Страница 108 из 121
Целенаправленно или походя, с грустью или с самодовольством – но сегодня буквально все в Тремпл-Толл рано или поздно подходили к расставленным по городу почтовым тумбам. Никто не мог позволить себе упустить возможность и не отправить письмо, начинающееся словами: «Дорогой Человек-в-красном…»
Но могли ли они знать, что тот самый Человек-в-красном наблюдает за ними прямо сейчас? Как бы они удивились (и некоторые точно рухнули бы в обморок), если бы подняли взгляд и увидели фигуру в красной шубе и колпаке с белой оторочкой в окне четвертого этажа дома № 17 на лице Тощих Кошек.
Прохожие торопились завершить дела перед праздником, они не задирали головы и не глядели на окна верхних этажей. Они не знали, что в этом тривиальном в своей обыденности доме происходят вещи, которые могли бы свести с ума весь Габен, узнай о них кто-нибудь.
Располагавшаяся на последнем этаже контора походила на небольшое почтовое отделение.
В воздухе витали запахи чернил и бумаги. Неярко светились лампы под круглыми зеленоватыми плафонами. Из рога граммофона вырывалась праздничная музыка – ей подыгрывал стук штемпелей.
Тук, тук, тук.
Почти все помещение занимали собой два ряда обтянутых зеленым крепом столов, за которыми сидели служащие в красных вельветовых костюмах-тройках и колпаках.
На столах громоздились горы писем. Клерки выбирали конверт из кучи, проверяли имя и адрес отправителя, а затем ставили один из трех штемпелей: «Важное», «Неважное», «Есть вероятность». После чего запускали конверт по специальному желобу в «Отдел шкафов» – крошечную комнатушку, в которой стояли, собственно, три больших вишневого дерева шкафа с соответствующими табличками на дверцах.
Горы писем на столах постепенно таяли, но их все пополнял клерк, ездивший между столами по узким рельсам на кабинетной дрезине с тележкой. Когда тележка пустела, он возвращался за новой партией к большому коробу, в который через трубу из «Отдела приема» (или попросту, с чердака) сыпались бесконечные конверты.
Работа кипела. Письма шли по маршруту: Короб – Тележка – Стол – Шкаф. И казалось, ничто не способно нарушить этот выверенный и исправно действующий механизм.
Служащие скрытого от любопытных глаз почтового отделения не поднимали голов, не смеялись, не обменивались едкими фразочками, не просились на перерыв. Они лишь четко и последовательно выполняли возложенные на них обязанности.
Распределение писем – это все, ради чего они были созданы. Совершенно одинаковые обладатели гладких, стертых лиц и скрипучих деревянных пальцев выбирали конверт из кучи, ставили штемпель, брали следующий конверт и так далее…
В конторе трудились куклы, ведь только лишь куклам мог доверять тот, кто всем здесь заправлял. Куклы – послушные, куклы – не болтают и не отлынивают от работы. Кукла не устает, а если она сломается, ее можно починить или на худой конец отправить в камин и заменить точно такой же куклой. С куклой в принципе не может возникнуть ситуации, когда она продает секреты своего хозяина в газету и ее приходится устранять…
Что ж, упомянутый хозяин сделал все возможное, чтобы его секреты остались при нем. И неудивительно, ведь он, как-никак, руководил тайной организацией.
Этаж почтового отделения упирался в дверь кабинета, на которой висела табличка: «Человек-в-красном. Не беспокоить!»
В самом кабинете за письменным столом сидел джентльмен в вишневом костюме и в очках с красноватыми стеклами на носу. Он работал с поступившей корреспонденцией, что-то выискивал в письмах, а найдя, переписывал в пухлую книгу учета, время от времени просушивая страницы промокательной бумагой и продевая в них скрепки-указатели.
На столе был идеальный порядок: часы на трех витых бронзовых ножках сверкали, рядом, словно солдатики на плацу, выстроились письменные принадлежности, у края столешницы высилась стопка конвертов, к которой привалился деревянный щелкунчик в двууголке.
Джентльмен за столом совершенно не походил на того добродушного старика, который улыбался всем с коробок печенья. И то верно: для веселья и добродушия он был слишком занятым человеком.
Предпраздничная суматоха пыталась завлечь его, закрутить в лихорадочном танце: печеные гуси, украшенные елки, поздравительные открытки… Но он упорно сопротивлялся. Нельзя поддаваться, ведь для него Новый год – вовсе не праздник, а работа.
И весьма выгодная, к слову.
Письма от игрушечников из Габена, Льотомна и других мест содержали в себе очень недурные цифры, подтверждающие отчисления за использование ими образа, который он придумал.
Ну или, вернее, украл из старых городских легенд, но на это, как оказалось, всем было плевать. Самое забавное, что людям упрямо кажется, будто Каминник был здесь всегда. На деле же тайная организация «Человек-в-красном и К°» начала свое существование не многим более десяти лет назад.
– Да-да, миссис Фрункель, – проворчал Человек-в-красном, утомленно продираясь через строки письма от хозяйки лавки игрушек, рассыпающейся восторгами и благодарностями. – Я знаю, что у вас ажиотаж и отбоя нет от покупателей, но зачем расписывать все на целых четырех листах?!
Наконец он нашел указание причитающегося ему процента и поморщился. Восторги игрушечницы могли быть и поскромнее, в то время как цифра могла быть покруглее. Ну да ладно: это ведь бедняцкий Тремпл-Толл – зато из Старого центра, Сонн и с Набережных оплата его трудов приходила не в пример значительнее…
Часы на столе отбили восемь часов вечера: бумажную работу можно было заканчивать – пришла пора для очередного «посещения каминов».
Человек-в-красном захлопнул книгу учета. Поднявшись из кресла, он прошел к двери и покинул кабинет.
Почтовое отделение работало, как и всегда, безупречно и не удостоилось даже быстрого взгляда.
Человек-в-красном быстрым шагом подошел к толстому старику в тяжелой алой шубе, который стоял у окна. Вот этот господин точь-в-точь выглядел, как старик с коробок печенья.
– Время пришло, – сказал джентльмен в очках, и старик обернулся.
Витринным Человеком-в-красном прикидывалась очередная кукла. Но, в отличие от своих безликих собратьев-клерков, сделана она была крайне искусно: тончайшая резьба выделила даже самые мелкие морщинки и складочки, пухлый нос того и гляди шморгнет, а губы сложатся в улыбке… Окладистая белая борода и выбивающиеся из-под колпака седые волосы не просто выглядели, как настоящие, они и были настоящими: мастер, создавший это произведение кукольного искусства, лично обрезал их однажды у одного джентльмена с весьма незавидной судьбой.
– За мной, – велел обладатель красных очков и, не прибавив больше ни слова, двинулся к боковой двери.
Картинно просунув большие пальцы рук за пояс, кукла послушно потопала следом.
Вскоре они оказались в небольшом эллинге, в центре которого стояли летающие сани. Выглядели эти сани восхитительно: если бы Человек-в-красном из легенд и правда существовал, он, вне всяких сомнений, летал бы на таких. Золоченые орнаменты и молдинги на полированных до зеркального блеска алых бортах сверкали, на подпорах оболочки ярко горели фонари. На подкрученных носах полозьев висели резные бубенцы. Чудо, а не сани – и самая большая ценность тайной организации «Человек-в-красном и К°».
Джентльмен в очках вскинул руку, давая знак, и стоявшая в углу комнаты кукла-клерк дернула рычаг в стене. В тот же миг раздался скрежет механизмов, и стеклянная крыша эллинга пришла в движение. Раздвигая секцию за секцией, купол стал раскрываться. В комнату проник снег…
Кукла-старик забралась в сани, где ее уже ждал большой багровый мешок.
Глава организации подошел ближе и ткнул в мешок пальцем. Тот зашевелился, изнутри раздался хриплый перепуганный голос:
– Прошу вас… умоляю… выпустите меня! Я сожалею о том, что сделал…
– Боюсь, вы знали, к чему все приведет, когда нарушили договор, – сказал Человек-в-красном. – Так что я не могу вас освободить, друг мой. Теперь вы – подарок.