Страница 31 из 103
Уровень эксплуатации париков (как частных, так и государственных) в 2–3 раза превосходил уровень эксплуатации крестьян государством через налоговую систему. Кроме того, парики на общих основаниях со свободными крестьянами уплачивали и государственные подати и несли повинности. Если же их господин получал освобождение от налогов, то оно не распространялось на самих париков — бывшие казенные платежи господин теперь собирал в свою пользу[196].
Основным налогом была синона (до конца X — начала XI в. вносившаяся продуктами, прежде всего — зерном, а затем коммутированная на деньги). Ее размеры зависели от размеров и качества земли, находящейся в собственности или владении крестьянина. Взималась и поголовная (подушная или подворная) подать (капникон). Крестьяне уплачивали множество иных налогов за владение любыми иными хозяйственными объектами (пастбища, пасеки, мельницы, крупный и мелкий скот, сад, огород, масличные деревья, рыбные тони, дубовые рощи). С последней четверти X в. они должны были регулярно уплачивать в пользу церкви налог-каноникон. Первоначально чрезвычайный, взимавшийся в случае правонарушений в общине судебный сбор (аэрикон) стал регулярной пошлиной. Крестьяне должны были также выполнять извозную повинность, участвовать в строительстве и ремонте дорог, крепостей, мостов, военных судов. Свободные крестьяне, деревни которых лежали вдоль государственных дорог (находящихся в ведомстве логофета дрома), были обязаны обслуживать почту, предоставлять транспорт, продовольствие и кров разъездным чиновникам, членам иностранных посольств, курьерам и т. п.
Способствуя имущественному оскуднению крестьянства, налоговый гнет объективно создавал благоприятные условия для вовлечения крестьян в зависимость от крупных собственников.
Крупное феодальное землевладение в империи складывалось несколькими путями. Основным был описанный выше путь, лежавший через имущественное и социальное разложение свободной общины. На этом пути, как отмечалось выше, динат сталкивался с сопротивлением государственного аппарата. В иных случаях, однако, само государство способствовало образованию феодального землевладения. В этом плане могут быть отмечены императорские пожалования государственной земли вместе с париками императорских и правительственных учреждений. Кроме того, все большее значение приобретали пожалования невещных прав — права сбора в свою пользу государственных доходов с определенной территории (эти пожалования назывались солемниями, харистикиями, прениями). По сути дела, это были различные виды условной собственности, так как право сбора доходов сочеталось с правом управления данной территорией в течение установленного срока (чаще всего — на срок жизни) и с определенно указанным видом службы в пользу государства[197].
Этот вид пожалований (прежде всего — ироний) касался в первую очередь земель свободных налогоплательщиков казны; на первых порах он означал лишь передачу частному лицу государственных налогов. Однако в реальной обстановке дарение иронии вело к появлению прав получателя пожалования и на землю, и на населяющих ее крестьян. Так, невещные права становились средством распространения государственной (а затем и частной) собственности на земли свободного крестьянства. Пронии уже к концу XII в. обнаружили тенденцию к превращению в наследственные, а затем — и в безусловные владения на правах полной частной собственности. Особенно быстро этот процесс развивался на государственных землях после завоевания Болгарии (в Северной Фракии и Южной Македонии). Накануне IV крестового похода целые области на Пелопоннесе, близ Фессалоники, в Малой Азии превратились фактически в независимые феодальные княжества, лишь поминально признававшие власть Константинополя[198].
В целом, однако, в отличие от Западной Европы развитие и оформление особого статуса феодального имения в Византии протекало медленнее: государство осуществляло целую систему мер по контролю за ростом крупного землевладения, оно ограничивало число освобожденных от налогов париков, поселяемых господином на своей земле, систематически производило учет хозяйственных изменений в поместье (и на господском домене, и в поселениях париков) на предмет обложения налогами, предоставляло налоговую экскуссию как важную привилегию, почти никогда не давало частным крупным собственникам право высшей юрисдикции. Вассально-ленная система в империи, зародившись, не получила развития. Даже в распадавшейся на независимые от центра феодальные княжества империи не сложилась иерархическая структура земельной собственности, как она сложилась на западе Европы.
Характерной особенностью Византии, как и других балканских стран, было отсутствие феодальных замков в истинном смысле слова. Вотчины были снабжены укреплениями, имелись и охраняемые башни-убежища, но, как правило, сами господа, исключая время сезонных работ, проживали в городах, где они обладали целыми подворьями.
С середины IX в. до второй половины XII в. византийский город пережил время относительного расцвета. Упрочились товарно-денежные отношения между городом и деревней. Помимо традиционных и новых городских рынков, возникло много ярмарочных центров на морском побережье и вдоль сухопутных дорог, и даже при крупных монастырях. Византийское купечество вело крупную международную торговлю, выходящую далеко за пределы Средиземноморья.
На хозяйственно-торговой деятельности городского населения с XI в. все сильнее стали сказываться отрицательные последствия вмешательства и мелочного контроля государственной власти: высокие налоги и пошлины в казну, ограничения норм прибыли, регулирование цен на рынке, принудительный курс монеты с уменьшающимся содержанием золота, запрет представителям знати и чиновничеству заниматься хозяйственной деятельностью, запрет найма более одного-двух наемных работников и на срок более одного месяца, строгий надзор за ввозом и вывозом товаров. Все это вело к изъятию значительных средств из производительного потребления, к использованию крупных богатств на предметы роскоши, к тезаврации денег. Особенно тяжелые последствия для ремесла и торговли имело предоставление непомерно высоких привилегий иноземному купечеству. Из политических соображений (потребность в помощи военного флота) императоры с конца XI в. стали предоставлять права беспошлинной торговли, а затем и экстерриториальности и неподсудности суду империи купцам Венеции, Генуи и других итальянских торговых республик. Оказавшиеся в несравненно менее выгодных условиях отечественные ремесла и торговля не могли выдержать конкуренцию с итальянскими товарами. Ввозимые с Запада, они скоро оказались и дешевле, и выше по качеству византийских. Ранее всего признаки упадка проявились в Константинополе. Корпорации, оказавшиеся оковами производства, стали утрачивать былое значение. Засилие иностранного купечества становилось полным — вплоть до снабжения города продовольствием[199].
От связей с итальянцами выигрывали лишь крупные земельные собственники, укреплявшие не только политическое (в качестве крупных должностных лиц), но и экономическое влияние в провинциальных городах: они выбрасывали на рынок все больше продуктов и ремесленных товаров, производимых в их вотчинах, наладили оптовую торговлю с итальянским купечеством. Былая слава Византии как мастерской великолепия к концу XII в. закатилась: перед империей стояла реальная угроза превращения в сырьевой придаток Венеции и Генуи[200].
Социальная стратиграфия византийского общества во второй половине IX–XII в.
Обозначенный в заголовке вопрос уже был затронут выше. Поэтому подчеркнем лишь основные особенности социальной структуры населения империи в середине IX–XII в. сравнительно с предшествующим периодом. Среди сельского населения в это время основную роль стали играть парики — широкая категория зависимого крестьянства. Абсолютное его большинство было частновладельческим. Число государственных париков, временно возросшее после завоевания Болгарии в начале XI в., быстро сокращалось в результате императорских пожалований. Благодаря развитию условного землевладения (особенно проний), в зависимость втягивались и остатки свободного крестьянства. Мы употребляем термин «парик» в его расширительном значении — на самом деле в византийской вотчине трудились крестьяне самых разных категорий, отличавшихся и по социальному, и по юридическому статусу. Особенно много этих категорий было в IX–X вв. в эпоху формирования феодального имения. В XI–XII вв. имел место, напротив, процесс сближения в положении зависимых крестьян: особые термины для обозначения их разных групп утрачивали реальное содержание — понятие «парики» все чаще стало употребляться как обобщающее. Характерным новым явлением было уменьшение размеров крестьянских держаний, появился большой слой так называемых «актимонов», т. е. неимущих, или «капникариев» — плательщиков лишь капникона ввиду отсутствия у них земли и скота для ее обработки.