Страница 59 из 86
Солдаты, облаченные в форму с цифровым камуфляжем и кивларовыми вставками, выстроились в ряд. Они не использовали оружие, и я понял, что это маги.
Встав в позу вытягивания магии, они разделились на две линии. Передняя выставила щиты. Задняя принялась кастовать совместное заклинание.
— Вверх, Фырчик! Вверх! — крикнул я и влил в шкуру животного еще магии.
Из пасти глаз и ноздрей пса вырвались огненные струи. Сам он раскалился добела. Он несся, как призрачный конь, выбивая искры из асфальта. За нами потянулась огненная дорожка.
— Огонь! — заорал командир взвода.
Из-за щитов вылетела и полетела по дуге огненная капля. Пес ушел в сторону и легко увернулся от магии, которая разлилась по площади за нами и скрутилась в огненный шторм.
Новое заклинание они не успели подготовить. Фырчик перемахнул их шеренги, потом перепрыгнул машины. Солдаты со стрелковым оружием даже не успели навестись. Фырчик ускорился сильнее, да так, что пламя из пасти стал сбивать ветер. А потом он прыгнул снова.
Взмыл в воздух метров на пятнадцать. Со звоном мы влетели на четвертый этаж здания. Всюду разлетелись осколки стекла. Фырчик, оставив на полу черные полосы, затормозил, проехался на лапах.
— Фу! Остынь! — приказал я.
Пес встряхнул головой, словно избавлялся от воды на шкуре, а потом выпустил из ноздрей струи густого пара. Когда Фырчик остыл, я спрятал его в свой ифритные часы, сам же, извлек пистолет и заторопился к лифту.
Нужно было попасть на верхний этаж. При этом опередить как Валю с ее бомбами, так и штурмовую группу.
Приблизившись к лифту, я сначала попытался его вызвать, но не дождался. Поэтому просто размахнулся и вонзил руку между створок двери. Просунув вторую, я раздвинул их. Заглянул в шахту
Ни сверху, ни снизу, не видно было лифта. Не было даже железного троса. Видимо, террористы отрезали его, чтобы штурмовая группа не могла воспользоваться лифтом. Что-то мне подсказывало, что-то же самое творится и в остальных лифтах здания. Ну что ж, это меня не волнует. И точно не остановит.
Я приказал ифритной броне отрастить щупальца. Они тут же высвободились из спины и груди. Тогда я прыгнул в шахту и зацепился за опоры на стенах. Полез вверх, словно паук.
Выйти я решил на девяностом этаже. Чтобы понять, где я, пришлось считать лифтовые выходы. То еще занятие, но я был предельно сосредоточен.
Выломов двери, я попал в широкий и пустой холл. Первым делом, прислушался. Ни звука. Ни стрельбы, ни шума боя. Значит, они выше. Наверняка все лифты на верхних этажах контролируются. То же самое можно сказать и про лестничные пролеты. Солдаты, хотя бы по одному расставлены всюду.
Я ухмыльнулся. Проверил как закреплена катана на поясе. Посмотрел на свой ифритный пистолет. Тот посмотрел на меня в ответ.
Действовать в лоб нельзя. Они могут рвануть те бомбы, которые успели установить. Я взглянул на широкие панорамные окна. За ними светилась желтыми огнями Москва.
Литвинин судорожно соображал. За это время он успел помотаться по этажу. На лестнице ведущей вниз стоял солдат. По ней Литвинин надеялся попасть в лифт для прислуги, что располагался на девяносто шестом этаже.
Однако, теперь это был не вариант, и он решил вернуться, к входу в холл. Когда он снова заглянул в широкий зал, увидел тех солдат, что убили охранника. Они, как роботы все еще стояли на том же месте.
А потом пошевелились. Литвинин, притаившийся за широкой входной аркой, вздрогнул. Солдаты же, будто заинтересовались окном. Они вскинули оружие и медленно пошли вперед, к окну. Будто бы что-то увидели там.
Когда оба перешли на бег, Литвинин понял, что увидели точно. Первый прижал пистолет-пулимет к плечу и… оружие не сработало. Солдат все жал и жал на курок, но ифритный ствол просто отказывался стрелять. То же самое случилось и со вторым.
— Что за черт? — нахмурился Литвинин.
В следующее мгновение, стекло широкого панорамного окна лопнуло трещинами. Почти из его центра вылетело длинное копье. Оно пронзило одного из солдат, и тот согнувшись, упал на колени. Другой даже не среагировал на смерть товарища. В следующее мгновение стекло лопнуло полностью.
Литвинин очень удивился, когда оно лопнуло не внутрь, а наружу. Все осколки вылетели в ночную пустоту города. Внутрь же, ворвался он, Селихов.