Страница 78 из 79
— Слушаем все меня, — гаркнул я во всю силу легких. — Никто никуда не поедет, пока я не разрешу. Разговоры запрещены. Всем сесть и молчать. Непричастные будут вскоре отпущены. Виновные будут наказаны!
Один из вооруженных дружинников остался рядом со мной, а остальные, словно волки в овечье стадо, вломились прямо в центр беспорядочно перемещающегося народа. Остановить панику и рассадить подозрительных им сразу не удалось, хоть они и старались.
Ситуация значительно улучшилась, когда с базы прибыло подкрепление. Пусть у парней оружия с собой не оказалось, зато была решимость применить силу и добиться выполнения моих приказов.
Через двадцать минут, наконец, наступила тишина. Ксения принесла пару раскладных кресел, любезно одолженных у третьих. Так что явившийся позже всех воевода застал нас с девушкой принимающими солнечные ванны.
— Ваше сиятельство, — чуточку качнул старый воин головой. — Специально обученные люди уже близко. Вашего личного контроля ситуация больше не требует.
— Очень хорошо, — хмыкнул я. — Значит, пойду дальше торговать лицом.
Вторая группа рекламщиков, в полном составе, была немало удивлена моим визитом. К ним у меня пока никаких претензий не было. Но и они, без лишней суеты и спешки, сворачивали временную «студию». Видимо решили, что князь, занятый разборками с недобросовестными фотографами, уже не сможет выполнить свою часть сделки.
— Я всегда держу свое слово, — немного пафоса не помешает. — Давайте приступим. Пока моя служба безопасности выясняет все подробности произошедшего, я в вашем распоряжении.
Ну, что сказать? Гонора у профессиональных продвигателей торговли поубавилось, и работать с ними быть может было и не так удобно и приятно, как с третьими, но тоже довольно не плохо. Этих пейзажи Сибири не устраивали, и они быстренько восстановили было свернутые ширмы с изображениями типичного уличного кафе. Расставили столики, подправили макияж изображавших официантов статистов и вежливо попросили меня надеть приготовленные одежды. Ничего, что могло бы умалить мое достоинство. Обычная рубашка поло, обычные светлые летние брюки, классические солнцезащитные очки…
Из прицепа выкатили, и установили многим знакомую передвижную витрину с мороженным. Жаль только, в креманке оказались не настоящие, политые шоколадным сиропом, шарики ледяного лакомства, а искусно сделанные, искусственные, подделки. Я бы от порции летних сладостей не отказался бы.
В общем, был несколько разочарован непредусмотрительностью спецов по рекламе, не подумавших о том, чтоб угостить главное действующее лицо. Но терять лицо, и как-то выражать свое недовольство, не стал. Зачем? Просто договор с ними не будет продлен, и всего делов.
Честно принимал разные позы. Поднимал руку с ложкой, в которой, опять-таки, был муляж мороженного. Делал вид, будто общаюсь с симпатичной будто бы официанткой. Любой, кто внимательно бы взглянул на ее ухоженные руки и лицо, никогда в жизни бы не поверил, что эта дамочка пошла бы работать в уличную кафешку. Наверняка, какая-нибудь восходящая звезда с телевидения, или актриса театра. Причем, что называется: «в процессе поиска высокого покровителя». То-то мне так настырно улыбалась, выгодные позы принимала и глазками стреляла. Было забавно.
Напоследок, уведомил менеджера съемочной группы, что перед отъездом им необходимо будет предъявить моим людям отснятый материал. И если окажется, что среди «случайных» снимков затесалось нечто, способное послужить дискредитации первого лица княжества, банкротством агентства они не отделаются. Я, желая благополучия своему первому вассалу, согласен был торговать физиономией. Но не честью и достоинством.
Благо, прогресс налицо. Даже профессионалами, съемка уже давным-давно ведется на цифру. Сбросить снимки на съемный носитель, и предоставить к осмотру — дело двух минут. Пока я отвлекался на актрисульку, люди Ормссона успели, и приехать, и людей начать допрашивать, и ко мне вооруженного спецтехникой специалиста прислать.
Думал, Ормссон отправит людей, да и все. А, нет. Он и сам нашелся в компании незнакомца из Капонов. Высокие, монгольские скулы и печальные иудейские глаза, ошибиться было невозможно.
— Настолько все серьезно? — выразил я свое удивление, подходя ближе.
— Более чем, — поклонился Кнут. — Это рекламное агентство вообще не зарегистрировано в Империи. Директор Берхольмского офиса пытался скрыться. Пришлось поделиться информацией с жандармами, чтоб и они могли слегка приоткрыть нам глаза на эту странную организацию.
— Что удалось выяснить? — заинтересовался я.
— Следы ведут в Рим, княже, — поморщился Ормссон. — Туда наши руки не дотянуться.
— Жаль, — скривился я. — Хотелось бы взглянуть в глаза человеку, заказавшему фото перемазанного кетчупом Алтайского князя.
— Мы полагаем, ваше сиятельство, — подключился к разговору Капон. — Что никто кроме вас и не узнал бы, что это именно томатный соус. Легкая компьютерная обработка, и вот уже весь мир взирает на юного имперского сиятельного, не брезгующего пить кровь своих подданных.
— Бред какой-то.
— Чем страшнее ложь, тем легче в нее станут верить, — припечатал глава службы безопасности. — Вы, ваше сиятельство, знатно подставились под удар, позволив вашим соратникам продавать ваши изображения.
— Хотя, с другой стороны, — у юристов всегда в голове несколько «сторон»? — Если будет поставлена такая цель, заполучить ваши снимки — не сложно. Если это не было случайностью, и имеет место быть целенаправленная компания по вашей дискредитации, мы очень скоро об этом узнаем. Пусть скандал и не будет таким громким.
— Поясните, — потребовал я.
— Изменение фотографии будет слишком заметным, чтоб об этом не стало известно практически сразу. Одно дело слегка поправить цветовую гамму, и совершенно другое — внести концептуальные правки. Мировая Сеть переполнена всевозможной компьютерной графикой. И отличать поделки от подделок научились достаточно хорошо.
— И что мне теперь? Запереться в усадьбе и бояться людям на глаза показываться? — хмыкнул я. — Чтоб меня ненароком ни кто не сфотографировал.
— Это в любом случае невозможно, Антон Рутгерович, — успокоил меня Ормссон. — Вы публичный человек, и должны быть постоянно на глазах обывателей.
— Возможно вам, ваше сиятельство, наоборот следует быть более открытым? — предположил Капон. — Общаться больше с журналистами. Давать интервью, посетить несколько телестудий. Если народ будет знать вас лучше, он меньше станет верить во всякие небылицы.