Страница 118 из 122
Да, собственно, уже начал: остановился напротив трона, порядочно возвышавшегося над полом — целых три ступеньки, как-никак! — отвесил небрежный, на грани приличий, поклон виновнику торжества и принялся демонстративно разглядывать окружение главы клана. На самого Сергея Аверина пялиться не стал, поскольку ещё не время. Но и без него было на кого посмотреть. Если честно, то впору воскликнуть: «Ба, знакомые всё лица!» Что и немудрено: вряд ли бы персона столь высокого социального статуса, как целый глава клана, стала бы встречать какого-то там наглеца, «напросившегося» на аудиенцию исключительно в силу бюрократических заморочек, в гордом одиночестве. Нет, таких, как я надо сходу давить авторитетом. Чьим? Ну, допустим, старейшины и одновременно главы совета клана Даниила Семёновича Кретова. Второй номер в рейтинге родов. Плюс сам старикан бывший глава Кретовых, за долгую жизнь наработавший этого самого авторитета столько, что хватит целиком на парочку родов из второй пятёрки. И при этом, что характерно, он не Аверин, то бишь конкретно к нему у меня претензий нет и быть не может. А ещё здесь же торчал Клим Дмитриевич Майский, такой же седой и уважаемый, как и Даниил Семёнович. И Майского, справедливости ради, побаивались даже больше, как главного крючкотвора клана. Лучшего знатока Уложения и прецедентов, с ним связанных, пожалуй, и не найти. По крайней мере, у нас, на Гессионе. Опять же, Майские номер три в рейтинге. А вот Химичевых и Богатовых представляли крепкие мужики чуть за пятьдесят — среднее поколение, почитаемое не за мудрость и былые заслуги, а за силу нынешнюю. Борис Борисович и Яков Петрович соответственно. Не главы, но, так скажем, «силовики» из ближайшего окружения. С одной стороны, несколько унизительно: я-то заявился в гости в статусе действующего главы рода, и в качестве такового выкатил претензии к главе клана, по несчастливому совпадению оказавшемуся ещё и главой рода-обидчика. А следовательно, мог рассчитывать на столь же представительную комиссию. С другой… по Сеньке, как говорится, и шапка: я ещё ничем не доказал, что занимаю своё место в клановой иерархии на законных основаниях. Всё, что у высокой принимающей стороны есть, это лишь крайне жестокое видео с условно «голословными» обвинениями, поскольку на анализ предоставленных доказательств нужно время. И куда больше, чем час, что имелся в их распоряжении. По этой причине моё текущее положение вилами по воде писано. В смысле, как главы рода и пылающего праведным гневом мстителя. Прямо скажем, шаткое у меня положение. Ведь что этой компашке может помешать объявить меня убийцей и скрутить прямо тут, в тронном зале? С их точки зрения ничего. А вот с моей… сколько там? Сорок пять секунд? Вот через сорок пять секунд и посмотрим. Пока же надо довести ситуацию до логического завершения, то бишь возмущения главы клана моей откровенной грубостью. Ведь где это видано, чтобы пусть и самого захудалого рода, но наследник, или, того пуще, и впрямь глава, так невежливо пялился на высокую принимающую сторону? А я, тем не менее, пялился, поскольку кроме ближников из родов первой пятёрки, в помещении находилось ещё не меньше десяти человек. Впрочем, большинство из них относилось к СБ Авериных, и потому предпочитало не отсвечивать, но находиться в полной готовности предотвратить силовое воздействие на объект охраны, то бишь Сергея Аверина… тьфу, у Офигенного заразился! Короче, секьюрити это, укрытые от лишних глаз где за портьерами, а где и в стенных нишах. А вот ещё двое меня и впрямь поразили. Ну ладно, присутствие Андрея Геннадьевича Ясенева, моего несостоявшегося тестя, ещё можно понять и принять. Он тоже лицо потерпевшее, и ещё большой вопрос, от кого: Елагиных или Авериных? Но этот долбаный вайгожэнь чего здесь забыл?! И ладно бы просто «кто-то из кланов Чжунго», но это же… Цзян Юань! По факту, наш с батюшкой заклятейший «друг», с которым мы с завидным постоянством пересекаемся на дипломатическом поприще! Ну и чего он тут трётся? И с фига ли, пардон муа за кельтский, он тут вообще оказался?! Хотя… если принять как данность, что чёртов Юань напрямую заинтересован в деле (иначе, повторяю, зачем он здесь?), то… всё сходится. Вот почему Сергей Аверин в качестве «сакральной жертвы» выбрал Елагиных. Вайгожэнь подсуетились, чтобы убрать нас с дороги руками своих же собственных сокланов. Сильны-ы-ы! То есть, хитры-ы-ы! Но это ничего, сейчас мы вас всех обломаем с ожиданиями. Сколько там? Последние секунды тикают? Есть! Кумо хозяйничает в локалке, мало того, уже подключил систему наблюдения к местному телевидению. Ну и до кучи как минимум пару сайтов Большой Сети законнектил, чтобы охват был как можно шире и представительней. Хорошо бы, конечно, ещё и на соседние Протектораты организовать трансляцию, но это уже будет перебор. Всё-таки дело у нас скорее семейное, я бы даже сказал, интимное. И огласка нужна единственно для обеспечения моей личной безопасности, дабы у принимающей стороны и мысли не возникло прямо сейчас меня грохнуть и сказать, что так всё и было. Или вообще подкинуть обратно в кабинет к Стасу, и на голубом глазу объявить на всю Гессиону, что это мы друг дружку порешили, следовательно, инцидент исчерпан. А теперь хрена с два, ребятки. Только попробуйте. Такая слава о вас по всему Протекторату Росс прокатится, что впору будет добровольно сдаться на милость вайгожэнь. На что, естественно, ни Аверин, ни остальные не пойдут даже под страхом смерти. Вот втихую нагадить — это да, это они всегда первые.
— Приветствую, глава! — буркнул я, намеренно опустив и «уважаемого», и величание по имени-отчеству. То есть вроде как и поздоровался, а вроде как в очередной раз нахамил. — И вас, судари мои!
Последнее, понятно, относилось к свите. И в эти слова я никакого обидного смысла не вкладывал, просто нейтральное обращение ко всем сразу, не более того. Ну, если не считать представителя Чжунго, которому надо бы сказать отдельное «здрасьте», но перетопчется. Он вообще тут на птичьих правах. И тем не менее, почти все страдальчески поморщились, мол, что за молодёжь пошла?! Никакого пиетета к старшим! Исключение составил только Ясенев, лицо которого скорее напоминало смертную маску. Горе у мужика, что тут скажешь?..
— И ты здрав будь, Иван Елагин, сын Ильи, — выдержав приличествующую случаю паузу, отозвался Сергей Аверин. — Я так понимаю, ты хотел со мной поговорить?
— Скорее, предъявить претензии, глава, — хмыкнул я. — Вряд ли это можно назвать разговором.