было не лучшим для ребенка, но там хотя бы было сухо, тепло, почти не объявлялись крысы (по четным дням недели), а пьяный кочегар мог проспать подряд дюжину часов.
– Мистер Кокридж велел нос не ткнуть в котельную, – грустно ответил мальчик. – Сказал, что если нет денег, то нет и подстилки у котла. Злющий бормотун.
Бикни понимающе вздохнул – найти ночлег в этом городе, если у тебя в карманах сквозняки отплясывают, очень трудно – ему ли об этом не знать.
– Можешь попытать счастья на чердаках неподалеку от Бремроук. Там есть сухие закутки.
– Не-е, там всема заправляют Длинный Финни и его свора «Облезлые Хрипуны».
Бикни нахмурился.
– Если тебя кто-нибудь из них тронет, скажешь Длинному, что Бикни его лично выловит за шиворот и уши ему надерет, а потом еще насыпет раскаленных угольев в карманы.
– Ты добряк, Бикни, – прошамкал мальчишка. – Но Длинный шныряет на подачках у мистера Киттона. А с ним лучше даже слухом не встречаться.
– Это да, – буркнул Бикни. – Братство Крысоловов – опасные парни. Но и на них управа найдется.
– Это кто?
– Ну, не знаю. Братство Кошколовов, какое-нибудь…
Билли было рассмеялся, но его смех перерос в жуткий кашель.
– А ты, Бикни, куда идешь? – перевел тему мальчик, откашлявшись. – Ищешь карманы толстяков?
– Артур тут затевает праздник, – угрюмо сообщил Бикни. – И я ищу игрушки… ну, украшения на праздничное дерево.
– Это что? Это как? – пораженно пролепетал мальчишка. – Как у настоящих людей?
– Ну да.
– А зачем?
– Не знаю, – признался Бикни. – Артурова причуда. Сказал, все заслуживают праздника, и мы тоже.
– Не-е, мы – не-е. – Мальчик потер руки в здоровенных перчатках. – Кушать хочется.
– Да, – кивнул Бикни. – И мне. Какие уж тут праздники, если в желудке пыль перекатывается. Ладно, пойду я. Ты не мерзни тут всю ночь, и не вздумай идти в локомотивные цеха. Вон старый Мабба из Прикварталья думал там погреться у котлов, так его собаки местные загрызли – паровозники их специально голодными держат и натравливают на таких, как мы. Лучше к медноголовым на улицу Файни пойди – среди пожарных каждый третий добряк. Глядишь, повезет.
– Это ты, добряк, Бикни. Очень добрячный.
Бикни вспомнились спящая девочка и то, как он набивал карманы ее игрушками. Он покачал головой, а мальчишка продолжил:
– Я бы стащил для тебя праздник, если бы умел красть. Но только для тебя…
Бикни попрощался с мальчишкой и двинулся дальше.
Он и сам не знал, что ему теперь делать, куда идти. Он устал, замерз, проголодался и к тому же не добыл ни одной ёлочной игрушки.
Бикни не мог отправиться домой. Во-первых, у него не было дома, если не считать милого сердцу паба «Слюнявый Крилби», на чердаке которого Бикни позволяли ночевать благодаря тому, что он не подпускал к заведению прочих воришек. Ну а во-вторых, Артур ведь рассчитывал на него. Зная предприимчивость и находчивость друга, Бикни не сомневался, что тот уже давно раздобыл праздничное дерево…
Затрещал трамвайный звонок, и к станции «Поваренная площадь», отфыркивая дым из труб, подполз скрипучий вагончик.
– Ловись, ловись рыбка… – раздался хриплый голос неподалеку, и Бикни повернул голову.
В закутке у скопления горячих труб на ящике сидел престарелый джентльмен в красно-зеленом лоскутном шлафроке и в ночном колпаке ему в тон. Из-за этого колпака и острой, торчащей под углом бородки, голова джентльмена походила на месяц.
Сам он сжимал в руках удочку и с ее помощью пытался выловить что-то в открытом канализационном люке.
Это был мистер Морбиньяк, которого местные называли не иначе, как «Мистер Морби». Мистер Морби был чудаком. Он повсюду расхаживал в своем странном костюме и время от времени веселил прохожих странным поведением: то он ходил задом-наперед, то гонялся за птицами, лазая по водосточным трубам, то забирался на крыши ползущих по улицам «Трудсов», видимо, считая их своими собственными трамваями. Чего он только ни вытворял, этот мистер Морби.
– Добрый день, мистер Морби, – поздоровался Бикни, подойдя к чудаку.
– Тише-тише, Бикни, – ответил тот, подняв прищуренный взгляд на воришку. – Рыбу распугаешь.
Бикни пожал плечами.
– Кого ловите? – прошептал он, заглянув в разверстую пасть люка. Внизу была лишь темнота.
– Как кого? – удивился чудак. – Сомика из канализации. Уже три часа пытаюсь поймать, да никто не ловится…
Обладатель колпака крутанул ручку на удочке, наматывая леску. Из люка поднялся голый, как всеобъемлющее разочарование, крючок. Чудак с досадой поморщился и, достав из большой шляпной коробки, которая стояла рядом, червячка, ловко насадил его на крючок, после чего снова спустил леску в люк. Прочие червячки – а ими коробка была наполнена доверху – закопошились, в страхе ожидая своей очереди.
– Хочу поймать сомика себе на ужин, – продолжил мистер Морби. – Все бегают-пыхтят в поисках гуся на праздничный стол, а у меня будет печеный сомик.
Бикни наделил его полным сомнения взглядом.
– Вы уверены, что они вообще там есть? Это же просто байки, про сомов в канализации.